Выбери любимый жанр

«Закон о земле» и «Понятие о злоупотреблениях законодательной властью» - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор - Страница 5

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

Люди признают друг за другом «право» на какое угодно мировоззрение, но Бог, как сообщают Откровения, не признает за человеком права быть атеистом, т.е. отрицать Его бытие или обожествлять что-либо или кого-либо из сотворённого Им, а также не признаёт права впадать в сатанизм.

Атеисты — те, кто невнимателен или рассудочно отрицает тот реальный факт, что Бог дает доказательства Своего бытия персонально каждому тем, что отвечает в соответствии со смыслом их молитв изменением жизненных обстоятельств тем более выразительно, чем отзывчивее сам человек к обращениям Бога к нему через совесть, других людей, произведения искусств, памятники культуры, знамения жизненными обстоятельствами.

Но и атеисты должны признать: то, что здесь названо «объективными правами», реально существует вне зависимости от того, что они не признают Источник их происхождения, поскольку за нарушением людьми и человечеством объективных прав следует воздаяние, несущее ущерб: болезни, травмы, социальные бедствия, включая войны, и глобальный биосферно-экологический кризис как наиболее мощное из всех воздаяний, которые люди смогли обрушить на свою голову.

Смысл объективных прав человека неоднократно излагался в Откровениях, но беда в том, что при фиксации Откровений в писания, названные «священными», смысл Откровений утаивался, подменялся отсебятиной, извращался, заменялся на противоположный в соответствии с объективной нравственностью редакторов и цензоров канонов писания. Но писания никогда не должны были быть основой религии — сокровенной осмысленной связи души каждого человека и Бога, — а только напоминанием о необходимости таковой связи для нормальной праведной жизни людей на Земле.

Вследствие этого конфликт между нормами ВСЯКОГО (включая и своды светских законов) писания, его каноническими толкованиями и реальной Жизнью разрешается верующим непосредственно Богу человеком сообразно совести, во всей полноте восприятия им конкретных жизненны обстоятельств.

Это — мировоззренческая основа для рассмотрения писаных и неписаных законов и отнесения каждого из них к одной из двух категорий:

· к нормальной алгоритмике самоуправления общества в русле Божьего Промысла в конкретных жизненных обстоятельствах;

· к своду субъективных «прав», учреждаемых исходя из деградационно-паразитической нравственности, препятствующей становлению Царствия Божиего на Земле.

Соответственно характер законотворчества и волевого стремления высшего государственного руководства к неукоснительному без лицеприятия [7] применению порождаемого государственностью законодательства в каждую историческую эпоху очень важен, для последующих судеб государств, народов, цивилизаций. Еще декабрист П.И.Пестель высказал следующее мнение:

«Опыты всех веков и всех государств доказали, что народы бывают таковыми, каковыми их соделывает правление и законы, под которыми они живут».

И хотя П.И.Пестель говорил о правлении и законах, но по существу речь идёт о лепке общества по своему произволу носителями концептуальной власти, которой подвластны государственное правление, законотворчество (как составляющая государственного правления) и отчасти практика применения законодательства, выражающего определённую концепцию устройства жизни людей в обществе и отношения множества людей к этой концепции и концептуальной власти, её породившей.

И подразумеваемые П.И.Пестелем реальные и возможные различия правления и законов, под властью которых живут разные народы или один и тот же народ в разные эпохи, неотъемлемо подразумевает и различие возможных концепций, вплоть до взаимоисключающей несовместимости концепций в одном национальном или многонациональном обществе, и в глобальном пределе — в одном человечестве.

Все названные и не названные недомолвки, свойственные исторически сложившейся юриспруденции: о характере законов, о возможностях и общественно полезной целесообразности их неукоснительного соблюдения, а равно и нарушения, — объясняются, исходя из самовластия концептуальной власти,достижимой каждым того желающим, и объективности различий существа и форм осуществления прав и преступлений в разных концепциях. И соответственно во всяком законодательстве неизбежно выявляются две основные составляющие:

· одна из них представляет собой выражение стандартных алгоритмов самоуправления общества по вполне опредёлённой концепции устройства общественной жизни, включая и разрешение конфликтов, лежащих в русле самoй концепции, поскольку они действительно являются конфликтами между личностями или корпорациями и в них выражаются чьи-то притязания и неудовлетворенность своим положением, однако не посягающие при этом на замену господствующей над обществом концепции какой-то иной концепцией;

· другая составляющая представляет собой рубеж, на котором эта концепция (господствующая либо господство которой насаждается) защищает себя от осуществления в том же самом обществе иной, несовместимой с нею концепции, которой свойственны свои — иные стандартные алгоритмы самоуправления общества и иные представления о составе и форме осуществления прав и преступлений.

И каждая из этих составляющих может в чём-то конкретном выражать Промысел Божий, а в чём-то противиться его осуществлению.

Поскольку некоторая часть как прав, так и преступлений является общей для нескольких разных , это создаёт в сознании многих иллюзию объективной единственности господствующей концепции или иллюзию объективного несуществования каких бы то ни было вообще концепций, включая и концепции, альтернативные той, что господствует над обществом. Каждая концепция характеризуется определёнными целями (т.е. результатами, к которым объективно ведёт общественное самоуправление в русле этой концепции), а также определёнными [8] путями и средствами осуществления этих целей [9], что вполне удовлетворяет потребности в идентификации каждой из множества различных концепций.

Своим глубинным, нравственно обусловленным чутьем, люди выбирают не законы, мелочась в их постатейном рассмотрении; люди, даже не зная законодательства, в своём большинстве не мелочатся, а выбирают крупномасштабно — , в соответствии с которыми они если и не живут непреклонно, то об осуществлении норм которых в жизни хотя бы мечтают.

Соответственно этой крупномасштабности всё отношение людей ко всякой власти укладывается в две нравственно обусловленные оценки «справедливо» — «несправедливо».

Но общество изменяется, изменяются и господствующие в нём понятия «справедливо» — «несправедливо». При этом те культуры (а также и несущие их народы), которые в этих изменениях удаляются от объективных норм устройства жизни общества, исчезают, если упорствуют в своём ложном понимании Праведности и справедливости, не взирая на даваемые им Жизнью уроки. Это есть путь деградации, ведущей к погибели. Те, которые переосмысляют свои представления о несправедливости и приближают устройство своей общественной жизни к Праведности, — развиваются. Изменяются и те, и другие, но изменения эти — разной целеустремлённости.

В настоящее время в России протекает противоборство, во-первых, цитированной ранее паразитизма меньшинства на большинстве и всех вместе на биосфере Земли и, во-вторых, концепции, в которой нет места какому бы то ни было паразитизму (по крайней мере, паразитизму, организованному мафиозно или поддерживаемому государством), что выражает исторически выстраданные идеалы справедливости народов России .

И в этих исторически сложившихся условиях Дума — от большинства населения России, объективно живущего в процессе выбора концепции и концептуального размежевания, — отличается тем, что Дума многие годы мелочится в постатейном рассмотрении множества законов, когда составляющие её депутаты (может быть за единичными исключениями) не определись крупномасштабно, т.е. концептуально. А без осознанной концептуальной определённости законотворчество представляет собой преступную антинародную глупость. Это так, по крайней мере, в России, поскольку Запад раздавлен библейской доктриной и всё его законотворчество протекает в её русле без каких-либо неопределённостей концептуального характера значимости.