Лучшая подруга - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 17

• Предыдущая
• 17/42
• Следующая

Солнце садилось за вершинами деревьев. Стало заметно холоднее.

Мелькающие красные огни машин скорой помощи были всюду.

Бека сидела на обочине тротуара и тупо смотрела на красные огни мигалок. В своем кружении они поочередно освещали тротуар, дорогу, разбитый велосипед Лайлы, все еще лежащий посреди перекрестка, темную лужицу крови на асфальте…

Бека слышала визгливый взволнованный голос, который что-то быстро говорил. Это был водитель грузовика, молодой парень в голубой хлопковой рубашке и черных джинсах. Его лоб был обвязан красной банданой. Отчаянно жестикулируя, водитель объяснял хмурому полицейскому офицеру, что произошло. Его голос постоянно срывался.

Бека не смотрела в его сторону. Она продолжала следить за передвижением огней мигалок скорой помощи.

Огни успокаивали. Гипнотизировали. Механически повторяющееся движение.

Всего приехали две машины скорой помощи и несколько черно-белых полицейских фургонов.

Офицеры намеревались расспросить ее о происшествии, но Бека сказала, что сейчас она не в состоянии говорить. Бека хотела просто спокойно посидеть на кромке тротуара, на холодном твердом бетоне, и посмотреть на мигающие огни.

Они все кружатся и кружатся.

Бека подняла глаза как раз в тот момент, когда врачи в белых халатах поднимали носилки в одну из машин скорой помощи.

Носилки с Лайлой.

Носилки бесшумно скользнули в заднюю дверь машины.

Бесшумно, как смерть.

Громко хлопнули дверцы.

Лайла была жива.

Полицейские офицеры сказали, что Лайла осталась жива.

Она без сознания, состояние крайне тяжелое, но она жива!

Бека закрыла глаза. Мигающие красные огни исчезли.

Зато она услышала стук падения тела. И затем – хруст.

Когда Бека снова открыла глаза, она тяжело дышала, сердце глухо стучало в груди. «Неужели я все время буду слышать эти звуки? Всякий раз, когда закрываю глаза?»

Бека не заметила, как поднялась на ноги. Она не помнила, когда и как это произошло. Но сейчас она стояла на тротуаре.

Офицер, кажется, что-то говорил по поводу шока.

Красные огни задевали ее, когда Бека нетвердой походкой направилась к перекрестку. «Огни все кружатся и кружатся. Я внутри круга. Как холодно. Очень холодно. Согреюсь ли я когда-нибудь? Этот красный свет очень холодный».

Бека подняла велосипед Лайлы. Он врезался в дорожный знак «Стоп» и по инерции доехал до перекрестка вслед за упавшей Лайлой. Груда металлолома. Сидение стало совсем плоским, как лист картона.

И тормоза…

Не может быть!

От изумления Бека открыла рот. Она уставилась на сломанный велосипед, который держала в руках. Над ней кружились мигающие красные огни. Сначала – темно, затем – красный свет, опять темнота.

Тормозной трос.

Бека увидела, что на велосипеде Лайлы не было одного тормозного троса.

Она поискала обломки на мостовой – ни одного кусочка!

– Мои тормоза! – закричала Лайла перед тем, как велосипед врезался в дорожный знак и от удара она вылетела на дорогу.

У Лайлы отсутствовал задний тормоз. Не было тормозного троса у заднего колеса.

Трос не мог порваться с обоих концов. Бека это прекрасно знала. И он не мог отвалиться сам с обоих концов.

Значит, его сняли.

– Пропал тормозной трос заднего колеса! – закричала Бека.

Услышал ли ее кто-нибудь?

Неужели она кричала?

Или ей это только показалось?

– Тормозной трос Лайлы! Где тормозной трос Лайлы? – Может быть, она разговаривает сама с собой? Слушает ли ее хоть кто-нибудь?

Бека почувствовала, как на ее плечо опустилась рука. Добрая, покровительственная рука. Она подняла глаза и увидела лицо молодого полицейского офицера.

– Вашу подругу скоро доставят в больницу, – мягко сказал он. Внимательный взгляд ясных голубых глаз успокаивал. – Вам лучше?

– Не знаю. – Бека с трудом узнала свой голос.

– Может быть, вам тоже стоит поехать в больницу? – предложил он, не мигая, вглядываясь Беке в глаза. – Или нам лучше отвезти вас домой?

– Домой, – сказала Бека.

– Лайла до сих пор не приходит в сознание, – шептала Бека в телефонную трубку. – Моя мама только что разговаривала с ее мамой. Доктор говорит, что состояние Лайлы стабильное.

– Стабильное? Что это значит? – спросил Билл на противоположном конце провода.

Бека облокотилась о стол.

– Я не знаю. Думаю, это означает, что ей не становится хуже.

– А как у тебя дела?

– Ничего, уже лучше. Меня все еще знобит. Мама кормит меня бульоном, словно я больная.

– Ты пойдешь завтра в школу? – спросил Билл.

– Да, наверное… не знаю. – Бека громко всхлипнула. – Я до сих пор не могу в это поверить, Билл. Только вчера вечером мы так хорошо повеселились у Лайлы дома. Наряжали новогоднюю елку. Все были так счастливы, а сейчас…

– Все будет хорошо, – успокаивал Билл. – Я верю, она поправится.

Бека изо всех сил постаралась не расплакаться.

Когда это случилось, она совсем не плакала. Ни одной слезинки.

А сейчас рыдание подступило к горлу.

– Тебе пришлось пережить шок, – сказал Билл.

– Стараюсь держать себя в руках, – ответила Бека срывающимся голосом.

– С Лайлой все будет в порядке, вот увидишь! – повторил Билл.

«Не очень-то он сам в это верит, – поняла Бека. – Он просто старается меня успокоить. Какой милый!»

– Давай пойдем куда-нибудь в субботу вечером, – предложил Билл. – Нам нужно развеяться.

– Хорошо, – согласилась Бека. Согласие само по себе сорвалось с ее губ. Бека чувствовала, что за последнее время она очень сблизилась с Биллом. Он был такой понимающий, такой заботливый. И Бека согласилась, не раздумывая.

– Ты согласна? – Билл очень удивился.

– Да. Придется уходить тайком, – сказала она. – Думаю, это будет несложно. Скажу родителям, что пойду навестить Триш.

– Пусть лучше Триш сама пригласит тебя, – забеспокоился Билл.

– У меня есть своя голова на плечах! – возразила Бека.

– Знаю. Но тебе не всегда удается незаметно уйти.

– Я все устрою, – успокоила его Бека. – Мне в самом деле очень нужно развеяться. Бедная Лайла! – Она снова проглотила слезы.

– Мы пойдем в кино. Посмотрим какую-нибудь комедию, – пообещал Билл. – Будем смеяться весь вечер, вот увидишь!

• Предыдущая
• 17/42
• Следующая