Моника (ЛП) - Адамс Браво Каридад - Страница 21
- Предыдущая
- 21/67
- Следующая
- Ренато? Нет, ты прекрасно знаешь, что я не скажу этого Ренато. Не притворяйся, ты уверена, что я пойду доносить… Или хочешь, чтобы я пообещала тебе соучастие в моем молчании?
- Ренато меня убьет. И я не буду одна платить за минутную слабость и безумие, когда даже не была его женой… Я не буду платить одна… Заплатит также сын Ренато, невинное создание, которого я ношу внутри…
- Что? Как? – испугалась София в совершенном смятении.
- Что плоть от моей плоти – это также и кровь Ренато! Ради него я молчу, ради него защищаюсь, ради него приняла жертву моя сестра, она захотела это сделать, захотела пожертвовать собой ради любви к Ренато…
- Что ты говоришь? – прервала София, с каждым разом все более удивляясь.
- Да, да, это правда! Если вы хотите знать все, полностью все, я должна закричать об этом. Моника любила Ренато, она соревновалась со мной, когда он уже был моим женихом… Движимая ревностью, загнанная в угол обстоятельствами, я совершила безумие. Потом я раскаивалась и сильно пожалела об этом. Только Ренато я любила всей душой… Только его я всегда любила, и теперь я умираю, потому что потеряла его любовь и доверие!
София Д`Отремон отступала, пытаясь отвергнуть те вероломные и ядовитые слова, наполовину понимая, одновременно удивленная и испуганная; Айме, видя, что завоевала пространство, подбежала к ней, поставив на карту все своим смелым поступком:
- Но я не могу так больше… я больше не выдержу… Я все расскажу Ренато, признаюсь во всей ужасной правде, пусть он убьет меня сразу, пусть закончится моя жизнь и жизнь сына, который…!
- Успокойся! – остановила ее София властным тоном. – Не открывай эту дверь… не делай и шага! Ты не будешь делать то, что тебе хочется, ранить и разрушать, когда имела несчастье прийти в нашу жизнь… Не превратишь моего сына в убийцу, уничтожив и опозорив его. Думаешь, ты не причинила уже вред? Думаешь, что у меня нет причин проклинать тебя?
- Я заплачу своей жизнью, и никто не должен будет проклинать меня! Поэтому я пойду к Ренато… Пусть он удавит это горло, которое единожды произнесет… Почему вы не дадите ему убить меня?
- Потому что не тебя, которая заслуживает, нужно наказывать, а меня, которую ты оскорбила… меня, которая отдала тебе своего счастливого сына, радостного, полного иллюзий: меня, которая поверила тебе, передав его тебе охранять ваше счастье, в то время, пока ты была полна грязи; меня, которая теперь приказывает тебе замолчать… Замолчи, как молчат другие!
- Нет! – притворно настаивала Айме.
- Да! Я хорошо знаю, что половина твоих слов лжива; знаю, чего стоит твоя выходка, и что ты не ищешь смерти. Ты была способна молчать, когда молчала перед ним, ты достаточно эгоистична, чтобы позволить себя убить… Ладно, я хотела заставить тебя уйти из этого дома, чтобы ты убежала, чтобы ты уехала, чтобы мой сын не смог ни увидеть, ни достать тебя. Я готова защищать твою жизнь, не из-за тебя, потому что ты не заслуживаешь, а ради того, кто больше всех мне важен на этой земле… Но теперь я не позволю тебе уйти, теперь ты останешься… Уже прошло несколько часов, и если бы я не вошла в вашу спальню, то ты бы уже заплатила своей жизнью. Я спасла тебя в тот раз, и буду решительно спасать тебя; но ты будешь делать все, что я тебе скажу, что буду тебе приказывать. Я обрекаю тебя жить, молчать, искупать свои грехи, принадлежать моему сыну не как жена, а как рабыня!
Неожиданно раздались нетерпеливые удары в дверь, и голос Ренато позвал:
- Мама, мама, открой мне немедленно! Открой!
- Что-то произошло, - указала София. – Но не бойся, я пообещала защитить тебя и сдержу свое слово, Айме.
- Мама! Ты слышишь меня? – снова позвал Ренато, свирепо колотя в закрытую дверь.
- Иди в ту комнату, - посоветовала София Айме. – Не выходи, пока я не позову. Иди!
София увидела, как та повиновалась, затем положила руку на грудь, от волнения сердце выскакивало. Она задрожала, побледнела, но овладев собой с героическим усилием, и через мгновение решила, как будет вести себя в будущем, и пока открывала дверь, что-то вроде молитвы поднималось в ее душе… молитвы за человека, который нетерпеливо звал.
- Что случилось? Я боялась, что дверь упадет.
С явно недоверчивым взглядом, Ренато Д`Отремон пробежал спальное помещение матери. С яростным нетерпением он искал красивую фигуру Айме де Мольнар, скользнув взглядом в запертую дверь, где была туалетная комната доньи Софии, повернулся к матери, спрашивающий и порывистый:
- Где она? Где она спряталась? Почему ты мне не открывала?
- Потому что я была в другой комнате. Я не слышала стуков… Умоляю тебя успокойся… Ты вне себя… Твое поведение недостойно… Я хорошо знаю, что ты мужчина, что ты хозяин и господин всех своих поступков, но как у матери, у меня еще есть права, не думаю, что ты будешь это отрицать…
- Речь не об этом. Где Айме? Раньше она освободилась из моих рук, но теперь не сможет… Теперь она должна удовлетворить меня ответом, или ее предательство будет доказано. И если это правда, что она меня предала, если она меня обманула…
- Хватит! У тебя нет ни одного доказательства, чтобы так говорить. Ты увидишь ее, когда мы с тобой поговорим. Я требую, чтобы ты успокоился, Ренато. Что произошло?
- Я нашел второго коня рядом с пляжем, на берегу второй долины. Мертвый от усталости, мокрый от пота, поцарапанный от кустов, почти замученным от невыносимого бега, которого заставили бежать…
- Ладно, - согласилась София с видимым спокойствием. – Если Хуан Дьявол вышел отсюда с двумя лошадьми, разумно, что они появятся рано или поздно…
- Я подошел очень близко к месту, где кто-то поспешно, соорудил маленькую пристань, чтобы подплыла лодка… Хочу сказать, что Хуан все спланировал для побега. Лучшие лошади скрывались в зарослях, корабль в двух часах отсюда, пристань, подготовленная для того, чтобы сбежать с дамой. Свободный выход для побега…
- Или путешествие для молодоженов! Кто знает! – нетерпеливо пыталась отрицать София.
- Не было путешествия для молодоженов, потому что Хуан не знал, что я заставлю его жениться на Монике. Хуан подготовил все, чтобы уехать с другой, кого на самом деле любит, со своей настоящей любовницей…
- Ренато, недостаточно того, что ты видел, чтобы быть таким уверенным в этом! – отрицала София с твердой решимостью. – Ты не можешь быть уверенным…!
- Нет, этого недостаточно, мама, - колебался Ренато. – Но это почти уверенность. Поэтому я и ищу Айме, умоляю тебя, оставь меня с ней и не вмешивайся. На этот раз она должна сказать мне правду… всю правду!
- Послушай меня, Ренато, мне срочно нужно сказать тебе: мне известно, я уверена, что твоя жена тебе не изменяла. Я провела с ней несколько часов; я преследовала ее, сводила с ума, чтобы заставить сказать ее все абсолютно искренне. Она рассказала мне все…
- Что она тебе рассказала?
- Всю историю… Она рассказала плача, отчаянно, и она не лгала. Ей незачем было лгать мне. Ты унижал ее, обижал ее со всей жестокостью, своим плохим поведением…
- Я бы не сделал этого, если бы не знал, что имею на это полное право!
- Ты перешел все пределы, все способы, которые честный мужчина должен использовать. Вот сейчас, сколько ты выпил?
- Я не пьян! Если она тебе сказала… Разве ты не понимаешь? Я сошел с ума, в отчаянии; я ищу что-нибудь, что может мне помочь сдержаться, не ранить, не убить. Сколько я выпил…! Какая разница, сколько я выпил? Нет ни одной капли алкоголя в моем мозгу. Ничто не может меня успокоить; меня съедает эта печаль, это отчаяние, гнев, яростное желание узнать правду. Она должна рассказать!
- Она тебя не обманывала! Как жена, она тебя не обманывала. Как ее сестра Моника де Мольнар.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ренато, сынок, послушай и пойми меня. Айме не предавала тебя, как жена, она жила ради тебя, и ты ее хозяин. Она в отчаянии из-за твоего недоверия, из-за того, как ты с ней ужасно обходишься. Она так отчаялась, что хочет умереть.
- Предыдущая
- 21/67
- Следующая
