«Ла»-охотник. В небе Донбасса - Юров (Корд) Роман - Страница 15
- Предыдущая
- 15/64
- Следующая
Виктор не стал слушать словоохотливого техника и пошел по аэродрому, нервно посматривая в небо. Истребитель вовсю уже крутил виражи и мертвые петли. По его мнению, выходило не очень…
Ноги принесли Виктора к КП. Тут обитал руководитель полетов, торчала тарелка репродуктора, толпился причастный народ. Он хотел было постоять в стороне, незаметно послушать, но буквально нос к носу столкнулся с Шубиным. Командир кивнул на приветствие, прошел было мимо, но вдруг замер.
– Саблин… ты эта тута как?
Виктор сделал отчаянную попытку провалиться сквозь землю, но потерпел фиаско.
– А там кто? – Шубин указал рукой на кувыркающийся в небе самолет.
– Литвинов, – упавшим голосом сказал Виктор.
– Что-о-о? Да как ты… твою… маму… семь раз… через кобылу… Витя, ты совсем охуел? – Лицо командира покрылось пятнами. Сашка тем временем прекратил пилотаж и уже стоял «в круге». Виктор невольно скосил глаза. Шубин застыл на полуслове и вдруг, кинувшись к КП, принялся рвать микрофон из рук руководителя полетов. «Як» заходил на глиссаду, и Шубин так и застыл с поднесенным ко рту микрофоном. Истребитель коснулся полосы у посадочного «Т», подпрыгнул, снова коснулся и побежал по желтой траве аэродрома. Виктор почувствовал, что по спине сбегают струйки пота…
Шубин рвал и метал, выплескивая на головы виновных свое негодование. Виктор принимал начальственный гнев как должное, понуро повесив голову, Литвинов же сиял как начищенный пятак и тем самым распалял командира еще больше. Наконец комполка осип и иссяк.
– Воды, – прохрипел он, и руководитель полетов сразу же кинулся снимать с пояса флягу. Промочив горло, Шубин снова ожил. – Вот тут, – он ткнул пальцем в непосредственной близости от КП, – вырыть яму и накрыть ветками. Это будет персональная землянка лейтенанта Саблина. Рядом тута вырыть вторую, для старшего лейтенанта Литвинова. Пусть там живут. И под домашний арест! Обоих! – снова заорал он. – Сук-кины дети!
Глава 3
– Товарищи! Наступило это время! Время, когда наша могучая Красная армия решительным ударом разгромит ненавистных фашистов, неся свободу порабощенным советским жителям. Сегодня войска нашего фронта… – Глуховатый голос замполита разносился над полем. Полк застыл в четком строю эскадрилий, вслушиваясь в речь выступающего, но большинство присутствующих людей уже рвалось на запад. Сейчас там тысячи орудий обрушивали на противника тонны и тонны стали, и даже сюда, в тыл, изредка долетал могучий рокот артиллерии.
– Я хочу сказать от имени всех молодых летчиков полка! Мы долго рвались на фронт, потом нас долго учили старшие товарищи, – младший лейтенант Абрамов говорил, размахивая в такт рукой, голос его подрагивал от волнения, – и вот пришло время доказать, чего мы стоим. Я и другие комсомольцы нашего полка клянемся…
Неимоверно хотелось спать. Виктор накануне заснул поздно и этому митингу предпочел бы часок сна, но не сложилось. Он подавил зевок и скорее почувствовал, чем увидел, как сзади нервно переступил ведомый. Колька все рвался в бой, и этот некстати случившийся митинг отделял его от момента, когда можно будет сбивать врагов. Полученное накануне звание младшего лейтенанта только усиливало его нетерпение…
Закрывал митинг Шубин.
– Буду краток, – сказал он, обводя свой полк грустным взглядом, – первая эскадрилья – по самолетам. Вторая и третья – ожидать в готовности. День сегодня будет жаркий…
Небо закрыла сильная низкая облачность, изредка срывался мелкий дождь, но день действительно оказался жарким. На земле бушевал грандиозный бой: весь Миус-фронт вспыхивал разрывами мин и снарядов. Дым и пыль поднимались до самой кромки облаков. На земле пехота пыталась вгрызться во вражескую оборону, в воздухе эскадрильи штурмовиков сменяли друг друга, утюжа вражеские позиции. Казалось, что после артобстрела тысяч орудий, после авиаударов сотен бомбардировщиков и штурмовиков внизу не останется ничего живого. Там горело все, даже сама степь. Однако стоило нашей пехоте предпринять очередную атаку, как ее встречал смертельный огонь и в очередной раз правый берег Миуса покрывался телами убитых и раненых.
Полк работал с максимальной нагрузкой. Одна из эскадрилий все время была в воздухе, вторую торопливо заправляли топливом и боеприпасами, третья уже ожидала в готовности. Рев двигателей над аэродромом не смолкал ни на минуту. Подходила очередная группа штурмовиков, и ожидающая эскадрилья взмывала в небо, а над аэродромом «в круге» уже стояли вернувшиеся с боевого задания истребители…
Сегодня Виктор сделал четыре вылета. Четыре раза пришлось прикрывать «Илы», и теперь, уставший как собака, он тупо ждал команды на отбой полетов. День выдался тяжелым, особенно морально – пришлось постоянно быть в напряжении. Однако и итоговый результат был неплохим, полк потерь не имел, зато летчики первой эскадрильи сумели сбить «мессера» и «раму». Сам Виктор провел лишь короткую стычку с парой охотников. Сбить их не удалось, но и не дал подобраться к «Илам».
Рядом закряхтел Егоров, зашарил по карманам в поисках папирос.
– Видал? – сказал он. – До обеда летали, немцев вообще не было. После отдельные пары мелькали вдалеке. Завтр-ра, думаю, навалятся…
– Подтянут авиацию, – согласился Виктор, – подеремся. У нас тут тоже силища немалая. Я столько машин ни разу не видел.
– Хана немцам! – захорохорился Лешка Соломин. По старой памяти он частенько отирался среди летчиков третьей эскадрильи. – Наши фронт прорвали – теперь фашисты побегут, чтобы в котел не попасть. Нового Сталинграда они боятся.
– Не так уж сильно и прорвали, – возразил Ильин, – километров на пять всего. У них наверняка вторая линия обороны, резервы подтянут…
– Не, – пренебрежительно махнул рукой Лешка. – Против такой силы у них шансов нет. – Соломин был один из немногих в полку, кто дрался еще под Сталинградом, поэтому к его мнению прислушались. Спор сошел на нет…
Второй день оказался еще жарче первого, к огню на земле добавилось палящее солнце. Летчики, обливаясь потом, буквально выползали из кабин, но отдохнуть, укрыться от жгучих лучей было негде. Лишь к вечеру строители из БАО сумели соорудить примитивный душ и натянули тент, под которым на прикрытом брезентом сене отдыхали пилоты. Стало чуток легче…
– Смотри, – капитан Сидоров, заместитель Пруткова по оперативно-разведывательной части потыкал карандашом в карту, – мы полагаем, что аэродромы подскока у них здесь и здесь! Твоя задача проверить. Лети аккуратно. По данным разведки, вот в этом районе у противника большое количество зенитной артиллерии, лучше его обойти. К Чистякову тоже близко не суйся, а лучше пролети стороной. Там тоже много зениток и посты ВНОС.
– В воздушный бой старайся не вступать, – сварливо добавил Шубин. – Все понятно? Выполняй!
Виктору оставалось лишь козырнуть.
Ведомый нашелся в мелкой, больше похожей на нору землянке. Ее, спасаясь от жары, вырыл Колькин техник, но Рябченко наглым рейдерским захватом приватизировал убежище и теперь бессовестно дрых. Здесь было прохладно и тихо – идеальное место, чтобы поспать после обеда. Разбуженный, Колька долго не мог понять, чего хочет командир, хлопал белесыми, выгоревшими на солнце ресницами и тер заспанное лицо…
Первый аэродром оказался обычным нескошенным лугом. Если здесь и были когда-то немцы, то очень давно – на их присутствие не указывало ничего. У второго встретили четверку «мессеров», пришлось драпать, делать изрядный крюк и потом заходить с тыла на скорости, маскируясь солнцем.
Это помогло – зенитчики ударили с опозданием, когда «Яки» уже проскочили цель разведки. На убранном прикатанном поле обнаружились прикрытые маскировочными сетями «мессеры». На окраине, замаскировавшись среди кустов, выделялась махина транспортного «Юнкерса». Больше рассматривать было некогда – белесые шарики зенитных снарядов проносились в неприятной близости от истребителя, и было их так много, что дымы от разрывов образовали натуральное облако. Но через несколько секунд огонь стих, аэродром остался позади, и пара «Яков» стремительно уходила домой, на восток.
- Предыдущая
- 15/64
- Следующая
