Королева Тирлинга (ЛП) - Йохансен Эрика - Страница 70
- Предыдущая
- 70/99
- Следующая
Его люди не жаловались, но и веселы они тоже не были. Лишь трое согласились пойти с Томасом; он обещал им награду по приезду в Мортмин, и эти трое были достаточно глупы, чтобы поверить ему. Он никогда не мог застать Пайна в нужный момент, о чём горько сожалел. Хуже того, ни один из кейденов не согласился пойти с ним, даже после того, как он обещал заплатить им в два раза больше, как только они достигнут Мортмина. От наемников, конечно, не стоило ожидать верности, но он полагал, что сможет убедить хотя бы одного.
Но всё же он смог прихватить с собой Кивера, и это было лучше, чем совсем ничего. Кивер не уступал интеллектом дубовой колоде, но он занимался семейным бизнесом по доставке товаров в Мортмин и хорошо знал Мортский тракт. Томас планировал съехать с тракта, когда Новый Лондон останется позади, но из-за погоды пришлось отказаться от этой идеи, что, возможно, было к лучшему. Умение ориентироваться на тракте вряд ли помогло бы им в лесу, поэтому Томас не заблуждался насчёт того, что если им придётся пробираться по дебрям, то от Кивера будет мало толку. Как и от всех них.
Но и на тракте им тоже приходилось нелегко. Дорогу настолько развезло, что лошади тяжело дышали, с трудом выдирая копыта из грязи. Всякий раз, когда до путников доносились звуки приближающихся всадников, которые превосходили их числом, они были вынуждены съезжать с тракта, прятаться в кустах и ждать, пока горизонт снова не будет чист. Томас планировал доехать до Демина за три дня, но и этому его замыслу не суждено было исполниться. Теперь на это уйдёт пять или шесть дней, и чем дольше он оставался под открытым небом, тем острее о чувствовал дыхание надвигавшейся смерти.
Его охранники время от времени бросали на него неуверенные взгляды, и именно в этих взглядах бывший Регент чувствовал на себе тяжёлую длань судьбы. Девчонка сказала, что он никто, и почему-то он понимал, что именно никем ему и суждено стать. Из школьных лет Томасу смутно вспомнилась крошечная звёздочка и запись в низу страницы. Сноска… Вот чем он станет. Второстепенным полузабытым персонажем историй и мифов, которые в Тирлинге передают из поколения в поколение. Даже если он доберётся до Мортской границы живым, Красная Королева, наверняка, убьёт его за тот провал, который он допустил.
«Нет, в этом не было моей вины».
«Да ей плевать».
? Давайте остановимся на ночлег, ? предложил он.
? Нам лучше не останавливаться здесь. ? ответил Кивер. ? Мы тут как на ладони. Надо ехать дальше, пока не стемнеет.
Томас кивнул и раздосадовано посмотрел на серое сумеречное небо. Уже быстро темнело, а они ещё не преодолели Кэдделл. Даже если небо прояснится, до границы им предстоят ещё два дня тяжёлой скачки. Ему казалось, что у него на бёдрах совсем не осталось кожи, и с каждым шагом своей лошади он чувствовал, как сочилась его обнажённая плоть. Его спутники, должно быть, испытывали такие же муки, но, разумеется, не говорили об этом, и чем сильнее ему хотелось, чтобы они пожаловались, тем отчётливее он понимал, что они не станут этого делать.
Вдруг мужчина услышал какой-то звук.
Он остановил лошадь и обернулся, прислушиваясь, но из-за дождя ничего не разобрал. Позади него на дорогу свалился огромный валун.
? В чём дело? ? спросил Кивер, который между делом взял на себя роль главного в их поездке, хотя раньше стража Регента не позволяла ему руководить даже походом на рынок.
? Тихо! ? резко сказал Томас.
Ему всегда нравилось звучание своего голоса, которым он отдавал команды и который не допускал неподчинения. Кивер послушно замолчал.
Теперь он снова услышал этот звук, даже несмотря на дождь: стук копыт, за сто метров позади них, за поворотом.
? Там всадники, ? объявил Арвис.
Кивер на мгновение прислушался.
? Они быстро скачут. Надо зайти в лес, вон туда.
Томас кивнул, и они все вчетвером съехали с тракта в лес, в котором было настолько темно, что им с трудом удавалось разглядеть своих лошадей. Отъехав подальше за деревья, чтобы их не было видно с дороги, они остановились среди чахлых кустов. Дождь с шипением падал на листья у них над головами, но Томас всё равно слышал звуки приближавшихся лошадей. Внезапно его сердце охватил ужас. Возможно, это была просто компания, возвращавшаяся с охоты, или банда торговцев из чёрного рынка, которые лишь скрывали ото всех свои тёмные дела, но Томас нутром чуял, что это не так. У него внутри всё сжалось. Он чувствовал на себе пристальный взгляд аспидно-чёрных глаз, которые каким-то образом видели все те ужасные вещи, которые он натворил.
Ярдов через пятьдесят стук копыт перестал доноситься до них.
Томас оглядел своих людей, и те ответили ему непонимающими взглядами, словно ища ответов, которых у него было. Даже не могли быть и речи о том, чтобы ехать дальше в лес: тут уже было хоть глаз коли, а быть пойманным в темноте своими преследователями было ещё хуже, чем быть пойманным в полутьме.
На Томаса вдруг нахлынуло старое воспоминание об игре, в которую он играл в детстве. Она называлась стражник Королевы. Примерно раз в месяц он просыпался, чувствуя себя невероятно смелым. Это было просто настроение с утра безо всякой на то причины: мир казался ему более светлым и радостным местом, и весь день он пытался вести себя как стражник Королевы, совершая благородные поступки. Он не дёргал Элиссу за косички, не воровал её кукол, не врал гувернантке о том, что ничего не таскал с кухни. Он заправлял постель, убирал за собой игрушки в детской и даже делал домашнее задание. Что странно, мама или гувернантка обычно замечали это, хвалили его и дарили ему что-нибудь перед сном: кусочек шоколадки или новую игрушку. Но со временем таких дней становилось всё меньше и меньше, ведь он понимал, что навсегда останется лишь младшим сыном, запасным вариантом. К тринадцати годам он совсем перестал играть в стражника Королевы.
«Если бы только я просыпался так каждое утро, ? подумал Томас, и эта мысль наполнила его неизбывной и безнадёжной тоской. – Если бы я был стражником Королевы каждый день, то всё бы могло быть иначе».
И тут шум дождя заглушило пение: звучный мужской баритон эхом раздавался в лесу позади них. В голосе явно чувствовалась не только насмешка, но и скрытая угроза, от которой желудок Томаса сжался. Он часто слышал его в своих снах и всякий раз просыпался раньше, чем обладатель этого голоса убивал его. Но теперь всё это происходило наяву.
Отправка близка, и клетки полны,
Но глас над Тиром зазвучал!
И клетки горят, Крепость в тиши,
Плач Тира, Королевы час настал.
Пение прекратилось так же внезапно, как и началось. Томас, прищурившись, вгляделся в полумрак. Он ничего не видел, но ясно понимал, что это только его проблема: у этого ублюдка были глаза как у кошки. Охранники окружили его, обнажив мечи и всматриваясь в листву. Он подумал было сказать им, чтобы не тратили зря время, но промолчал. Если они хотели погибнуть смертью храбрых, то отговаривать их было не его заботой. Разумеется, они знали того, кто пел. Дождь полил ещё сильнее, они стояли неподвижно, и мир сжимался вокруг них.
Томас крикнул:
? Позволь моим людям уйти!
Со всех сторон раздался смех.
? Этих людей, которые следуют за тобой, чтобы поклясться в верности мортской твари? ? отозвался Ловкач из своего невидимого укрытия. ? Да я скорее оставлю в живых свору злобных псов. Все вы ? трусы и предатели!
Он снова запел.
Королева, что скрывалась, теперь здесь,
Но брошен нож, и дева сражена,
Но жива спустя года трижды по шесть,
И всё равно, в какой короне она.
? Это поют на каждом углу в городе! – прокричал Ловкач, сквозь насмешку в его голосе уже проступала злость. – А кто же сочинит балладу о тебе, Томас Рейли? Кто будет восхвалять твоё величие?
Глаза Томаса наполнились слезами, но он не посмел утереть их в присутствии своих людей. Он вдруг понял, почему Ловкач не убил его раньше, несмотря на все те возможности, которые у него были для этого. Он просто ждал девчонку, ждал, пока она появится из своего укрытия.
- Предыдущая
- 70/99
- Следующая
