Бури - Мишарина Галина - Страница 11

– Есть и правда очень хочется, – призналась я.

Алеард посмотрел на меня и улыбнулся.

– Тогда давай, поднимайся, и пойдем чего-нибудь перекусим. Я подожду тебя на улице… – Он с трудом сдерживался, чтобы снова не рассмеяться. Думаю, его смешила моя утренняя лохматость: обычно после пробуждения на моей голове возникало сюрреалистичное сооружение из спутанных волос, неизменно служившее поводом для веселья у домашних. Карина советовала мне постричься, но я отнекивалась.

Я встала с кровати и начала торопливо продирать упрямые космы. Алеард, человек предусмотрительный, оставил на прикроватной тумбочке расчёску. Я хотела заплести косу, но не нашла ленту. Наверное, вчера она упала в траву и была унесена ветром в неизвестном направлении.

Я заправила постель, нашла ванную и быстро умылась. Ну вот, теперь можно и выйти, вид вполне приличный.

День выдался пасмурный – какое счастье! Всё небо в рваных, быстрых, ярко-белых облаках. Дул сильный ветер, и это здорово бодрило. Алеард разговаривал с каким-то мужчиной. Я подошла к ним, сдерживаясь, чтобы не зевнуть во весь рот. В усадьбе я с утра ныряла в озеро и мгновенно просыпалась, сейчас всё ещё чувствовала себя немного усталой и сонной.

Они повернулись ко мне. Второй человек оказался японцем, он был пониже меня ростом, но выглядел устрашающе сильно. Жёсткие чёрные волосы были короткими и торчали вверх наподобие щетки, тёмные глаза глядели изучающе.

– Фрэйа, познакомься, это Санада. Он занимается боевой подготовкой ребят, – сказал Алеард.

– Здравствуй, Фрэйа, – произнёс мужчина сдержанно.

– Здравствуй! Сейчас у тебя, наверное, много забот? Люди должны быть подготовлены как физически, так и духовно к подобному путешествию. Никто не в силах предугадать, что может случиться в реальностях, отличных от нашей.

– Ты права, но я не пытаюсь убедить в этом остальных, – ответил Санада. – Дело каждого – заниматься больше или меньше. Или не заниматься совсем. Есть и те, кто не пришёл ни на одну тренировку.

– Возможно, они просто не нашли в этих тренировках нужных энергий и чувств, – предположила я.

Санада сощурил темные глаза, и я не могла понять, сердится он или хочет улыбнуться. Были такие люди, которых мне не удавалось почувствовать.

– Ты не боишься показаться невежливой, Фрэйа, хотя и не говоришь ничего неуважительного, – всё-таки улыбнулся он. Это была странная улыбка, потому как хоть губы его и растянулись, глаза оставались холодными, бесстрастными. – Я вижу, что в тебе соединены порывистость и сдержанность, хитрость и честность, желание анализировать и чувственность. Это гремучая смесь. Ты, верно, очень одинока?

Я внутренне охнула от такого откровенного вопроса, но ответила честно:

– Да, Санада, ты прав, но одиночество не тяготит меня. Те люди, с которыми нам суждено встретиться и идти рядом по жизни, обязательно появятся. В их понимании мы обретём уверенность и силу. Нужно уметь ждать.

Санада снова улыбнулся, и снова улыбка его была безрадостной и сдержанной. Я поняла, что иначе улыбаться он просто не умел. Или не тот был повод для радостных улыбок…

– Это важно – удерживать силу в сердце, – сказал он. – Думаю, у тебя с этим проблем не будет.

– С чем именно? – переспросила я. В его словах звучали незнакомые образы.

– Ты сумеешь в случае чего дать достойный отпор противнику, – ответил Санада. Тёмные глаза на мгновение задержались на мне. – Мне пора. Рад знакомству, Фрэйа, – и он склонил голову на прощание.

– До свидания! – ответила я.

Мужчина неспешно удалился, и Алеард проводил его взглядом.

– И почему он решил, что я смогу себя защитить? – спросила я.

– Санада отлично чувствует людей, он понял, что ты не из робкого десятка, Фрэйа.

– Алеард, я такая размазня! Меня легко застать врасплох, это точно. Я не убегаю от своих страхов, но и желания встретиться с ними лицом к лицу у меня не возникает.

Алеард усмехнулся.

– Страх может быть разным, Фрэйа. Если ты не бежишь – значит, ты готова сражаться. – Он взял меня за плечи, и я поглядела ему в глаза. – Смущение не идёт в разрез с решительностью, Фрэйа. Можно быть и робкой, и сильной одновременно. А вот трусливой и сильной – нельзя. Но ты уж точно не трусиха.

– Ты так думаешь? – растерялась я.

– Ага, – улыбнулся Алеард. – У тебя всё на лице написано, а я хорошо умею читать по лицам. Ладно, идём.

Мы прошли мимо домиков и направились к столовой. Она находилась на крытой веранде, куда приносили свежесобранные плоды и где периодически – по желанию – что-то готовили. Всё утопало в цветах. На плетеных стульях были мягкие сидушки с ярким цветочным рисунком, столы были светлые, круглые, и один длинный стол вдоль стены. Народу хватало. Алеард с кем-то поздоровался, а я напряжённо поискала глазами Конлета. Хорошо, что его не оказалось поблизости. Если бы он снова стал меня попрекать, боюсь, я в ответ начала бы огрызаться.

Мы уселись в уголок, набрав на тарелки всякой еды. Я взяла овсяную кашу на сливках, ежевичный морс, свежий хлеб и масло. Хлеб был еще теплый. Я тоже пекла свой хлеб, но не каждый день.

Мы молча ели, и посматривали по сторонам, и вдруг я заметила Конлета, входящего в столовую. Алеард кинул в том же направлении быстрый взгляд, всё понял, чуть подался вперед и произнёс успокаивающе:

– Ты не должна ни перед кем оправдываться, Фрэйа. Он не прав и поймет это.

– У меня прекрасное настроение, Алеард, но если он снова будет меня обижать – я дам сдачи.

– Это как раз то, о чём мы говорили, – улыбаясь, ответил мужчина.

Конлет подошёл к нам.

– Алеард, Фрэйа, доброе утро! – сказал он вполне дружелюбно.

– Доброе, – пробурчала я в ответ.

– Привет. Садись к нам, если хочешь, – пригласил его Алеард.

Парень сел, и мы молча продолжили есть. Почему-то мне стало смешно. Наверное, я просто нервничала и не знала, куда себя деть. Часто бывало, что от волнения слова застревали в горле, и наружу выходил только глупый, сумасшедший смех. Я поглядела на Конлета исподлобья: он преспокойно уплетал молочную лапшу и выглядел бодрым и отоспавшимся.

– Как дела у Николая и Рады, продвигаются? – спросил капитан.

– Не особо, – ответил парень. – Они застряли.

– На это нужно время, Конлет, а времени у нас предостаточно. Не теребите Бури – и всё будет хорошо, – сказал Алеард. В его голосе мне почудилась хитрая весёлость.

– Я не могу понять, как такое могло произойти! – откашлялся техник. Разговоры о Бури его тревожили, а, разволновавшись, он подавился лапшой. Чтобы не встрять в разговор, я заткнула рот бутербродом.

– Ты пытаешься понять, и поэтому не понимаешь, – ответил Алеард. – Расслабься, Конлет.

– Я стараюсь во всём разобраться, но произошедшее не укладывается в голове! – словно не услышав Алеарда, сказал парень.

– И не уложится, пока ты не перестанешь всё подчинять разуму. Мы можем строить предположения, спорить и обсуждать случившееся, но нас слишком много, и каждый хочет быть услышан. В такие моменты важно не забывать, что твое мнение не единственно верное, – спокойно произнёс Алеард.

– Я знаю, – быстро ответил Конлет. – Но как бы я ни хотел поверить вам, пока что Бури для меня – всего лишь высокотехничная железяка.

Я нахмурилась и сцепила руки на груди. Какой же он недоверчивый упрямец! Ладно бы не верил мне, но Алеарду…

– Я знаю, ты из тех людей, что верят только своим глазам, Конлет, – кивнул капитан. – Поживём – увидим. Может быть, и железяка снова очнётся, дабы показать всем, на что она на самом деле способна.

Настал черёд Конлета нахмуриться. Он не оценил шутку. А вот я не выдержала и хмыкнула. Алеард перевёл взгляд на меня:

– Фрэйа, когда ты сможешь прийти?

– Я приду сегодня, после обеда, – сказала я, вставая. – А может и раньше.