Королева фей (фрагмент) - Спенсер Эдмунд - Страница 14

Которой предан верный экипаж;

Когда бы вдалеке, минуя мели,

Предела нового достигнуть мы сумели!

К н и г а в т о р а я

ЛЕГЕНДА О СЭРЕ ГЮЙОНЕ ИЛИ ОБ УМЕРЕННОСТИ

ПЕСНЬ VII

Гюйон в пещере побывал,

Однако был не рад,

Когда явил ему Маммон

Свой заповедный плод.

1 Как искушённый кормчий, что звезде

Одной вверяясь в плаванье опасном,

Привержен ей, незыблемой, везде

И в сумраке таинственно-ненастном,

В тумане безысходно-безучастном

На компас и на карту посмотрев,

Ведёт корабль в раздумье беспристрастном,

Минуя бездны вездесущий зев,

Откуда слышится безжалостный напев;

2 Так и Гюйон, проводника лишённый,

Лень-озеро победно миновав,

Путь продолжал, ничуть не устрашённый:

Он был силён, поскольку знал, что прав,

И добродетельный устойчив нрав,

Смиряющий неистовство влечений;

Однако не звучал среди дубрав

Рог славы, преисполненный значений;

Не находил Гюйон в пустыне приключений.

3 В глухом лесу, где вряд ли дровосек

Бывал, бродя по просекам тернистым,

Сидел звероподобный человек,

От взоров скрыт кустарником тенистым;

Казалось, горном прокопчён огнистым

Пустынник страшный, чёрный, как арап,

И лапам уподобились когтистым

Его ручищи; в жирной саже лап

Таилась хищная угроза: цап-царап!

4 Сидел в железном ржавом одеянье,

Изнанку золотую запылив,

И потускнело прежнее сиянье,

Являвшее резных немало див,

Корыстному богатство посулив,

Скопив его блестящие приметы;

В усердии своём златолюбив,

Он жадно пересчитывал монеты:

Бесчисленные, но желанные планеты.

5 Лежали груды золота вокруг,

Окрашены где солнцем, где шафраном;

В глаза бросался самородок вдруг,

Не тронут обжигающим Вулканом;

Там были без чекана и с чеканом

Сокровища, которые милей

Тирану, если мечены тираном,

Как будто даже золото целей,

Когда на золоте обличья королей.

6 Был казначей при этом осторожен,

И содрогнулся чуткий нелюдим;

Он был, врасплох застигнутый, встревожен,

Когда явился рыцарь перед ним,

И клад, который в дебрях был храним,

Страж принялся совать в дыру земную,

Но, любопытством движимый одним,

А может быть, преследуя иную

Цель, рыцарь удержал мгновенно длань дурную.

7 Спросил он: "Человек ты или нет,

Хранитель соблазнительного клада?

Зачем скрываешь множество монет

Ты в отдаленье от села и града?"

В ответе же послышалась досада:

"Дай, дерзкий дух, я на тебя взгляну!

Страх для тебя, как видно, не преграда!

Не знаю, как твою судить вину.

И ты мешаешь мне считать мою казну?

8 Я бог, и мне весь этот мир подвластен;

Под небом величайший бог Маммон;

К стремлениям людским я безучастен,

Хотя царит над ними мой закон;

Всё от меня: богатство, слава, трон;

Считаю пот и кровь я тщетным соком.

Податель я наделов и корон;

Богатства от меня текут потоком

И в подземелье умножаются глубоком.

9 Мне покорись, и всё, что видит глаз,

Все эти, рыцарь, золотые горы,

Приумножаясь в пять и в десять раз,

Твоими будут, а другой опоры

Не надобно; к чему пустые споры?"

Ответил рыцарь без обиняков:

"Маммон, твои напрасны уговоры!

Ты повелитель денежных мешков.

В меня попристальней вглядись: я не таков.

10 Не подобает в доблестном служенье

Мне принимать, Маммон, твои дары;

Усматриваю в них я униженье,

Так что оставь их лучше до поры

Любителям подобной мишуры;

Твоим богатством брезгуют ладони,

Что мне твои блестящие миры!

Дороже мне мечи, доспехи, кони;

Вот преимущества, достойные погони!"

11 Маммон ответил: "Глупый сорванец!

Пустяшные тебя влекут утехи,

А я надену на тебя венец

И в грязь низвергну с трона без помехи;

Не купишь ли прочнейшие доспехи

И наидрагоценнейший булат,

Которому неведомы огрехи,

Не победишь ли ты без всяких лат,

Когда ты от меня принять решишься клад?"

12 "По-моему, всё обстоит иначе, -

Сказал Гюйон, - корысть - начало зла;

Корысть грешна, богатство же тем паче:

Дурные всюду от него дела.

Для рыцаря богатство - кабала,

Причина произвола и обмана;

Кровь от него течёт, как и текла,

Образовав подобье океана;

Для благородного сия стезя погана.

13 Располагаешь тронами не ты;

Смущаешь ты монархов и державы,

Изменников плодя средь суеты;

Ступени к трону издавна кровавы,

И без убийства не бывает славы,

Порфиру окровавила вражда,

И на злодеев не найти управы;

Горят селенья, гибнут города;

Так делаешь владык ты, не боясь вреда.

14 Ты сеешь беды, накликаешь горе,

Твоим зловредным козням счёту нет;

Каспийское переплывая море,

В лесу, где зверю лютый зверь сосед,

Едва ли встретишь столько страшных бед".

Маммон вскричал: "Неужто человеки

Все склонны повторять подобный бред?

Готовые искать моей опеки,

Её клянете вы, несчастные калеки?"

15 Сказал Гюйон: "Кто неумерен, тот,

Действительно, порой бывает жаден

И не убережётся от невзгод;

Природы дар сам по себе отраден,

Однакоже избыток беспощаден;

Скорбями отравляет он поток,

Который чист, прозрачен и прохладен;

Где освежил бы нас один глоток,

Там грязь, там водорослей тинистый моток.

16 Был род людской сначала безупречен,

Покорен благодатному Творцу

И процветал, доволен и беспечен,

По ангельскому скроен образцу,

Но не переча всаднику-слепцу,

Конь, перекормленный зерном отборным,

Торопится к бесславному концу;

Так похоть, по стезям гарцуя торным,

Невольно предалась излишествам позорным.

17 Чтобы собрать безжалостную дань,

Лихвы взыскуя под предлогом сева,

Проклятая не пощадила длань

Святого прародительского чрева;

Сталь землю истязала не без гнева;

Алкала золота и серебра

Корысть, не пощадив цветка и древа,

Закралась в жилы, дьявольски хитра,

И вспыхнула в крови неистовейкостра".

18 Маммон в ответ: "Не потрясай основы!

Тот грубый век оставь его сынам,

Не ведавшим, как хороши обновы;

Обогащаться подобает нам,

Как свойственно позднейшим временам;

Ты заживёшь, как следует вельможе,

Когда тебе я всё, что хочешь, дам,

А если нищета тебе дороже,

Отвергнутое клясть и поносить негоже".

19 Воскликнул рыцарь дивный: "Не таи!

Поведай откровенно мне, откуда

Богатства непомерные твои,

Ты, баловень таинственного чуда?

А может быть, в крови вся эта груда?"

Маммон ответил: "Вздор, какой грабёж!

Я достаю богатства из-под спуда.

Их не уменьшит никакой делёж,

Хоть не увидишь их с небес и не найдёшь".

20 И рыцарь удивился: "Как под спудом

Сокровища хранил ты до сих пор

И не ограблен был корыстным людом?