Заряд доблести - Райс Морган - Страница 2

«Сейчас я собираюсь вырезать твое сердце и скормить его тебе», – сказал МакКлауд. – «Приготовься узнать, что означает настоящая боль».

Гвендолин приготовилась к удару кинжала и последующей за этим мучительной смерти.

В следующую минуту раздался крик и, после мгновения потрясения, Гвендолин удивилась, осознав, что крик принадлежал не ей. Это был МакКлауд, он кричал в агонии.

Гвен опустила руки и растерянно подняла глаза вверх. МакКлауд выронил кинжал. Девушка несколько раз моргнула, пытаясь осознать тот образ, что предстал перед ней.

МакКлауд стоял перед ней с торчащей из глаза стрелой. Он пронзительно кричал, пока из его глазной впадины лилась кровь. Он поднял руку и схватил стрелу. Гвен ничего не могла понять. В него выстрелили. Но как? И кто?

Гвен повернулась в том направлении, из которого прилетела стрела, и ее сердце воспарило, когда она увидела стоявшего там Штеффена, державшего в руках лук, скрывающегося в огромной группе солдат. До того, как кто-то из присутствующих смог понять, что происходит, Штеффен выпустил еще шесть стрел, и шесть воинов, которые стояли рядом с МакКлаудом, упали друг за другом. Из горла каждого из них торчала стрела.

Штеффен снова собирался выстрелить, когда его, наконец, заметили. Большая группа солдат набросилась на него и швырнула горбуна на землю.

Продолжая кричать, МакКлауд развернулся и побежал в толпу. Удивительно, но он все еще был жив. Гвен надеялась на то, что он умрет от потери крови.

Сердце девушки преисполнилось благодарности по отношению к Штеффену – больше, чем он когда-либо узнает. Она знала, что сегодня здесь умрет от чьей-то руки, но, по крайней мере, не от руки МакКлауда.

Лагерь солдат стих, когда поднялся Андроникус, который медленно направился к Гвендолин. Лежа на земле, девушка наблюдала за тем, как он приближается – невероятно высокий, словно надвигающаяся на нее гора. Воины расступились, когда он подошел ближе, над полем боя воцарилась мертвая тишина, единственным звуком было только завывание ветра.

Андроникус остановился в нескольких футах от девушки, нависнув над ней и глядя на нее ничего не выражающим взглядом. Он поднял руку и начал медленно перебирать высушенные головы на своем ожерелье. Из недр его груди и горла вырвался странный звук, напоминающий мурлыканье. Казалось, что он был одновременно и разозлен, и заинтригован.

«Ты бросила вызов великому Андроникусу», – медленно произнес он древним и глубоким голосом, и весь лагерь ловил каждое его слово. Его голос властно гремел, разносясь по равнинам. – «Было бы проще, если бы ты покорилась своему наказанию. Теперь же тебе придется узнать, что такое настоящая боль».

Андроникус опустил руку и вынул такой длинный меч, который Гвен еще никогда не приходилось видеть. Его длина, должно быть, достигала восьми футов, и его характерный звон эхом пролетел по полю боя. Он высоко держал свой меч, повернув его к свету – отражение было таким сильным, что ослепило девушку. Андроникус и сам рассматривал оружие, вертя его в своих руках, словно видел меч впервые.

«Ты – женщина благородного происхождения», – сказал он. – «Ты заслуживаешь того, чтобы умереть от благородного меча».

Андроникус сделал два шага вперед, схватил рукоять меча двумя руками, и поднял его еще выше.

Гвендолин закрыла глаза. Она слышала завывание ветра, движение каждой травинки, и на нее нахлынули случайные воспоминания из ее жизни. Девушка ощущала окончание своей жизни, чувствовала все, что сделала, всех, кого любила. Последние ее мысли были обращены к Тору. Гвен протянула руку к шее и сжала амулет, который он дал ей, крепко зажав его в кулаке. Она почувствовала, что этот древний красный камень излучает теплую силу, и вспомнила слова Тора, которые он произнес, преподнеся ей этот подарок – этот амулет может спасти твою жизнь. Однажды.

Гвен крепче сжала амулет, который пульсировал в ее ладони, и всеми фибрами души молилась Богу.

«Пожалуйста, Господи, позволь этому амулету сработать. Пожалуйста, спаси меня, только в этот раз. Позволь мне снова увидеть Тора».

Гвендолин открыла глаза, ожидая увидеть, как на нее опускается меч Андроникуса, но то, что она увидела, удивило ее. Андроникус стоял перед ней, застыв, глядя через ее плечо, словно видел чье-то приближение. Он казался удивленным, даже сбитым с толку. И это было не то выражение, которое она когда-либо рассчитывала увидеть на его лице.

«Сейчас ты опустишь свое оружие», – раздался голос позади Гвендолин.

Звук этого голоса загипнотизировал девушку. Она знала этот голос. Развернувшись, она поразилась, увидев человека, которого она знала так же хорошо, как и своего собственного отца.

Аргон.

Он стоял перед ней в своих белых одеждах с наброшенным на голову капюшоном. Его глаза сияли так напряженно, как никогда еще не приходилось видеть девушке. Его взгляд был устремлен прямо на Андроникуса. Гвендолин и Штеффен лежали на земле между двумя этими титанами. Они представляли собой двух созданий невероятной силы – создание мрака и создание света – которые стояли друг против друга. Девушка практически ощущала бушующую над ее головой духовную войну.

«Неужели?» – насмешливо спросил Андроникус, улыбаясь в ответ.

Но его улыбка не обманула Гвен – она видела, как дрожат его губы, впервые читала в глазах этого монстра страх. Она никогда не думала, что увидит нечто подобное. Должно быть, Андроникус знал Аргона. И тех знаний, которыми он владел, было достаточно для того, чтобы внушить страх самому влиятельному человеку в мире.

«Ты больше не причинишь вреда этой девушке», – спокойно произнес Аргон. – «Ты примешь ее капитуляцию», – сказал он, делая шаг ближе. Его глаза светились, гипнотизируя. – «Ты позволишь ей отступить к ее народу. И ты позволишь ее людям сдаться, если они этого захотят. Я скажу тебе это только один раз. Ты поступишь мудро, приняв это».

Глядя на Аргона во все глаза, Андроникус несколько раз моргнул, будто в нерешительности.

После чего он, наконец, откинул назад голову и разразился хохотом. Это был самый громкий и темный смех, который Гвен когда-либо приходилось слышать. Он наполнил собой весь лагерь и, казалось, достигал самого неба.

«Твои волшебные трюки на меня не подействуют, старик», – сказал Андроникус. – «Я знаю Великого Аргона. Были времена, когда ты был влиятельным. Более влиятельным, чем люди, драконы, чем само небо – по крайней мере, так говорят. Но твое время прошло. Наступили новые времена. Теперь время великого Андроникуса. Сейчас ты всего лишь след, пережиток другого времени, когда правил МакГил, когда магия была сильна, когда Кольцо было непобедимым. Но твоя судьба связана с Кольцом, а Кольцо сейчас слабое. Так же, как и ты. С твоей стороны глупо противостоять мне, старик. Сейчас ты будешь страдать. Сейчас ты узнаешь силу Великого Андроникуса».

Андроникус насмешливо улыбнулся и снова поднял свой меч, направляя его к Гвендолин, на этот раз глядя прямо на Аргона.

«Я собираюсь медленно убивать эту девчонку на твоих глазах», – сказал Андроникус. – «После чего я убью горбуна, а затем я покалечу, но оставлю тебя в живых в качестве ходячего символа власти моего величия».

Гвендолин приготовилась к худшему, вздрогнув, когда Андроникус опустил свой меч на ее голову.

И вдруг что-то произошло. Она услышала прорезающий воздух звук, напоминающий тысячи пожаров, после чего раздался крик Андроникуса.

Открыв глаза, девушка не поверила своим глазам, увидев, как от боли исказилось лицо Андроникуса. Он выронил свой меч и рухнул на колени.

Гвен наблюдала за тем, как Аргон сделал вперед сначала один шаг, затем второй, вытянув вперед одну ладонь, которая излучала шар фиолетового света. Этот шар становился все больше и больше, обволакивая Андроникуса, когда Аргон продолжал наступать вперед. Его лицо ничего не выражало, пока он подходил к монстру все ближе и ближе, вытянув ладонь.

Андроникус свернулся в клубок на земле, пока его обволакивал свет.