Наследница огня - Маас Сара Дж. - Страница 50

• Предыдущая
• 50/132
• Следующая

Похоже, Рован собирался задать ей вопрос, но она снова побрела вдоль камней. Остановилась, смахнула пыль с каменной поверхности и вдруг увидела изображение оленя со сверкающей звездой между рогов. Он ничем не отличался от символа Террасена. Как-то вечером Эмрис рассказывал историю о солнечных оленях, между рогов которых полыхал бессмертный огонь. Олени находились в особом храме, откуда их похитили…

– Не здесь ли содержали солнечных оленей, пока храм не разрушили?

– Не знаю. Этот храм никто не разрушал. Его забросили, когда народ фэ переселился в Доранеллу. А время и погода пощады не знают.

– В истории Эмриса говорилось, что храм не забросили, а разрушили.

– Я опять не могу понять, к чему ты клонишь?

Селена и сама не знала ответа.

– Фэйцы на моем континенте – в Террасене… они были совсем другими. – Она покачала головой. – Не похожими на тебя. Во всяком случае, я не помню, чтобы они так себя вели. Не скажу, чтобы их было много, но… Адарланский король с легкостью выслеживал и убивал их. Но когда я смотрю на тебя, я не понимаю, как ему это удалось.

Адарланский король владел Ключами Вэрда, однако фэйцы были сильнее и быстрее. Их должно было бы уцелеть намного больше, даже если после исчезновения магии кто-то из них остался в своем зверином или птичьем облике.

Пальцы Селены гладили резного оленя с солнцем между рогами. Обернувшись через плечо, она взглянула на Рована и заметила, как дрогнула жилка на его подбородке.

– Я никогда не бывал на Эрилее, но слышал, что тамошние фэйцы были… более изнеженными. В них меньше проявлялся воинский дух. Они горячо уповали на магию, и потому мало кто учился воинскому искусству. Когда магия исчезла, им было нечего противопоставить обученным адарланским солдатам.

– И Маэва им ничем не помогла.

– Фэйцы твоего континента еще задолго до вторжения порвали с Маэвой. Но в Доранелле нашлись те, кто все же предлагал помочь собратьям. Тогда моя королева пригрозила изгнать из Доранеллы всякого, кто возьмется помогать.

Дальше Селене слушать не хотелось. Она не желала знать, сколько было готовых помочь западным собратьям и входил ли в их число Рован. Она отошла от камня с вырезанным оленем и сразу же ощутила холод. Невидимые ниточки из камня, передающие ей оттуда приятное тепло, оборвались. Селена могла поклясться, что и непонятную древнюю силу опечалил ее уход.

Утро было на редкость изнурительным. Локи на кухне почему-то не было. Не став спрашивать Эмриса, куда делся парень, Селена молча принялась за работу. Завтрак ее измотал и выжал все силы. Целое утро она крошила овощи, мыла посуду и таскала наверх подносы с едой.

На пути ей встретился караульный, в котором она узнала Басса, приятеля Локи, – молодого жилистого парня, большого любителя послушать рассказы Эмриса. Внешне Басс выглядел как обычный смертный: ни заостренных ушей, ни фэйского изящества. В крепости он был командиром дозорных. Лока постоянно болтал о нем. Увидев Басса, Селена слегка улыбнулась и кивнула. Командир дозорных заморгал, ответил осторожной улыбкой и поспешил прочь. Вероятно, торопился в караул на крепостной стене. Селена нахмурилась. Она старалась быть вежливой и здоровалась со многими, кого знала в лицо, однако Басс был первым, кто ответил на ее приветствие. Селена раздумывала о странности местных нравов, направляясь к себе в комнату за камзолом.

– Опаздываешь, – сказал стоящий в дверях Рован.

– Сегодня у меня было больше работы. – Не вдаваясь в подробности, Селена принялась переплетать косу. – Может, сегодня ты займешь меня чем-нибудь полезным? Ну сколько можно сидеть на камнях и переругиваться? Или меня опять ждет колка дров до потемнения в глазах?

Рован молча двинулся по коридору. Селена пошла за ним, на ходу доплетая косу. Им навстречу попалось двое караульных. Селена намеренно посмотрела каждому в глаза и улыбнулась. И снова парни растерянно заморгали, переглянулись и ответили смущенными улыбками. Неужели за время жизни в крепости она превратилась в такую мегеру, что даже обыкновенная ее улыбка удивляет и настораживает других? Селена забыла, когда и кому в последний раз улыбалась.

Выйдя из крепости, они направились к югу и стали поднимать в горы. Страж Тумана остался далеко позади, когда Рован нарушил молчание:

– Все они держатся на расстоянии из-за твоего запаха.

– Что ты сказал?

Селене не хотелось знать, каким образом он прочитал ее мысли.

– Мужчин в крепости больше, чем женщин, – ответил Рован, пробираясь между деревьями. – Они оторваны от мира. Ты не задумывалась, почему они не приближаются к тебе?

– Они держатся на расстоянии, потому что я… пахну?

В общем-то, Селене было все равно, как к ней относятся, но от слов Рована ее лицо вспыхнуло.

– Твой запах предупреждает их: не приближайтесь. Мужчины воспринимают его острее, чем женщины, потому и держатся подальше. Никому не хочется ходить с расцарапанной физиономией.

Селена забыла, какое значение фэйцы придают запахам и как у них решаются вопросы парных отношений и своего личного пространства. Все это разительно отличалось от мира смертных, лежащего за горами.

Ей лишь не понравилось, что Рован с легкостью узнаёт о ее внутреннем состоянии. Да и только ли он? Здесь не соврешь и не разыграешь сцену.

– Вот и хорошо, – сказала она. – Меня не интересуют мужчины. Ни смертные, ни… другие.

Рован выразительно посмотрел на ее кольцо с аметистом. Пятна солнечного света, проникавшего сквозь сито листвы, делали его татуировку почти живой.

– А если ты станешь королевой? Откажешься от брака, сулящего усиление твоего королевства?

Невидимая рука взяла ее за горло. Селена запретила себе думать о подобных вещах. Корона и трон вызывали у нее те же ощущения, что и гроб. Правители вступают в брак, руководствуясь интересами государства. Селене не хотелось, чтобы кто-то, кроме Шаола, оказался с нею в постели. Даже ради освобождения Террасена… Усилием воли она вытолкнула эти мысли.

Рован, как обычно, дразнил ее, испытывая выдержку. Она вовсе не хотела занять трон своего убитого дяди. Единственное, что входило в ее замыслы, – это выполнение клятвы, данной Нехемии.

– Забавная шутка, – усмехнулась Селена.

Рован тоже усмехнулся, сверкнув клыками:

– Ты учишься.

– Ты тоже, – подхватила она. – Теперь уже не на все мои уловки попадаешься.

Это уже была дерзость, которая могла ей стоить колки дров. Но Рован лишь внимательно на нее посмотрел. «Если ты до сих пор не заметила, это я позволяю тебе играть со мной в такие игры. Не забывай: я не какой-нибудь смертный дурень».

Селене хотелось спросить, для чего он это делает, однако промолчала. Она и так была с ним слишком откровенна, что ее весьма удивляло.

– Кстати, а куда мы идем? – спросила она. – Мы еще никогда не ходили на запад.

Рован перестал усмехаться:

– Ты хотела заняться чем-то полезным. Я решил дать тебе шанс.

Сегодня Рован не изводил ее требованиями превращаться. В своем смертном обличье Селена шла за ним, пока они не очутились в сосновом лесу. Из близлежащего городишки ветер донес звон колокола, отбивавшего время. Было три часа дня.

Она не спрашивала, почему они здесь. Захочет – сам скажет. Рован замедлил шаг и внимательно присматривался к следам, оставленным на деревьях и камнях. Селене хотелось есть и пить. Вдобавок у нее слегка кружилась голова.

Местность изменилась. Под подошвами сапог хрустела сосновая хвоя. Над головой вместо певчих птиц кричали чайки. Море было где-то рядом. Селена даже застонала, когда ей в потное лицо ударил прохладный ветерок с запахом соли, рыбы и теплых от солнца скал. Рован остановился у ручья. Только сейчас ноздри Селены уловили совсем другой запах, а уши – необычную тишину.

Земля по обоим берегам ручья была вытоптана, кустарники – сломаны или примяты. Однако внимание Рована было приковано к ручью. Точнее, к тому, что торчало между камнями.

• Предыдущая
• 50/132
• Следующая