Дом с привидениями - Романова Галина Львовна - Страница 12

– Готово? Можно начинать?

Женщины взялись за руки, встав вокруг стола. Несколько минут они стояли неподвижно, уйдя в себя и сосредоточившись, а потом одновременно запели, поднимая лица к темному потолку:

Песня… Странно было услышать пение глубокой ночью. Анна распахнула ресницы и какое-то время лежала неподвижно, все еще находясь между сном и явью. Ей снился странный сон – она шла по густому лесу, еле касаясь ногами узкой тропинки. Кругом мелькали светлячки – словно сотни крошечных огоньков. Шелестела трава, ухали совы. В шорохе травы время от времени мерещились какие-то слова, будто лес пытался ей что-то сказать. Но стоило остановиться и прислушаться, как шепот превращался в бессмысленное: «Туш-ш-ш… Шии-и-и… Ш-шух-х-х… Ушш-шуш…» – и больше ничего. И стоило ей открыть глаза, как она сообразила, что в ночной тишине на самом деле звучит песня. И она о том же! О лесе, травах и голосах трав.

«Мне это мерещится, – подумала девочка. – Нет никакой песни. Мне просто приснился сон. Странный сон. Кому надо тут петь среди ночи?»

Она повернулась на другой бок, натянула одеяло повыше и попыталась заснуть.

Получилось плохо. Песня – вернее, мысли о песне – не давали сомкнуть глаз. Она звала выбраться из теплой постели и идти туда, где слышатся голоса. Что происходит в этом доме? Прошлая ночь была тихой и спокойной. А сейчас… Сейчас откуда-то доносятся странные звуки. Кроме отголосков песни слышны шаги, скрип, шорохи…

Неожиданно в памяти всплыла та последняя ночь, когда погибли ее родители. Тогда тоже слышались шаги и шорохи. К папе и маме пришел он. А что, если это случится опять? Что, если он явится и за тетей Маргаритой?

Сказать по правде, Анна не любила тетю. Но она была единственным близким человеком. Что будет с девочкой, если так же таинственно умрет еще и она?

Затаив дыхание, Анна выбралась из постели. Ей вдруг стало жутко в этой чужой комнате, словно в ловушке. Дом издавал странные звуки. Пахло чем-то непонятным. Девочка потянула носом. Кажется, что-то горит? Как будто жгут перья или шерсть? Но дыма нет.

Девочка села на постели, свесив ноги. Под кроватью что-то стукнуло, как будто маленький зверек, пробегая, задел валявшуюся деревянную игрушку.

– Ай!

Анна поджала ноги, отползая от края подальше.

Что-то хрустнуло в дальнем углу. Девочка вздрогнула. Очень хотелось чем-нибудь запустить, и она, не задумываясь, схватила за уголок подушку и швырнула ее в угол. Мягкий снаряд врезался в стену и остался лежать в углу светло-серым пятном.

Дальше находиться в комнате расхотелось. Мелькнула мысль отыскать спальню тети и попроситься к ней. Не прогонит же она двоюродную племянницу? А тут одной так жутко! Даже объятия плюшевого медведя не спасают.

Она тихо сползла с кровати, чуть не завопив с перепуга, когда нащупала босой ногой домашнюю туфлю, отороченную мехом. Тихо, на цыпочках, прокралась к двери. Протянула руку, самыми кончиками пальцев дотронулась до деревяшки…

И дверь плавно подалась под рукой, распахиваясь совершенно бесшумно, словно именно в эту секунду кто-то с той стороны потянул ее на себя.

Затаив дыхание, девочка переступила порог.

Тьма обняла ее, густая, липкая тьма. Неясным серым пятном выделялось окно в противоположном конце коридора, но до него еще надо было дойти. И где искать комнату тети? Вчера Анна забыла об этом спросить. Запомнила лишь, что жилые комнаты находятся на третьем этаже в основном здании и на втором этаже флигеля. Она на третьем. Значит, надо обойти сначала весь третий этаж, а потом спуститься вниз? Лестница, кажется, в конце коридора.

Стараясь производить как можно меньше шума, девочка пошла вперед. Тьма кралась за нею по пятам. Тьма дышала в затылок, поскрипывала половицами и потолочными перекрытиями под чьими-то шагами. Очень хотелось обернуться, но шея словно одеревенела.

Погруженный в темноту дом казался бесконечно огромным. Длинный темный коридор тянулся и тянулся. Анна прошла мимо четырех или пяти дверей, ведущих в запертые комнаты. Везде тишина. Даже песня – ее путеводная нить, заставившая вылезти из постели, – пропала. Только ее собственное дыхание, скрип половиц под ногами и шорох шагов. Чьих-то чужих шагов.

Прижимая к себе медведя, Анна кралась по дому, внезапно ставшему таким огромным. Накануне она очень быстро нашла свою комнату, не успев изучить третий этаж, и теперь не понимала, откуда взялся этот длинный коридор. Может быть, повернуть назад? Но как? Даже обернуться через плечо нет сил. Словно невидимая рука сжимает шею, заставляя идти все вперед и вперед.

Поворот. Что там, за углом? Все те же тишина и темнота.

Шаги. Кто-то действительно шел за нею по пятам. Анна не могла ошибиться, не могла принять этот легкий скрип за собственные шаги. Она замерла на месте, едва дыша, крепко зажмурившись и сквозь стук крови в ушах слыша тихий скрип старых половиц под чьими-то ногами. И дыхание. Кто-то очень хотел остаться незамеченным и дышал осторожно, через раз. Но в кромешной тишине его осторожные вздохи звучали на удивление громко – как будто он уже стоял за спиной.

Он совсем близко. Кажется, на расстоянии вытянутой руки. Что делать?

Анна решилась и обернулась.

Никого. Глаза ее немного привыкли к темноте, но девочка не увидела совершенно ничего. Только пропадающий во мраке коридор и черные пятна дверей. А тот светлый силуэт вдали – это окно. В конце коридора, в двух шагах от двери в ее комнату, тоже было окно. И больше – никого и ничего. Только тихие шаги. И неровное дыхание. Но если окно сначала было впереди, а теперь оказалось позади, то в какую же сторону она шла? И куда идти теперь?

Шаги приближались из той части коридора, которую она миновала. Анна смотрела прямо туда и ничего не видела. Хотелось закричать от ужаса, но язык прилип к нёбу, а в горле пересохло. Анна только тихо захрипела. Собственный голос показался ей настолько чужим, что она едва не потеряла сознание.

Рядом что-то шевельнулось. Не близко, шагах в десяти за спиной. Кто-то или что-то еще шагало по дому, время от времени распахивая двери в соседние комнаты. Этот кто-то или что-то искал ее, Анну. Если бы не тишина, она бы так и не услышала, что по дому ходят посторонние. А если это действительно он, убивший маму и папу и явившийся за нею? Что она такого сделала? Она же ничего не знает, ничего не видела, ничего не помнит… Или он убивает всех, кто что-то знает о нем? Тогда в опасности может оказаться и тетя?

Тихо-тихо, боясь вздохнуть, Анна бочком скользнула за угол. Надо постараться найти тетю, успеть ее предупредить. Это ее дом, она должна знать, как его защитить.

Девочка сделала всего пять или шесть шагов, как скрип половиц под невидимыми ногами возобновился. Кто-то не просто услышал ее, теперь он следовал за девочкой и понемногу ее нагонял. Он буквально шел по пятам. Надо было спрятаться.

Лестница распахнула перед нею свой черный зев. Внизу был такой полный, такой густой мрак, что идти не хотелось. Но то, что надвигалось из-за спины, было еще страшнее. Скрип шагов сводил с ума. Стиснув зубы, чтобы не кричать, Анна нащупала деревянные перила. Коснулась носком домашней туфли ступеньки. Помедлила, плавно перенося вес тела. Тихий хруст. Ничего. Может, обойдется?

Вторая ступенька. Третья. Четвертая. Совсем бесшумно двигаться не получалось – старый дом сопротивлялся ей. Рассохшиеся ступеньки хрустели и поскрипывали под ногами. Казалось, совсем немного, но для перепуганной девочки каждый шорох казался грохотом обвала.