Двойной заговор. «Неудобные» вопросы о Сталине и Гитлере - Прудникова Елена Анатольевна - Страница 9

Он был категорически против совместного с Антантой выступления против Советской России. Сект не питал относительно западных союзников никаких иллюзий: идеальным для них было бы вновь стравить Германию с Россией и отсидеться в сторонке. Относительно Польши его позиция тоже была однозначной. Он прекрасно понимал цель восстановления независимости этой страны, обладающей совершенно потрясающим умением плодить вокруг себя врагов. Впрочем, чтобы понять, чем руководствовались победители, большого ума было не нужно: Польша должна разделять Россию и Германию, создавая угрозу для обоих государств, мешая их союзу, нейтрализуя большевиков и отвлекая внимание немцев от Запада, в первую очередь от Франции. «Ни один немец не должен пошевелить и рукой ради спасения от большевизма Польши, этого смертельного врага Германии, творения и союзника Франции, разрушителя немецкой культуры, и если бы черт побрал Польшу, нам бы следовало ему помочь», – пишет фон Сект.

Договоренность о новом разделе Польши существовала уже в 1920 году: предвидя победу в польской кампании, советское правительство через своего представителя в Берлине сообщило немцам, что готово признать границы 1914 года – то есть в случае победы вернуть Германии отошедшие к Польше в результате войны территории. Взамен Берлин обещал помогать Красной Армии вооружением, а при необходимости и организацией восстаний в польском тылу. Переговоры шли серьёзные – кто же знал, что Тухачевский провалит столь победоносно начатую кампанию…

…Как же развивались эти негласные, но весьма активные контакты? Из своей тюремной камеры Радек поддерживал устойчивую связь с Москвой, и предложения о сотрудничестве были переданы достаточно оперативно. Кроме того, в Германии с середины 1919 года находился Виктор Копп, бывший меньшевик, близкий друг и соратник Троцкого. Формально он прибыл в Берлин для работы в миссии по делам военнопленных, а фактически являлся представителем Советской России, с которым, за неимением дипломатических отношений, и обсуждались негласно все дела. Он и начал предварительные переговоры.

Однако Копп был не настолько уполномоченным лицом, чтобы договариваться самостоятельно, а необходимость согласовывать каждый шаг с Москвой делало механизм переговоров громоздким и неповоротливым. 24 октября 1919 года Чичерин пишет Ленину: «Пусть эти люди приедут сюда для выработки деталей». Хорошо бы, конечно, но на территории России все еще продолжается война. Если германские эмиссары попадут в руки белых, это еще полбеды, а если к их иностранным союзникам? Тогда советский наркоминдел предлагает перелет на аэроплане. И в том же октябре в Москву отправляется старый друг фон Секта, бывший военный министр Турции Энвер-паша, который с конца войны жил в Берлине.

Однако миссия Энвера-паши завершилась провалом. Случилось худшее, что могло случиться: самолет потерпел аварию возле Ковно (Каунаса), занятого англичанами, и пассажиры попали к ним в руки. У пилота было обнаружено письмо руководства фирмы «Юнкерс» с предложением о строительстве в России авиационного завода – впрочем, ничего криминального в этом не было, «Юнкере» мог строить, где хочет. А вот другая бумага оказалась куда серьезнее – карта, подготовленная в штабе рейхсвера, на которой было нанесено расположение войск Антанты на фронте против большевиков.

Трудно сказать, как Энвер-паша выпутался из этого сложного положения, но до Москвы он все же добрался, хотя и почти год спустя. В советскую столицу он прибыл 11 августа 1920 года. В письме Секту от 26 августа он сообщил, что в советских верхах существует влиятельная группировка вокруг наркомвоенмора Троцкого, которая выступает за сотрудничество с Германией и готова признать немецкую восточную границу 1914 года.

Но к тому времени в Москву уже вернулся Радек, выпущенный из тюрьмы в январе 1920-го. В Берлине он времени даром не терял, и весной процесс сдвинулся с места, хотя и чрезвычайно медленно. Переговоры шли через Коппа. 15 апреля советский представитель встречается с заведующим восточным отделом МИД Германии фон Мальцаном и, помимо прочего, обсуждает вопрос о налаживании контактов между РККА и рейхсвером. В июле он, уже более предметно, беседует на эту тему с Сектом, который, очень кстати, 5 июня 1920 года становится командующим рейхсвером.

А в ноябре 1920 года о необходимости русско-германского сотрудничества уже открытым текстом заявляет Радек, добавляя: «вне зависимости от того, как будут развиваться события – на контрреволюционных или на революционных рельсах». Вот вам и пример реального соотношения идеалов и интересов! Потому большевики и удержали власть, что, как только доходило до дела, классовый подход тут же заменялся здравым смыслом.

Поначалу стороны внимательно изучают друг друга – дело рисковое, впопыхах такое не делается. Слишком уж большим скандалом стало бы нарушение Версальского договора сразу же после его подписания. Большевикам, впрочем, бояться было нечего, они выиграли Гражданскую войну, выкинув со своей территории войска тогдашнего «мирового сообщества», и теперь откровенно и цинично плевали на любые международные условности. Однако для Германии последствия могли быть непредсказуемыми. Так что приходилось балансировать на лезвии бритвы: шаг влево, шаг вправо – грандиозный международный скандал. Сближаются медленно и осторожно.

Итак, в июле 1920 года Копп встречается с фон Сектом для предварительного разговора. Начало положено успешное. Теперь договаривающимся сторонам надо бы познакомиться поближе – рейхсвер, он и есть рейхсвер, а вот что такое Красная Армия, немцам было совершенно непонятно. Но как это сделать? В России идет война, причем в ней самым активным образом участвует Польша – общий враг, разделяющий потенциальных союзников. Но ведь существует еще кусок Германии, оторванный от основной ее территории и находящийся в непосредственной близости к России – Восточная Пруссия! И тогда 7 августа министерство иностранных дел Германии поручает майору Вильгельму Шуберту, который до 1914 года был военным представителем кайзеровской Германии в Москве и Петрограде, «установить контакт из Восточной Пруссии с русской армией и поддерживать его».

Красная Армия Шуберту понравилась. Даже позорный проигрыш польской кампании не изменил его резюме – он считал, что причиной поражения красных под Варшавой была не слабость советских войск, а, скорее, слишком быстрый темп продвижения армии, вину за который он возложил на молодого и тщеславного командующего Тухачевского, как оно на самом деле и было.

…Польская кампании провалилась, горько разочаровав немцев, мечтавших о победе над Польшей, военном союзе с Советской Россией – а там, может быть, даже совместном выступлении против Франции. Но после поражения, а особенно после подписания унизительного для России мира акценты сместились: на первый план вышла идея военно-промышленного сотрудничества, призванного обмануть Версальский договор. 7 апреля 1921 года Копп докладывает Троцкому о существовании в немецком военном командовании группы Секта, которая размышляет над переводом части немецкой военной промышленности в Россию.

Немцы выделяли три сферы, в которых были особенно заинтересованы: ВВС, подводный флот, производство вооружений. Один из членов группы Секта, Оскар фон Нидермайер, должен был приехать в Москву, чтобы составить себе полное представление о российской тяжелой промышленности. Нидермайер и Копп вместе посетили ряд немецких предприятий, предполагавшихся для сотрудничества, а летом Нидермайер под псевдонимом «Нейман» отправился в Россию, где побывал на петроградских верфях и других предприятиях оборонной промышленности. По правде сказать, впечатление от посещения наших заводов он вынес мрачное. Но выбора все равно не было.

В конце сентября в Берлине, на квартире офицера подпольного генштаба Курта фон Шлейхера, доверенного человека Секта и будущего рейхсканцлера Германии, начинаются тайные переговоры. С советской стороны их ведут представители наркомата внешней торговли и все тот же Копп, с немецкой – спецгруппа Секта в составе полковника Хассе, Нидермайера, майоров Чунке и Шуберта. Сам Сект пока остается в тени. Почти три месяца неуполномоченные стороны пережевывают мелкие вопросы, пока 7 декабря не встречаются боссы: Сект и полпред Николай Крестинский.