Божество пустыни - Смит Уилбур - Страница 31

• Предыдущая
• 31/84
• Следующая

Как только Зарас и его люди напились, я вывел их из пещеры, разместил стражу и распорядился об обороне нашего бивака.

Потом с Зарасом и Гаруном отправился на разведку ближайших окрестностей; нас интересовало, нет ли следов недавнего пребывания людей.

Мы были вооружены. На одном плече я нес длинный лук, на другом – колчан с тридцатью стрелами. Вдобавок на правом боку висел бронзовый меч в ножнах.

Добравшись до верха ближайшего бархана, мы разошлись. Но перед тем договорились вернуться к пещере Майя до того, как солнце достигнет зенита, что должно было произойти через час. Зараса я послал сделать круг в северной стороне, а Гарун должен был осмотреть след каравана под нами. Сам я по вершине бархана направился на юг.

Трудно было оставаться незаметным – укрытие тут можно найти с трудом, – но я старался не появляться на фоне неба, где враг мог увидеть меня издалека.

Вскоре эти места пленили меня: голая и мрачная земля в то же время была невероятно прекрасна. Бесконечные барханы изменчивы, как волны безмятежного моря, гладкие и гибкие, словно тело прекрасной женщины, лишенные острых углов, податливые и рельефные. Гребни этих песчаных волн глодал ветер, на глазах меняя их очертания. Отпечатки ног и копыт очень скоро переставали различаться, затем исчезали вовсе.

Я не видел никаких указаний на то, что здесь живут человек или зверь, пока вдруг не заметил маленький кусочек выбеленной солнцем кости, торчащий из песка у моих ног. Я наклонился, высвободил кость и удивился, обнаружив, что это череп с коротким разинутым клювом, как у козодоя. Должно быть, птицу унесло так далеко необычным порывом ветра.

Я повернул обратно и спустился с бархана. Добравшись до дна впадины, я направился к входу в подземный водоем. Приближаясь, я услышал внутри плеск воды и женский смех.

Зарас вернулся раньше меня. Он и его люди расседлали верблюдов и перевели их под нависающую скалу у входа в пещеру, где они были защищены от прямых солнечных лучей. Люди чистили верблюдов и кормили зерном из кожаных мешков, подвешенных к мордам. Я позвал Зараса.

– Нашел что-нибудь?

– Нет, господин. Ничего.

– Где Гарун? Еще не вернулся?

– Нет, но скоро вернется, – ответил он.

Я постоял у входа в пещеру. Все казалось совершенно обычным. И я не понимал, почему меня охватила тревога; но я знал достаточно, чтобы обратить на нее внимание.

Вместо того чтобы войти в пещеру, я развернулся и отправился вдоль скалы в противоположную сторону. От входа в пещеру меня нельзя было увидеть, когда я добрался до места, где в скале проходила вертикальная трещина. Вначале я ее не заметил, но потом остановился и принялся рассматривать: мне стало интересно, можно ли по ней подняться на верх утеса и рассмотреть окрестности. Я вытянул руки и коснулся скалы.

Солнце так накалило поверхность камня, что меня обожгло, как горящими угольями. Я живо отдернул руку и выронил птичий череп, который еще нес с собой. Пососал обожженный палец, чтобы боль унялась, и наклонился за черепом. И застыл, прежде чем мои пальцы коснулись его.

У подножия скалы, там, где ветер еще не успел все стереть, на плотном песке виднелся след человеческой ноги. У меня на глазах этот отпечаток обрушился и сравнялся с окружающим песком, показывая, как недавно он оставлен.

Его определенно оставили не мои девочками. Это был след большой мужской ноги в сандалии с гладкой кожаной подошвой. Ко мне по-прежнему доносились слабые голоса и смех Зараса и его людей. Я вернулся туда, откуда виден был вход в пещеру и стоящие перед ним люди. Одного быстрого взгляда хватило, чтобы подтвердить то, что я уже знал. Все люди были в непременных военных сандалиях с подошвами, усаженными медными шпеньками.

Среди нас чужак.

Следующая моя мысль была о безопасности девушек. Я наклонил голову и прислушался к голосам, которые все еще доносились из глубины пещеры. Два голоса я узнал сразу, но третьего не слышал. Пытаясь скрыть от людей свое беспокойство, я прошел мимо них в пещеру. Быстро прошагал по склону к началу воды. Остановился на мгновение, давая глазам возможность привыкнуть к полутьме, и увидел светлые нагие тела, которые извивались в темной воде, как резвящиеся выдры. Но тел было всего два.

– Беката! – крикнул я, в голосе моем начала звучать паника. – Где Техути?

Голова ее вынырнула из воды, влажные рыже-золотые волосы окружили лицо.

– Пошла наружу оставить приношение Сету, Тата.

Этим иносказанием девицы обозначали процессы выделения у человека.

– Куда она пошла?

– Я за ней не следила. Она просто сказала, зачем уходит.

Техути была брезглива. Я знал, что, отправляя интимные телесные надобности, она прячется. Она бы не осталась в пещере. Обязательно ушла бы в пустыню. Я побежал к выходу из пещеры. Зарас и его люди по-прежнему были там, где я их видел, слева от входа. Я позвал Зараса.

– Ты видел, как царевна Техути вышла из пещеры?

– Нет, мой господин.

– А остальные твои люди? Кто-нибудь из вас ее видел?

Они покачали головами.

Техути ускользнула от них. Возможно, нашла другой выход из пещеры, сказал я себе. И побежал назад, к трещине, у которой видел отпечаток.

– Гор, услышь меня! – воззвал я к своему богу, молясь от всей души, высвобождая таящиеся во мне силы, к которым научился обращаться в минуты самой глубокой и отчаянной нужды. – Раскрой мои глаза, о Гор! Позволь мне увидеть. О, мой милосердный бог, позволь мне увидеть!

На десять ударов сердца я плотно закрыл глаза, а когда снова их открыл, все видимое приобрело необычное свечение. Великий бог Гор услышал меня. Я видел своим внутренним глазом. Цвета вокруг меня стали ярче, очертания четче и резче.

Я посмотрел на поверхность скалы под ногами и увидел. Это была не Техути, но воспоминание о том, что она была здесь недавно, подобное ее эху или тени. Пятно на ярком поле, крошечное неощутимое облачко. Оно не было человекоподобным, но я знал, это она. Она уходила от меня вдоль полосатой скалы.

Чутье подсказывало мне, что ее преследуют и она пытается уйти от опасности. Я слышал, как ее страх эхом отдается в моем сердце, чувствовал на языке вкус ее ужаса.

– К оружию, Зарас! – крикнул я. До сих пор я не сознавал, что у меня такой мощный голос. – Оставь пять человек охранять Бекату и Локсис. Остальные верхом следуйте за мной!

Зная, что Зарас меня услышал, я побежал не оглядываясь, сосредоточившись на исчезающем облачке, которое было не Техути, но ее сутью.

Внезапно мои ноги обрели крылья. Я бежал все быстрее, но маленькое облачко уходило. Внезапно оно рассеялось, исчезло, превратилось в ничто – впереди, там, где скала поворачивала.

Свечение погасло, мое зрение стало обычным. Ноги отяжелели, лишившись божественной легкости, и я побежал медленнее. Я заставлял себя бежать, пока не добежал туда, где облачко исчезло. Там я остановился; дыхание с хрипом вырывалось из груди.

Я в отчаянии осмотрелся, но ничего не увидел. Она исчезла.

Потом я посмотрел на землю под ногами и увидел, что, хотя мое видение исчезло, Техути оставила отпечатки босых ног на песке, там, где они были защищены от ветра. Подняв голову, я посмотрел вперед и увидел, что отпечатки передо мной стерты, но не ветром. Песок был истоптан людьми в сандалиях с гладкими подошвами. Я не мог сказать, сколько их было, но предположил, что не менее десяти. Мне было ясно, что эти люди преследовали Техути. Когда они догнали ее и схватили, она сопротивлялась. Я видел, где и как она боролась. В Техути, если ее рассердить, просыпается сила дикой кошки, но в конце концов ее все-таки одолели.

Ее подтащили к подножию скалы. Здесь была другая трещина, но шире и не такая крутая, как первая.

Скорее это была лестница, а не дымоход. Я знал, что легко могу подняться, но верблюду нужно искать другой путь наверх. Я оглянулся и увидел, что Зарас ведет ко мне вдоль подножия утеса первого верблюда. Подойдя, он крикнул:

– Что случилось, Таита? Что нужно сделать?

• Предыдущая
• 31/84
• Следующая