Повесть о старике Такэтори (Такэтори-моногатари) - Средневековая литература - Страница 6

• Предыдущая
• 6/10
• Следующая

Пошли в народе толки:

– Вы слышали, дайнагон подстрелил дракона и добыл пятицветный камень!

– Добыл пятицветный камень? Какое там! У него самого теперь вместо глаз две красные сливы!

Говорят, что тогда-то и появилось слово «трусливый», (тру сливы), потому что дайнагон все время тер свои красные, как сливы, глаза.[33] Да иначе его и не назовешь!

Тюнагон Исоноками-но Маро приказал своим слугам:

– Известите меня, когда ласточки начнут вить гнезда. Слуги удивились:

– Какая в этом надобность?

– А такая, – ответил тюнагон, – что, слыхал я, есть у ласточки целебная раковина, дарующая легкие роды. Вот я и хочу добыть ее.

– Много мы подстрелили ласточек, – отвечали ему слуги, – но ни разу не видели никакой такой раковинки. Правда, может статься, ласточка держит ее в клюве, только когда кладет яички… Но ведь ласточка – птица пугливая, чуть завидит людей, сразу порх! – и улетает.

Тут один из слуг подал такой совет:

– Надо пойти к дворцовой поварне, где рис варят. Под ее крышей гнездится множество ласточек. Выбери, господин, надежных людей и вели построить вокруг поварни сторожевые вышки. Пускай дозорные влезут на них и подглядывают за ласточками, глаз не спуская. Ласточек там несметное количество. Не одна, так другая начнет класть яички. Тут и можно будет добыть целебную раковинку.

Тюнагон порадовался дельному совету.

– Хитрый способ! Я никогда о нем и не слыхал. Умно ты придумал!

Не медля ни минуты, тюнагон отрядил двадцать самых надежных слуг в дозорные и велел построить сторожевые вышки. Влезли на них дозорные и стали прилежно следить за ласточками. А тюнагон то и дело посылал к ним слуг с вопросом:

– Ну что, ну как, добыли уже раковину?

Услышали ласточки шум, увидели множество людей возле самой кровли дома и со страху не решались даже близко подлетать к своим гнездам. Тюнагон сильно опечалился: как же теперь быть?

Тут один старик по имени Курацумаро, хранитель казенного амбара с зерном, пришел к нему и сказал:

– Я научу, как можно добыть у ласточки целебную раковинку.

Тюнагон усадил старика прямо перед собой, лицом к лицу, и повел с ним задушевную беседу.

– Плохой способ тебе присоветовали, – начал Курацумаро. – Так не добудешь ты раковинки. Подумай сам! Когда двадцать людей с шумом лезут на сторожевые вышки, – шутка сказать, столько людей, – ласточки, понятно, пугаются. А ты вот как сделай! Вели своим дозорным спуститься на землю, а сторожевые вышки – сломать. Выбери из своих слуг самого проворного, посади его в корзину с крупными отверстиями и прикрепи к ней веревку так, чтобы корзина могла легко подыматься и опускаться. Лишь только заметит дозорный, что одна из ласточек готовится положить в гнездо яичко, в тот же миг прикажи тянуть веревку, корзина и подымется. И тогда пусть человек в корзине скорей хватает раковинку. Ласточка уронит ее в гнездо, как только снесет яичко. Вот тебе мой добрый совет!

– Славно придумано! – воскликнул тюнагон.

И сейчас же приказал сломать сторожевые вышки.

– А как узнать, что ласточка собирается положить яичко? – спросил он у старика Курацумаро. – Ведь тут нельзя медлить, а то не успеем поднять человека в корзине.

– Когда ласточка хочет снести яичко, она первым делом поднимет хвостик торчком и начнет вертеться, семь раз быстро-быстро повернется… Это и есть самый верный знак. Только вы заметите, что ласточка семь раз повернулась, подымайте скорей корзину. И тогда непременно добудете раковинку.

Тюнагон обрадовался. Никому не сказавшись, он сам потихоньку отправился к дворцовой поварне и, замешавшись в толпу простых слуг, стал и день и ночь караулить чудесную раковину. Очень он хвалил старика Курацумаро за ум и сметку.

– Ты ведь не из числа моих слуг, а душевно позаботился о том, чтобы исполнить мое желание… Вот ведь что дорого! – И, сняв со своих плеч богатое платье, пожаловал его Курацумаро о таким наказом: – Смотри же, старик, приходи сегодня вечером к поварне. Может, и ты пригодишься.

Начало смеркаться. Тюнагон отправился к дворцовой поварне. Вдоль всей ее кровли лепились ласточкины гнезда. Вдруг смотрит, и правда! – в точности, как сказал старик Курацумаро: одна ласточка подняла кверху хвостик и начала быстро-быстро вертеться на месте, раз, другой, третий… Сейчас же посадили человека в корзину и давай тянуть веревку. Корзина мигом взлетела кверху, слуга запустил руку в ласточкино гнездо, пошарил-пошарил и объявил:

– Никакой раковины в гнезде нет. Тюнагон пришел в гнев:

– Как это – нет! Значит, плохо искал! Ах, вижу, не на кого мне положиться, кроме как на самого себя. Сам поднимусь в корзине, поищу. – Сел в корзину и крикнул: – Поднимай!

Подняли тюнагона вровень с крышей поварни, начал он заглядывать в ласточкины гнезда сквозь переплет прутьев корзины. Вдруг видит, одна ласточка подняла торчком свой хвостик и ну вертеться. Не мешкая, сунул он руку в гнездо и стал шарить. Нащупал что-то твердое и плоское.

– А-а, нашел, нашел, держу! Спускайте! Эй, старик, я нашел раковину! – завопил тюнагон не своим голосом.

Слуги все разом ухватились за веревку и стали тянуть, да слишком сильно дернули, веревка и лопни пополам! Тюнагон полетел вверх тормашками прямо на крышку большого трехногого котла для варки риса – хлоп!

Вот чем кончились все его хлопоты.

Слуги подбежали в испуге, приподняли тюнагона, смотрят, а у него зрачки закатились под лоб и дыханья не слышно. Влили ему в рот глоток воды. Насилу-то, насилу пришел он в себя. Взяли его слуги за руки и за ноги и бережно спустили с крышки котла на землю.

– Как изволишь себя чувствовать? – спрашивают. Тюнагон чуть слышно прошептал, с трудом переводя дух:

– Немного опамятовался, но не могу спины разогнуть. И все-таки душевно рад, что наконец достал раковину! Подайте сюда свечу. Не терпится мне взглянуть.

С этими словами он приподнял голову, разжал кулак, взглянул. И что же?

Не раковинка у него в руке, а катышек старого птичьего помета.

Тюнагон жалобно застонал:

– Ах, эта злая раковина, раковина! На беду себе полез я…

А людям послышалось: «Ах, это злого рока вина, рока вина! Все бесполезно!»

С тех пор и говорят, когда клянут судьбу вместо собственной опрометчивости: «Ах, это злого рока вина! Все бесполезно!»

Когда тюнагон заметил, какую раковину он схватил, то совсем упал духом. Не положишь такой подарок в ларчик, не пошлешь Кагуя-химэ. В довершение беды он повредил себе спину. Как бы люди не проведали, что заболел он по собственному неразумию, со страхом думал тюнагон и слабел все больше от тоски и тревоги.

Все дни напролет он сокрушался, что не достал заветной раковинки. Горше того, он стал всеобщим посмешищем. Но как ни тяжело было ему умирать напрасной смертью, а еще тяжелее было думать, что люди над ним смеются.

Узнала про его беду Кагуя-химэ и послала тюнагону песню:

Когда эту песню прочли тюнагону, он с великим усилием приподнял голову, велел подать бумагу и слабеющей рукой написал ответ:

А кончив писать, расстался с жизнью.

Кагуя-химэ услышала о грустном конце тюнагона, и стало ей немного жаль его.

С тех пор, если выпадет кому маленький успех после тяжких испытаний, то говорят: «Ну и досталось ему счастье – с малую раковинку!»

• Предыдущая
• 6/10
• Следующая