Тристан и Изольда - Бедье Жозеф - Страница 23

• Предыдущая
• 23/26
• Следующая

С этого дня, чтобы наказать себя за свою ошибку и безумие, белокурая Изольда облеклась во власяницу и стала носить ее на теле.

ВНОВЬ УВИДЕЛ Тристан Бретань, Карэ, герцога Хоэля и жену свою, белорукую Изольду. Все его ласково встретили, но белокурая Изольда его прогнала — и для него ничего не осталось в мире. Долго томился он вдали от нее, но однажды решил снова повидать ее, готовый на то, чтобы она снова велела позорно избить его своей страже и слугам. Он знал, что вдали от нее его неизбежно и скоро постигнет смерть; так лучше уж умереть сразу, чем умирать медленно, каждый день. Кто живет в скорби, подобен мертвецу. Тристан желает смерти, жаждет ее. Пусть же королева, по крайней мере, узнает, что он погиб из-за любви к ней; если она узнает это, ему легче будет умереть.

Он ушел из Карэ, не сказав никому, ни родным, ни друзьям, ни даже своему милому товарищу Каэрдину; он ушел, нищенски одетый, пешком. Никто не обращал внимания на бедных бродяг, что странствуют по большим дорогам. Он шел до тех пор, пока не достиг берега моря. В гавани снаряжалось в путь большое торговое судно; уже моряки натягивали паруса и поднимали якорь, чтобы отплыть в открытое море.

— Да хранит вас Господь, добрые люди, и счастливый вам путь! В какие края вы направляетесь?

— В Тинтагель.

— В Тинтагель? Добрые люди, возьмите меня с собой!

Он садится на корабль. Попутный ветер надул паруса, и судно понеслось по волнам; пять ночей и пять дней плыло оно к Корнуэльсу, а на шестой пристало в гавани Тинтагеля.

За гаванью возвышался над морем замок, хорошо укрепленный со всех сторон: можно было в него войти только через одну железную дверь, и два надежных сторожа охраняли ее день и ночь. Как проникнуть в замок?

Тристан сошел с корабля и сел на берегу. Он узнал от проходившего мимо человека, что Марк находится в замке и недавно собирал двор.

— А где же королева и ее прекрасная прислужница Бранжьена?

— Они также в Тинтагеле, я недавно их видел; королева Нзольда казалась печальной по обыкновению.

При имени Изольды Тристан вздохнул и подумал, что ни хитростью, ни удальством ему не удастся увидеть снова свою возлюбленную: ведь король Марк убьет его…

"А не все ли равно, если даже убьет? Не умру ли я от любви к тебе, Изольда? И что делаю я каждый день, как не умираю? А ты, Изольда, если бы знала, что я здесь, согласилась ли бы ты побеседовать со своим милым, не велела ли бы выгнать его своей страже? Пушусь на хитрость, оденусь юродивым: это безумие будет великой мудростью. Иной примет меня за слабоумного, а будет не умнее меня; тот сочтет меня дурнем, кто сам еще более дурень".

Проходил рыбак в куртке из грубой шерстяной ткани с большим капюшоном. Увидев его, Тристан сделал ему знак и отвел в сторону:

— Друг, хочешь променять свою одежду на мою? Дай мне свою куртку: очень она мне нравится.

Рыбак посмотрел на одежду Тристана, нашел ее лучше своей, тотчас взял ее и быстро удалился, радуясь обмену.

Затем Тристан обстриг наголо свои светлые кудри, оставив на голове только крест из волос; вымазал свое лицо снадобьем из чудодейственной травы, привезенным из его страны, и тотчас цвет лица и облик его изменились так поразительно, что ни один человек на свете не мог бы его узнать. Он вырвал в огороде сук каштанового дерева, сделал из него палку, повесил ее на шею и босиком отправился прямо к замку.

Привратнику он показался, несомненно, помешанным, и он спросил его:

— Подойди-ка. Где ты так долго был? Тристан ответил, изменив свои голос:

— На свадьбе аббата из Мона, одного из моих друзей. Он женился на аббатисе, толстой особе в покрывале.

От Безансона до Мона все священники, аббаты, монахи и церковнослужители были приглашены на эту свадьбу; и все они, с палками и посохами, прыгают, играют и пляшут на лугу под тенью высоких деревьев. Но я их оставил, чтобы прийти сюда, потому что сегодня я обязан прислуживать при королевской трапезе.

— Войдите же, сеньор, сын косматого Ургана, — сказал ему привратник. Вы велики ростом и волосаты, как он, и весьма похожи на вашего отца.

Когда Тристан вошел в замок, играя своей дубинкой, слуги и конюшие столпились вокруг него и стали травить его, как волка.

— Поглядите на помешанного, у-гу-гу!

Они кидали в него камнями, колотили его палками, но он терпел это, прыгая, предоставляя себя на их волю; если на него нападали слева, он оборачивался и бил палкой направо.

Среди смеха и крика, увлекая за собой беспорядочную толпу, он добрался до порога залы, где под балдахином рядом с королевой сидел король Марк. Он подошел к двери, повесил на шею свою дубину и вошел.

Увидав его, король сказал:

— Вот славный собеседник. Пусть приблизится. Его привели с палкой на шее.

— Привет тебе, дружок! — сказал Марк. Тристан ответил, до крайности изменив голос:

— Государь, добрейший и благороднейший из всех королей, а знал, что когда я увижу вас, мое сердце растает от нежности. Да поможет вам Бог, славный повелитель!

— Зачем пришел ты сюда, дружок?

— За Изольдой, которую я так любил, у меня есть сестра, которую я к вам привел, прекрасная Брюнгильда.[13] Королева надоела вам, попробуйте эту. Поменяемся: а отдам вам сестру, а вы дайте мне Изольду; я ее возьму и буду преданно служить вам.

Король засмеялся.

— Если я тебе отдам королеву, что станешь ты с ней делать, куда ее уведешь?

— Туда, наверх, между небом и облаком, в мое прелестное хрустальное жилище. Солнце проникает в него своими лучами, ветры не могут его поколебать; туда понесу я королеву, в хрустальный покой, цветущий розами, сияющий утром, когда его освещает солнце.

Король и бароны говорят промеж себя:

— Славный ты дурень, на слова мастер! Он сел на ковер и нежно смотрит на Изольду.

— Друг, — сказал ему Марк, — откуда явилась у тебя надежда, что моя жена обратит внимание на такого безобразного дурака, как ты?

— У меня есть на то право: много для нее я потрудился, из-за нее и с ума сошел.

— Кто же ты такой?

— Я Тристан, что так любил королеву и будет любить ее до смерти.

При этом имени Изольда вздохнула, изменилась в лице и гневно сказал ему:

— Ступай вон! Кто тебя привел сюда? Ступай вон, злой дурак!

Он заметил ее гнев и сказал:

— А помнишь ли ты, королева Изольда, тот день, когда, раненный отравленным мечом Морольда, увозя с собой в море мою арфу, я случайно пристал к ирландским берегам? Ты меня исцелила. Неужели ты не помнишь этого больше?

— Вон отсюда, дурак! — отвечала Изольда. — Не нравятся мне ни твои шутки, ни ты сам.

Тут помешанный обернулся к баронам и погнал их к дверям, крича:

— Вон отсюда, дурни! Дайте мне поговорить с Изольдой наедине: ведь я пришел сюда миловаться с ней.

Король засмеялся, а Изольда покраснела и сказала:

— Прогоните этого безумца, государь!

А тот продолжал своим странным голосом:

— А помнишь ли ты, королева Изольда, большого дракона, которого я убил в твоей стране? Я спрятал его язык в кармане и, совсем опаленный его ядом, упал у болота. Дивный тогда я был рыцарь!.. И я ждал смерти, когда ты пришла ко мне на помощь.

— Замолчи! — отвечала Изольда. — Ты оскорбляешь рыцарей, ты помешан от рождения. Да будут прокляты моряки, которые привезли тебя сюда вместо того, чтобы бросить в море!

Юродивый громко расхохотался и продолжал:

— А помнишь ли ты, королева Изольда, о том, как во время купанья ты хотела убить меня моим же мечом, и сказку о золотом волосе, которою я тебя успокоил, и о том, как я защитил тебя от сенешала?

— Умолкни, злой рассказчик! Зачем явился ты сюда со своими бреднями? Вчера вечером ты упился, и, наверно, хмель внушил тебе эти грезы.

— Правда, я пьян, и от такого напитка, что никогда опьянение это не пройдет. А помнишь ли ты, королева Изольда, тот чудный, жаркий день в открытом море? Тебе захотелось пить — помнишь ли, королевская дочь? Мы выпили оба из одного кубка. С той поры я всегда был пьян, и плохим опьянением…

• Предыдущая
• 23/26
• Следующая