Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Борн Георг Фюльборн - Страница 53

• Предыдущая
• 53/207
• Следующая

— Но выход все?таки должен быть!

— Нас на ночь заковывают в цепи, Адриенна.

— А перепилить цепь нельзя? — спросил Виктор.

— Этим ничего не добьешься, мой друг. Спальная камера заперта и охраняется.

— Но, перепилив цепь, можно выпрыгнуть в окно.

— Даже если и удастся вырваться из камеры, то не вырвешься с территории тюрьмы.

— Мы перепилим вот эти прутья, — прошептала Адриенна.

— У тебя доброе сердце. — Марсель улыбнулся Адриенне. — Но зачем же ты будешь подвергать себя опасности?

— О нас не заботься, думай только о себе! — снова шепотом сказала Адриенна.

— Если бы тебе удалось выбраться из спальной камеры, — размышлял Виктор вслух, — то у ворот мы бы помогли тебе освободиться.

— Не забывай, друг мой, о том, что если даже мне и удастся выбраться из тюрьмы, так ведь сразу же хватятся, ударят тревогу, гавань закроют, всю страну поставят на ноги в погоне за сбежавшим каторжником!.. Нет, бежать отсюда невозможно! Да и вас я вовлеку в преступление…

— Я теперь понимаю, почему ты колеблешься, Марсель, — тихо сказала Адриенна. — Ты прежде всего боишься за нас. Но что мне жизнь без тебя?..

— И обо мне тоже не думай, — присоединился к словам Адриенны мушкетер. — Я приехал сюда, чтобы освободить тебя. Я не боюсь за свою жизнь! Храброму все удается, Марсель. Вспомни, раньше ты сам не раз повторял эти слова.

— Он не хочет принять нашей жертвы, — обратилась Адриенна к Виктору. — Нет, Марсель! Если ты останешься здесь на всю жизнь, то я увяну от тоски и страданий. Я умру, если не увижу тебя свободным!

Глаза Марселя заблестели.

— Я хочу бежать, поймите. Даже если бы мне пришлось поплатиться за это жизнью. Но я не могу подвергать опасности вас. Не могу!

— Назначь нам день для переговоров с тобой, — предложил мушкетер.

— Когда я увидел тебя с караульным офицером, Виктор, то я сразу подумал о побеге. Теперь же я вижу здесь и Адриенну, и оба вы настроены исключительно на мой побег. Хорошо. Пусть будет по–вашему! Я попробую сбежать!

— Хвала небу! — прошептала Адриенна.

— В следующее воскресенье я начну готовиться. После полуночи ждите меня здесь. Но вы должны найти надежное убежище. Такое, чтобы мы не были пойманы сразу же после побега. И уехать мы не можем никуда — нас поймают в дороге.

— Об этом я позабочусь, — заверил Виктор.

В эту минуту вдали ударил колокол.

— Мы должны расстаться… Свободный час окончился, — сказал Марсель, пожимая руки Адриенне и мушкетеру. — Итак, в ночь с воскресенья на понедельник…

— Мы будем на месте, — шепнула Адриенна Марселю.

Темнело. Шаги Марселя затихли вдали. В каторжной тюрьме наступила ночная тишина.

Креол Диего переносил свои мучения с железным самообладанием. Скованный цепями по рукам и ногам, он лежал в ужасной клетке, где воздух был удушливо горяч и пропитан зловонием. Эти клетки никогда не чистились. В них было полно крыс. Крысы обнаглели до такой степени, что если Диего тотчас не съедал свой хлеб, они с диким писком бросались на него. Он с трудом отбивал нападение этих злых и бесстрашных тварей. Только воду в кувшине крысы не трогали. Но эта вода была такая теплая, часто даже испорченная и зловонная, что креол сильней страдал от жажды, чем от голода.

Кто был наказан клеткой, тот не смел ничего требовать. С ним обращались так, будто хотели медленно замучить до смерти. Ни один узник не выдерживал заточение в клетке больше нескольких недель. А некоторые умирали по прошествии десяти–двенадцати дней.

Креол мог вынести это мучение дольше других. Но ему приходилось страдать еще и потому, что охранник клетки был особенно жесток с преступником, позволившим себе напасть на надзирателя.

— Этот меднокожий ягуар все еще жив! — с досадой воскликнул охранник, войдя на пятое утро в клетку и видя перед собой лежавшего креола.

— Дай мне веревку, охранник, и сними с меня цепь на четверть часа, — просил креол сквозь зубы.

— Дурак я, что ли? — ответил охранник. — Разве не ты растерзал надзирателя?.. Терпи, креол! Мне даже интересно, как долго ты протянешь.

— Разве ты не принес смертный приговор? — спросил Диего. — Он должен быть уже утвержден… Почему не приходит палач Лоренцо?

— Прежде ты должен раскаяться и смириться, ягуар.

— Скажи им, если они хотят видеть, как меня будет казнить палач, то пусть поспешат, или я и без палача умру здесь. Я перекусил бы себе вены, если бы мне так крепко не заковали руки и ноги. Но они не должны терять времени, если хотят увидеть Диего на эшафоте.

— Погоди, дойдет дело и до эшафота, — пообещал охранник.

— Принеси мне свежей воды, — попросил Диего.

— У тебя в кувшине еще есть вода.

Креол напряг все свои силы и опрокинул кувшин с вонючей водой.

— Ах ты, мерзкий пес! — рассвирепел охранник. — Теперь ты вообще не получишь воды!

— Знаешь, что я сделал бы, будь я свободен? — спросил креол.

— Уж ты бы выместил на нас свою ярость, бестия! — предположил охранник.

— Сперва я до конца удушил бы Рошеля, а потом — тебя!

Охранник злобно рассмеялся над бессильной яростью креола.

— Слава Богу, что есть цепи и клетки для таких, как ты, — сказал охранник и ударил креола ногой.

Этот пинок охранника неожиданно придал креолу дополнительную силу, и он вскочил на ноги, несмотря на тяжелые цепи и крайнее изнурение. Его мускулы задрожали, а кулаки побелели — так он их стиснул.

Охранник трусливо поспешил выскочить из клетки и поскорее запер железную дверь.

— Тебя только в клетке и держать, дикая бестия, — сказал он перед тем, как уйти.

В ответ Диего только заскрипел зубами.

Вечером охранник, немного приоткрыв дверь, просунул в клетку порцию хлеба, положенную каждому узнику.

Диего мгновенно набросился на хлеб, видя, как засверкали вокруг голодные крысиные глаза.

— Я сам голодаю не меньше вашего, — разговаривал с крысами Диего. — Отыщите себе что?нибудь во дворе. Вы в гораздо лучшем положении, чем я. Вы свободны, вы можете пить воду, когда захочется… Охранник! Дай мне воды! — закричал он. — Кувшин пустой! Дай мне воды! Я умираю от жажды!..

Заснуть Диего не мог. Горло пересохло. Тело его представляло собой сплошную рану. Ночные часы тянулись для него с мучительной медлительностью.

Наконец в клетку проник слабый луч света. Скоро охранник должен принести утренний суп.

Диего считал минуты. Но вот дверь отворилась, охранник втолкнул чашку с супом в клетку и быстро закрыл дверь. Диего с большим трудом поднялся, схватил чашку с супом и с жадностью набросился на еду. Однако жажды суп не утолил. Весь день Диего мучила жажда. С наступлением вечера креолу показалось, что он слышит знакомый голос.

— Диего! — слышалось ему. — Ты еще жив?

Креола охватила радость.

— Я узнаю тебя по голосу! — откликнулся он. — Ты мой товарищ по цепи, Марсель!

— Бедный Диего, ты, вероятно, ужасно страдаешь? — участливо спросил Марсель, который воспользовался своим свободным часом, чтобы поговорить с креолом, пока поблизости нет часовых.

— Жажда, — ответил Диего, — страшная жажда!

— Я не могу подать тебе свежей воды, Диего. Но ведь охранник обязан приносить воду…

— Он хочет уморить меня, не давая мне свежей воды.

— Я донесу об этом по начальству. Это против правил!

— Не делай этого, Марсель, не навлекай на себя беды! Надсмотрщики доносов не прощают.

— Неужели ты думаешь, что я боюсь их? Нет! Я доложу коменданту…

— Ты жалеешь меня! Ты первый человек, который добр к Диего! За это я люблю тебя! Но я не могу доказать тебе моей любви и благодарности… Я не увижу больше света солнца и свободы! О, если б я уже умер! Я так жду этого часа, Марсель, — он будет для меня спасением!.. Иди! Ты не должен разговаривать с узником клетки. Если тебя увидит мой охранник, тебя накажут.

— Ты должен получить воду, Диего! — сказал, расставаясь с креолом, Марсель. — Я позабочусь об этом.

• Предыдущая
• 53/207
• Следующая