Моника (ЛП) - Адамс Браво Каридад - Страница 1
- 1/67
- Следующая
КАРИДАД БРАВО АДАМС
Трилогия «Дикое сердце»
КНИГА ВТОРАЯ «МОНИКА»
Перевод с испанского сделала Людмила Дронникова
1.
- Ана… Ана! – нетерпеливо позвала Айме: - Ана…!
- Я здесь, сеньора Айме, уже пришла… бегом бежала…
- Бегом? Ты уже три часа выполняешь мое поручение. Похоже, ты бы еще задержалась.
- Ай, сеньора Айме, дело в том, что сеньор Ренато приказал мне кое-что, и я должна была это сделать.
- Ренато? Что приказал тебе Ренато?
- Чтобы я сопроводила сеньориту Монику в ее комнату и рассказала сеньоре Каталине о том, что сеньорита чувствует себя не совсем хорошо. Сеньор приказал мне, и я должна была это сделать.
- Естественно… забыть совершенно мои поручения, зная, что я здесь умираю от нетерпения и жду, что ты придешь… Быстро говори. Ты смогла увидеть Хуана… поговорить с ним?
- Нет, сеньора, сеньор Хуан оборвал нотариуса на полуслове, сел на лошадь и уехал…
- Куда? В каком направлении? Ты не определила?
- Нет, сеньора, я осталась смотреть на бегущую лошадь, разинув рот. Когда я пошла сюда, чтобы рассказать вам об этом, бац! Мальчик Ренато позвал меня, чтобы я сопровождала сеньориту Монику, но она не дала мне войти в ее комнату и велела ничего не говорить донье Каталине. Она вошла первая, закрыла дверь перед моим носом и сказала мне убраться. По мне так она не больная, просто уставшая. Уверена, ее напугал сеньор Хуан, который с ней ссорился.
- Ссорился с ней? Когда?
- Когда обнаружил, что она пыталась узнать что-то у того негритенка, что ходил всегда с ним, у Колибри… Мальчишка помимо того, что упрямый и непослушный, еще и наглый! Он украл пирог на кухне, и знаете, что он ответил кухарке?
- Кого это волнует? Рассказывай то, что мне нужно знать. До того, как ушел Хуан, с кем он говорил? Что сказал? Или он сразу ушел, как поссорился с Моникой?
- Нет, сеньора, потом была ссора с нотариусом. Оттуда он пулей вылетел, пошел искать лошадь и приказал ее оседлать. Он прыгнул на нее одним прыжком и его только видели…
- Послушай-ка меня, Ана, - Айме теряла терпение, - Нужно, необходимо, чтобы я увидела Хуана до того, как стемнеет, чтобы поговорить с ним. Ты должна отыскать его, передать послание от меня, чтобы никто на земле не услышал, никто не заподозрил, что это я тебе приказала, поняла?
- Поняла, сеньора. Но как мне это сделать? Я не знаю, куда он пошел…
- Спрашивай кого угодно, кто сможет в этом помочь. Подожди, а мальчишка был с ним?
- Нет, он был один вне себя от ярости.
- Ну тогда ищи мальчишку и приведи его ко мне, чтобы никто тебя не увидел и не понял, что это я с ним буду разговаривать. Послужи мне хорошо, Ана, и я подарю тебе самое красивое на свете кольцо… и еще деньги, все, что хочешь… Иди… иди скорее!
Решительным жестом отчаявшаяся Айме подтолкнула ее в темень, заставляя поторопиться всегда медлительную в своих движениях местную служанку. Затем она пошла в другую сторону в роскошную спальню, не зная, как успокоиться, как усмирить нервы, подверженные в течение нескольких часов тягостному напряженному ожиданию. Кто бы мог подумать, что Хуан Дьявол так быстро принял подобное решение. Последовать за ним, сбежать с ним, оставив все, поменять свое положение, состояние на авантюриста, каким бы не был привлекательным он для нее, какое бы влияние на ее чувства он не оказывал, это было больше, чем она могла дать. Нет, вот так она не сбежит с ним. Но как утихомирить его? Как не допустить свирепую месть его ревности? Думая об этом, она дрожала от страха и желания одновременно. Страстно желая и отвергая его, она любила и ненавидела его, отчаянно не могла овладеть своим капризом и любила его сильнее: жесткого, непокорного, беспощадного в своей власти, сурового в своей горечи, которая сочилась от его ласк и поцелуев….
Она упала на колени у окна, сцепив ладони, напрасно и жадно следя расширенными зрачками. Дикая решимость поднялась в ее душе и вылилась в крик:
- Не будет так, как ему хочется! Будет так, как я хочу! Должно быть так, как я захочу!
- Ана… Ана…! – отчаялась Айме. – Когда же придут сюда твои проклятые ноги? Когда же ты придешь?
- Я пришла, сеньора Айме. Но дело в том, что жарко…
- Дьявол разрази тебя! Где ребенок?
- Ну я его не нашла, мне сказали, где сеньор Хуан. Он был на заводе… Янина говорила Баутисте, что сеньор Хуан… Хуан Дьявол, как она сказала, приказал запрячь белую лошадь хозяина, махнул на завод; и нужно было видеть, как приказывал и как распоряжался, как будто сам хозяин. Если хотите, я могу сходить туда. Прямо сейчас они запрягают во дворе большие двуколки со всем, что приказано отправить на завод… Я могу подойти к одной из них и сказать сеньору Хуану, что вы послали меня к нему, хозяйка. Мне пойти, нет?
- Да. Необходимо поговорить, увидеться… Но подожди, подожди… Я не слишком верю, что ты придешь вовремя. – С растущим беспокойством она подошла к окну. Солнце уже было низко, лишь последние лучи золотили вершины Мон Пеле, и она прошептала про себя: - Он будет ждать меня этой ночью в двенадцать…
- До двенадцати еще много времени…
- Никто не спрашивал обо мне?
- Никто не заходил в вашу комнату с утра. Ни сеньора София, ни сеньорита Моника, ни сеньора Каталина… Сеньор Ренато с нотариусом в кабинете хозяина дона Франсиско, и единственное, что они попросили принести это коньяк и кофе. Янина сама им принесла. Она сказала, что не позволит другим мешать им, потому что они приводят в порядок счета…
- Хорошо, что так. Ладно, иди искать сеньора Хуана. Скажи ему, что я больна, очень больна; ради милосердия он подождет до завтра, чтобы поговорить и увидеться. Скажи ему, что я умоляю его слезно… Скажи…
- Почему бы вам не написать это все на бумаге, хозяйка?
- На бумаге? Да, ты права… Но…
- На бумаге без подписи. Я уж скажу ему, что это вы. Отдам в его собственные руки. Только ему передам. Клянусь, хозяйка, только ему… Не бойтесь…
- Я доверяю тебе, Ана, я напишу на бумаге, но ты отвечаешь жизнью, что только Хуану ее передашь… Поклянись в этом, Ана, поклянись!
- Ради Бога и Девы Небесной! Только сеньору Хуану я отдам записку, и если не ему, то пусть меня смерть заберет!
Смуглая горничная поклялась со скрещенными пальцами, на миг Айме колебалась между срочной необходимостью доверия к ней и мыслей о том, какое сильное оружие создаст против самой себя этими буквами. Лихорадочно она подошла к маленькому секретеру и нервно поискала необходимое.
- Ана, ты должна быть очень осторожна с этим. Если кто-нибудь захочет отнять это у тебя, если кто-то будет давить на тебя…
- Я проглочу письмо раньше, чем отдам кому-нибудь! Я клянусь, хозяйка…
- Хорошо, хорошо… - успокоилась Айме, начав писать, но вдруг засомневалась и порвала бумагу. – Не могу я так дать себя купить! Подожди-ка… Ты умеешь писать, Ана?
- Я писать? Ну и ну! Я могу считать и мило рисовать. Янина умеет писать и читать. Ее обучал учитель, как и белых детей. Из слуг она единственная умеет писать. Но вы не доверяете ей… К тому же сеньор Хуан не видел вашего почерка, и может не поверить, что это ваша записка…
- Он никогда не видел мой почерк. Подожди… подожди… Я могу написать на бумаге, которая не слишком подвергнет меня опасности. Да, так, он поймет. Он поймет, что я не могу прислать другой вещи с тобой. Он поймет…
Она писала быстро и уверенно письмо, двусмысленное, высокопарное, которое было, без сомнения, душераздирающей мольбой. Затем она сложила его вдвое, вложила в конверт дрожащими пальцами и прошептала:
- Для Хуана… Для Хуана Бога… Да… Лучше так…
- Хуан Бога? – удивилась служанка.
- 1/67
- Следующая
