Повелитель мух (перевод В. Тельникова) - Голдинг Уильям - Страница 36

• Предыдущая
• 36/39
• Следующая

— Постой, — вдруг сказал Сэм. — Вот, возьми…

Ральф почувствовал, что ему сунули кусок мяса, и жадно схватил его.

— Но что же вы все-таки сделаете со мной, когда поймаете?

Над ним молчали. Ральф полез вниз по уступам.

— Что вы со мной сделаете…

Сверху донесся непонятный ответ:

— Роджер заострил палку с обоих концов.

«Роджер заострил палку с обоих концов». Ральф, как ни старался, никак не мог постичь смысла этих слов. В припадке ярости он перебирал все известные ему ругательства и вдруг зевнул. Сколько может человек не спать? Он с тоскою подумал о постели с белыми простынями, но здесь белело лишь вон то светящееся молочное пятно, медленно закипавшее в сорока футах внизу, куда упал Хрюшка. Хрюшка был везде, был на этом перешейке, был этой чернотой, наполнял ее ужасом смерти. Что, если Хрюшка выйдет из воды с пустым черепом… Ральф всхлипнул и опять зевнул, как малыш. Пошатнувшись, он, словно на костыль, оперся на свою палку.

Тут же он снова насторожился. На вершине Скального Замка раздались громкие голоса. Сэм-и-Эрик с кем-то спорили. Но спасительные папоротники и высокая трава были рядом. В них он и спрячется пока, а дальше — заросли, там он заляжет завтра. А здесь — его руки коснулись травы — поблизости от племени, побудет, пока темно: если остров пошлет на него своего зверя, он прибежит к людям… какие ни есть, они люди… пусть для него это означает…

А что это означало бы для него? Заострил палку с обоих концов… Что же это такое? Они бросали в него копья, и все мимо, попали только раз. Может, они и завтра не попадут?

Скорчившись в траве, он вспомнил про мясо и жадно впился в него зубами. Пока он ел, со стороны Замка донесся шум: крики боли — голоса близнецов, крик испуга, злобные и взволнованные голоса. Что это значило? Не он один попал в беду: кому-то из близнецов, а может, обоим, досталось. Затем голоса ушли за скалу, и Ральф перестал о них думать. Пошарив по земле, он нащупал прохладные и нежные листья папоротника, за которым начинались густые заросли. Здесь будет его ночное логово. А как только забрезжит рассвет, он пролезет между переплетенными стеблями и заползет в самую гущу; к нему можно будет подобраться только ползком, а на этот случай у него наготове заостренная палка. Он будет сидеть там, они пройдут мимо и, улюлюкая, цепью двинутся дальше по острову.

Прокладывая телом нору, он забрался в папоротник. Руку он положил на палку и поудобнее свернулся в темноте. Только бы проснуться с первым лучом, чтобы одурачить этих дикарей. И он не заметил, как подкрался сон и помчал его вниз по какому-то склону…

Ральф проснулся и, не открывая глаз, прислушался к раздавшемуся невдалеке звуку. Приоткрыв глаз, увидел у самого лица комок земли и вцепился в него пальцами; между листьями папоротника просачивался свет. Едва Ральф успел осознать, что нескончаемого кошмара с падением в бездну и смертью больше нет, что настало утро, как звук повторился… Это долетел охотничий клич с океанского берега… Ему отозвался другой дикарь, еще один. Клич пронесся через весь остров, от океана до лагуны, словно крик пролетающей птицы. Не раздумывая больше, Ральф схватил свою палку и, пятясь, пополз между перьями папоротника. Через несколько секунд он уже втискивался в заросли, успев увидеть ноги какого-то дикаря. Слышно было, как тот топтал папоротник, бил по нему палкой, шуршал ногами в траве. Потом неизвестный дикарь дважды прокричал, и клич, подхваченный справа и слева, покатился и замер вдали. Ральф лежал неподвижно в гуще кустарника, но пока больше ничего не слышал.

Он осмотрелся. Конечно, здесь напасть на него не могли… Ему ужасно повезло. Та самая глыбина, которая убила Хрюшку, вломилась здесь в заросли и, отпрыгнув в чащу, выбила глубокую воронку в несколько футов шириной.

Ральф заполз туда и, почувствовав себя в полной безопасности, порадовался своей смекалке. Он осторожно сел среди размозженных кустов и стал ждать, пока охота пройдет мимо. Вверху сквозь листву просвечивало что-то красное — должно быть, вершина Скального Замка, далекая и совсем неопасная. Удовлетворенный, он ждал, пока крики охотников уйдут и затихнут.

Но криков не было, минута шла за минутой в зеленом полумраке, чувство безопасности уходило.

И тут раздался приглушенный голос Джека:

— Это точно?

Тот, кого спрашивал Джек, не сказал ничего. Должно быть, ответил жестом.

— Смотри, если ты дурачишь меня… — послышался голос Роджера.

Сразу же кто-то охнул и взвизгнул от боли. Ральф так и припал к земле. Там, перед зарослями, вместе с Джеком и Роджером был один из близнецов.

— Это точно, он хотел спрятаться тут?

— Да… да… о-ох!

Серебряный смех рассыпался среди деревьев.

Значит, они знают…

Ральф поднял палку и приготовился к бою. А что они ему сделают? Им и недели не хватит, чтобы пробить в этих зарослях проход, и пусть кто-нибудь попробует подобраться к нему ползком! Ральф потрогал пальцем острие копья и злорадно усмехнулся. Пусть попробует — завизжит как свинья.

Дикари двинулись обратно к Скальному Замку. Ральф слышал их шаги в траве, кто-то захихикал. И снова по цепи прокатился этот, похожий на птичий, пронзительный крик. Значит, кто-то из дикарей остался стеречь его, а остальные?

Томительно тянулась тишина. Ральф обнаружил, что на зубах у него кора — он грыз древко копья. Он поднялся, чтобы поглядеть на Скальный Замок.

И тут с вершины донесся голос Джека:

— Раз, два, взяли! Еще взяли!

На глазах у Ральфа красная глыба на верху утеса исчезла, и он, словно там откинулся занавес, увидел фигуры на голубом фоне неба. В следующее мгновение земля дрогнула, по воздуху пронеслось какое-то шуршание и по чаще словно ударила исполинская рука, снося верхушки деревьев. А глыба понеслась дальше, к берегу, подпрыгивая, круша заросли, и Ральфа обдало ливнем листьев и сломанных сучьев. За чащей раздался ликующий вопль дикарей.

И снова тишина.

Ральф зажал рот ладонью, прикусив пальцы. Там, наверху, осталась всего одна глыба, которую им было под силу столкнуть, но какая: величиной с полдома, с грузовик, с танк! С ужасающей ясностью Ральф представил себе ее возможный путь: она тронется медленно, переваливаясь с уступа на уступ, и гигантским паровым катком пройдется по перешейку.

— Раз, два, взяли! Еще взяли!

Ральф положил копье, снова поднял era Раздраженно откинув с лица волосы, он торопливо шагнул к краю воронки, вернулся. Взгляд его задержался на обломанных верхушках деревьев.

Пока тихо.

Он заметил, как у него раздуваются бока, и поразился лихорадочности своего дыхания. На груди, чуть левее середины, было видно, как бьется сердце. Он снова положил копье.

— Раз, два, взяли! Взяли!

Пронзительный и ликующий вопль.

На красной скале ухнуло, земля подпрыгнула и затряслась под нарастающий грохот. Ральфа подбросило и швырнуло в кусты. Рядом, всего в двух шагах, стена зарослей, покосилась, и из земли со скрежетом вылезли корни. Он успел заметить, как нечто красное не спеша, как мельничное колесо, провернулось в воздухе. Вот оно уже прокатилось мимо, со слоновьей силой прокладывая путь к морю.

Ральф стоял на коленях среди взрытых пластов и ждал, пока земля перестанет колыхаться. Наконец, свежие белые пни, сломанные ветки и раздавленная чаща перестали качаться у него перед глазами. В груди Ральф почувствовал какую-то тяжесть.

Снова тишина.

Но на этот раз не полная тишина. Где-то неподалеку шептались дикари, и вот справа, сразу в двух местах, яростно затряслись ветви. Показался заостренный конец палки. В панике Ральф изо всей силы ударил своим копьем в просвет между переплетенными ветками.

— Ааа-ах!

Он слегка повернул копье и выдернул его.

— Оох-оох…

Там кто-то стонал, и послышалось сразу несколько голосов. Шел яростный спор, а раненый все стонал. Когда наступила тишина, прозвучал одинокий голос; это, решил Ральф, не Джек.

— Видите? Я говорил вам, он опасен.

• Предыдущая
• 36/39
• Следующая