Пособие по выживанию - Ветрова Ника - Страница 22

• Предыдущая
• 22/54
• Следующая

— Но, — я так растерялась, что еще немного соскользнула с метлы, — но это же не значит, что я теперь должна на все соглашаться!

Феи переглянулись, Мор спросил:

— И что, не боишься?

— Боюсь! — воскликнула искренне.

— А если боишься, чего возникаешь? — лениво продолжил он.

Я посильнее вцепилась в метлу и хотела было ответить, но тут фей сказал:

— Смелая, уважаю.

И фейка тоже глянула на меня с явным одобрением, после чего подлетела, взяла за шиворот и посадила на метлу правильно, чтобы не заваливалась набок.

Я благодарно улыбнулась крохотному созданию с такой могучей силой, а потом увидела гору. Огромную гору, лысую, у которой была только верхушка, а все остальное в тумане. Не то чтобы подножие горы в тумане, нет, просто гора была, а основания у нее не было! Вот вообще не было! Она просто висела себе в облаках над университетом, и там, на плоском плато, нас ждали ведьмочки! Штук двести! И все стояли в строю, держа метлы правой рукой, и на расстоянии друг от дружки как раз на длину метлы.

Но это было не самое удивительное!

Потому что фей Мор взмахнул крыльями и на парящую гору приземлился уже здоровенным, метра в три роста мужиком. Без крыльев! Но три метра!

— Злого утра, красавицы, — поздоровался сразу со всеми фей.

— Отвратного, мастер Мор! — хором отчеканили ведьмочки.

Фей всем кивнул, щелкнул пальцами, и в его левой руке появился шест длиной в метлу.

— Начинаем с разминки, — объявил он и, выбрасывая руку вперед, крикнул: — Хэн!

— Хэн! — повторили все ведьмочки, идеально повторяя его движение.

И они так все двигались! Ну так… ну…

— Зря смотришь: пока мне зачет не сдашь, о группе Мора можешь даже не мечтать. За мной.

Чуть не взыв от досады, полетела за феей в облет горы и, едва повернула, увидела группку испуганных сбившихся стайкой девушек.

— Отвратных, неудачницы! — поприветствовала их инструктор Смертова.

Ведьмы побледнели. Шесть девчонок отличались излишним весом, одна в очках, две с рыжими тонкими косичками, трое чуть косые или это у них рожицы от страха перекосились, и одна, с иссиня-черными волосами, вскинула руку — фейка, пролетая, тоже ударила по ней раскрытой ладонью и, приземляясь, сказала:

— Острова, держи подарочек — студентка Григорьева, по характеру оторва, как и ты.

Темноглазая ведьма с очень привлекательной фигуркой окинула меня пристальным взглядом. Я с таким же вниманием разглядывала ее, поражаясь тому, что она вообще среди неудачниц делает.

Но тут Острова повернулась к фее и спросила:

— Как там Мор?

— На голодняке, так что лучше ему на глаза не показывайся, — ответила инструктор.

И приземлилась молодой стройной двухметровой женщиной. И главное, никто не удивился, кроме меня.

— Дохлый труп, когда он угомонится, — прошипела девушка.

— Когда ты перестанешь зажигать с тем эльфийским принцем и его двоюродным братом-дроу на глазах у Мора, — парировала фея.

— Принц темный, принц светлый, — с придыханием протянула Острова.

— Итог — Мор злой, — резюмировала инструктор Смертова. — Тормози ты с этим, Острова, сама знаешь — Мор не железный, однажды сорвется, и будет у тебя принц мертвый и принц мертвый.

— Не посмеет, Вреднум не позволит, — зевнула ведьма.

— Мор спрашивать не будет, — хмыкнула Смертова. — Он в своем праве, учитывая, что помолвку вы заключили.

— Помолвка не свадьба, — нахмурилась студентка.

— Это ты своим принцам будешь втолковывать, угу, темному и светлому, аккурат на их могилах. Тормози, Острова, ты со своим разнообразием и склонностью к тройничкам кончишь плохо, помяни мое слово.

— Вот как раз с этим у меня все замечательно, — широко улыбнулась ведьма, — ибо всегда есть вторая попытка.

— Мда, пошловато вышло, — расстроилась фея. — Так, все построились.

Я осторожно сползла с метлы, прислонила ее к кустику и тоже пошла строиться. Напрасно, потому что следующим приказом инструктора было:

— Пятьдесят приседаний. Выполнять.

Мы приседали. Потом поместили между ногами по продолговатому булыжнику и, удерживая их напряжением мышц, потягивались, прогибались, прыгали по кругу и семенили гуськом. Я так поняла, это все для того, чтобы с метлы набок не соскальзывать, но все равно веселого мало. И только где-то через полчаса нас, взмыленных и запыхавшихся, инструктор отпустила по комнатам.

Я не летела — я вцепилась в метлу, имитируя позу «баран на вертеле», — по барабану, кто меня увидит и как посмотрит. Все равно в шортах, так что без разницы.

И вот лечу я, никого не трогаю, а тут вдруг подлетает карта и противным таким голосом:

— Григорьева, к коменданту, живо!

И метла, ничего не спрашивая, повернула влево и полетела. А мне уже как-то все равно было — у меня болели ноги, и руки, и между ногами, там, где был булыжник, и глазки, и головка, и…

Звон стекла!

Потом метла зависла, я на ней, а сбоку голос:

— Решила прикинуться мертвой? Я тебе что, медведь, что ли?!

— Не подпишу, — пробурчала я, крепче вцепившись в древко. — У них не только бардак, они еще и гнома-инструктора не уважают.

— Слезай с метлы, — устало сказал Владлен Азаэрович.

Я открыла глаза и слезла. Выпрямилась, огляделась.

В кабинете коменданта находился только декан чертового факультета и никого больше. В смысле комендант отсутствовал.

— Эм, — оглядываясь, протянула я.

— Что? — устало спросил Владлен Азаэрович.

— А… почему мы одни? — поинтересовалась я.

— А это свидание, — издевательски протянул он.

— Да? А цветы где? — не растерялась я. — И комплименты?

— Были, минут десять назад, — продолжил издеваться черт.

— Так меня не было! — возмутилась я.

— Занятия у Мора закончились пятнадцать минут назад, где ты шлялась, мне неизвестно и не особо интересно, — Владлен Азаэрович поднялся. — Пошли давай.

И мы пошли в коридор. Напряженный и злой декан чертового факультета впереди, взмыленная, потная, с синяком на бедрах там, где был камень, я, ну и метла следом.

Вышли — остановились.

— Ну? — хмуро спросил черт. — Довольна уборкой?

Что тут можно было сказать — они подмели, да. И остатки сгнившей еды соскребли с потолка, это тоже да. Грязный, вонючий, некогда бывший красным ковер остался. Пятна жуткого происхождения на стенах тоже остались.

— Все, я дальше не иду, — заявила декану.

Владлен Азаэрович не ругался — он просто зарычал.

— Не пойду, — упрямо повторила я. — Тут воняет, а я еще не завтракала и меня тошнит.

Рычать черт перестал. Тяжело вздохнул и рявкнул:

— Герак!

Сначала затряслись стены, потом пол, после из-за поворота показался тот самый огромный черт, у которого, я точно помню, был самогонный аппарат. И вот эта махина, пользуясь тем, что декан на меня смотрел, а его не видел, взял и демонстративно провел себе большим пальцем поперек шеи. Показательно так и угрожающе. То есть меня банально запугать попытались.

— Метла! — скомандовала я.

Верное летательное средство мгновенно оказалось в моей руке, а дальше был шаг к угрожателю — и полет метлы сверху до башки чертяки. Потому что нефиг ведьму злить!

— Григорьева! — взревел декан чертового факультета.

— Извините, Владлен Азаэрович, не удержалась, — я улыбнулась с самым невинным видом.

А громила продолжал рычать.

— Хватит, — прикрикнул на него декан, а затем, заложив руки за спину, отошел к окну и, глядя вдаль через грязные стекла, начал говорить: — Герак, староста вашего общежития студентка Григорьева считает, что убрано плохо.

И так как стоял Владлен Азаэрович к нам спиной, он не мог увидеть, как этот самый Герак одними губами, но очень отчетливо выговорил «Урою», а я тоже одними губами ему «Урод». Черт после моей пантомимы впечатлился и выдал пантомиму на тему «Порву на части». Продемонстрировала фигу. Герак хмыкнул, осмотрел с ног до головы и изобразил некий акт… Метла вскинулась сама.

• Предыдущая
• 22/54
• Следующая