Северная принцесса (СИ) - Халимендис Тори "Тори Халимендис" - Страница 34

Холодно мне не было. Одежда осталась все та же, в которой я упала в реку, вот только была она абсолютно сухой. А совсем рядом горел без всяких дров согревавший меня огонь. Я поморгала, устало протерла глаза и поднялась на ноги. Находилась я где-то в предгорье, но где именно — определить, разумеется, не смогла. Причем находилась в полном одиночестве — Дракона рядом не было. Озадаченная, я обошла костер, нашла камень поудобнее, присела и принялась ждать. Я не верила, что Страж мог бросить меня одну в неизвестной местности надолго, следовательно, он должен был вот-вот появиться. И вскоре я убедилась, что не ошиблась в своих расчетах. Огромная тень закрыла солнце, и я увидела стремительно приближающегося Дракона. А когда он подлетел поближе, то разглядела и фигуру человека у него в когтях.

Снизившись, Страж без особой осторожности опустил Ровенну на землю и сам улегся поблизости.

— Как ты? — спросил он меня.

— Вроде бы в порядке.

— Я ведь предупреждал тебя, — ворчливо произнес Дракон. — Просил быть осторожной. А ты? Хорошо еще, что с ребенком ничего не случилось.

— С каким ребенком? — не поняла я.

Страж усмехнулся.

— В тебе горит искра новой жизни, Амина. Скоро ты сама ощутишь ее.

Я была ошеломлена даже более, чем после нападения Ровенны. Приложила руку к животу, прислушалась к ощущениям — нет, ничего.

— А ты не..?

Дракон хмыкнул.

— Я не ошибаюсь, Амина. Не в таких вещах. Пусть твой сын никогда не унаследует престол, но в нем все же течет кровь королей Севера.

Мой сын! Блаженная улыбка сама собой расплылась по моему лицу. Пусть я вовсе не предполагала узнать о собственной беременности столь необычным способом, но все равно была счастлива.

— И как давно? — спросила я, смущаясь.

— Где-то недели две, точно сказать не могу. Супруга обрадуешь?

— Да, наверное, — я никак не могла перестать улыбаться. — Сама поверить не могу никак!

Тут взгляд мой упал на недвижимую Ровенну, и внутри вскипела волна злобы. Получается, мнимая подруга покушалась не только на меня, но и на моего еще нерожденного сына!

— Как ты понял, что это она?

— Увидел в твоих мыслях, когда ты звала меня. К тому же она не ушла с берега — стояла и смотрела, как тебя относит течением, ожидая, пока ты захлебнешься.

— Надо же, — удивилась я. — Мне казалось, будто прошла вечность и река унесла меня далеко-далеко от дворца. Но зачем Ровенна пыталась убить меня? Получается, это Браун был тогда на поляне? Селения сказала, что его семья разорена. Ровенна планировала выйти за Эдвина, да? А кто был ее сообщником?

— Не трещи, Амина, — прервал поток вопросов Дракон. — Сейчас все узнаем. Милая леди сама нам все расскажет.

Только теперь я обратила внимание на то, что Ровенна застыла в несколько неестественной позе. Из ее широко распахнутых глаз текли слезы, но она даже не пыталась утереть их. Лицо девушки исказила страдальческая гримаса, но пошевелиться она была, похоже, не в силах.

— Что ты с ней сделал? — шепотом спросила я.

— Воздействовал на ее разум и парализовал тело. Задавай свои вопросы, она ответит без утайки.

— Ровенна, — начала я, — ты сказала, что не можешь упустить столь удобный случай. Что ты подразумевала под этим?

— Все просто, — ответила девушка странным глухим голосом. — Ты ушла с Селенией и не вернулась. Меня никто не видел. Если бы возникли вопросы о том, каким образом ты оказалась на берегу реки, то спрашивали бы у этой высокомерной дряни. Вряд ли ее бы прямо обвинили в убийстве, но вот нервы потрепали бы изрядно.

— За что ты так ненавидишь Селению? — пораженно спросила я.

— А какое право эта деревенщина имела отказывать моему брату? Да она сапоги должна была ему целовать за то, что выбрал ее себе в жены. Сидела в своем поместье, общалась с полоумными старухами, вот и сама рехнулась.

— Понятно, — горько усмехнулась я. — А денежки лорда Седрика проплыли мимо вашей семейки. Этого ты простить Селении не в силах.

— Из-за нее брат снова связался с Ирмой, — продолжала Ровенна. — А та, мало того, что бедна едва ли не как побирушка, но и настраивала Брауна против меня. Хорошо еще, что Брайан открыл ему глаза на так называемую любимую.

— Это когда они подшутили, по твоим словам, над девушкой?

— Брайан пришел на свидание вместо брата, — призналась та, которую я полагала подругой. — Было темно, но Ирма все равно поняла, что это не Браун. Вот только поздно — Браун уже успел увидеть, как ее целует другой. А Брайан потом сказал, будто Ирма и с ним была близка. Будто они встречались за спиной у брата. Потом-то, конечно, этой змее удалось каким-то образом убедить Брауна в своей невиновности. Но долгое время он и слышать об Ирме не желал.

— Понятно, — медленно произнесла я. — Вы находились на грани разорения. Деньги от продажи голубых алмазов уже заканчивались. Выгодный брак, что мог бы спасти ваше положение, не состоялся. И вот тогда вы решили воровать камни у короля. Сами придумали аферу или подсказал кто?

— Уильям, — сказала Ровенна. — Он как-то узнал о наших неприятностях. Сам пришел к Брауну и предложил ему долю от продажи похищенных алмазов. Люди Уильяма в то время уже были среди рабочих шахты, но ему нужен был человек, который подошел бы на место управляющего. Такой, который выдержал бы все проверки, но не мешал бы ему обстряпывать свои делишки. И еще — для управляющего главным должен быть Браун. Сам Уильям желал держаться в тени.

Что же, получается, Изольда не ошиблась. Все-таки Уильям, добродушный весельчак, интересующийся только охотой да своими собаками. Признаться, к этому откровению я была готова, и оно не ранило меня.

— Зачем ему алмазы?

— Продавал кому-то. Покупателя мы не знали. Нашим делом — вернее, делом братьев — было переправить камни в Эддинстоун. Там они вручали контрабанду Уильяму и получали свою долю, вот и все.

— Не нравится мне все это, — заметил Дракон. — Что-то я плохо представляю, кому именно могли понадобиться радужные алмазы столь крупными партиями — во всяком случае, камни эти нигде не всплыли.

— Полагаешь, она врет? — спросила я.

— Это невозможно. Скорее, просто не знает всего.

— И что будем делать?

— Разбираться непосредственно с Уильямом, — хмыкнул Страж. — Раз уж теперь мы знаем преступника, вытряхнуть из него сведения будет делом недолгим.

Затем он обратился к Ровенне и медленно произнес:

— Ты никогда никому не расскажешь о произошедшем здесь. Ты ни словом не упомянешь о том, что видела меня. Нынче же ты покинешь дворец и отправишься в Обитель Скорбных Дев, где и посвятишь себя уходу за неимущими немощными стариками.

Ровенна, с которой разом спало оцепенение, низко поклонилась. По лицу ее текли слезы, она всхлипывала, но мне не было ее жаль. Спорить с Драконом или молить его о милосердии девушка и не пыталась — видимо, хорошо понимала бесполезность данного занятия.

— А теперь, — сказал Страж, — пора возвращаться во дворец.

Уильма допрашивали уже без моего участия. Когда Страж принес нас с Ровенной во дворец и вызвал Эдвина и Эдгара, Ровенна безостановочно рыдала, а я сохраняла удивительное спокойствие, поразившее даже меня саму. Потом пришла внезапная догадка и я с подозрением уставилась на Дракона.

— Это ты повлиял на мои чувства?

— Я, — похоже, он был крайне собой доволен. — Я заблокировал страх и нервозность — на время, конечно. Тебе нежелательны излишние переживания. Да и вино, наверное, пить не стоит. Лучше лечь поспать.

Я была вынуждена с ним согласиться. Разговор с супругом тоже, пожалуй, следовало ненадолго отложить. Им с братом предстояло разобраться с проворачиваемой Уильямом аферой, вряд ли известие о моей беременности поспособствует сохранению ясного ума.

Так что я последовала совету Дракона и отправилась отдыхать. Эдвин долго не желал выпускать меня из своих объятий, гладил по волосам, покрывал поцелуями лицо. Лишь когда подоспела помощь в лице Изольды, мне удалось-таки отправить его обратно к брату.