Настоящая фантастика – 2015 (сборник) - Головачев Василий Васильевич - Страница 25
- Предыдущая
- 25/179
- Следующая
– Нет.
– Вы знаете, чем закончился мой прошлый отпуск?
– Гостиницу отстроили заново, а дипломатические отношения с Галатеей мы уже восстановили. Кстати, они кардинально поработали над сервисом. Говорят, теперь это вполне сносное местечко.
– Я туда больше не поеду!
– Разумеется.
– Куда же вы меня отправите?
– На министерскую базу отдыха…
– Конкретнее…
– Планета Блик на самой окраине обжитых секторов. Класс «А». Идеальное место для твоего отпуска. Местечко тихое, народу мало, климат почти земной, почва – просто сказка: выдает по два-три урожая в сезон. Там даже колодцы есть с питьевой водой. Райский уголок. Вторая Земля, только лучше. Вся подробная информация здесь. Держи. – Он протянул мне розовую папку. Я положил ее на колени.
– В садоводы, значит, записали?
Если я выхожу на прогулку и каждые десять метров никто не пытается вонзить в меня клыки, когти или жало – это не моя планета. Заточенный стальной прут, ножи и прочие «игрушки» странников большой дороги тоже годятся, но двуногие твари намного медленнее. А если и этого нет, я начинаю сходить с ума. Теряется форма, пропадают навыки, притупляются инстинкты. Приходится улетать и наверстывать упущенное в более оживленных местах, там, где кипящая ненависть и беспредельная жестокость разлиты в воздухе, где можно спокойно умыться вражеской кровью… Все это полковник знал, так зачем же…
– Не бойся: ты все равно останешься Чертякой, даже если месяц поживешь с ангелами. Ну?!
– Как скажете.
– Вылет завтра в шесть утра. Там есть поселение домов на шестьдесят. Местных не обижай.
– Ладно…
– Не обижай – значит не общайся. Ты понял? Никаких рукопожатий, хлопков по плечу и всего прочего. Они два года в четырехкратной гравитации не тренировались, поэтому следи за своим поведением.
– Постараюсь.
– Когда приедешь, на всякий случай осмотрись. Все-таки из наших там уже год никого не было.
– Понял. Что еще?
– Насчет возвращения. Когда за тобой прилетит корабль, не торопись высовываться и бежать навстречу. Наверху слишком быстро тасуют карты. Наши генералы могут остаться без козырей, а ты – слишком ценная ставка. Если все будет в порядке, то первый, кто покажется в люке, выпустит фиолетовую пульсирующую ракету. Не увидишь ракеты – действуй аккуратнее, присмотрись, что к чему.
– Понял. Это все?
– Нет. Спасибо, что спас мне жизнь.
– Шутите? Да вы сразу же и расплатились. С двумя я бы не справился.
– Ты бы справился и с десятком, не скромничай.
– А вам не пора обратно в госпиталь? Могу проводить.
– Проводишь. Позже. Есть еще кое-что. Присядь. Куда вскочил?
Я молча опустился в кресло.
– Тебе известно, что каждое возвращение группы записывается?
– Да, знаю.
– Запись нашего прошлого возвращения проанализировали в штабе, показали врачам, и они заподозрили у тебя психические отклонения. Твое поведение признано неадекватным. Говоря проще, в штабе опасаются, что ты тронулся, съехал с катушек, перегрел процик, сбрендил…
– Хватит, полковник. Я понял.
– Они настаивали на проведении нескольких тестов. Хотели прислать специалистов, но я их отговорил. Сказал, что если ты действительно «того», то специалисты могут пострадать.
– Еще как! Покажите мне этих ублюдков, и я объясню им, у кого из нас проблемы с головой!
– Вот-вот. Этого я и боялся. Короче, они доверили грязную работу мне. Проводить тесты буду я.
– Полковник!
– Вопросы мне напечатали на бумажечке. Я их тебе зачитаю, а ты ответишь. Первое, что придет в голову. Потом сам простыми словами объяснишь свое неадекватное поведение. Я запишу, ты прочтешь и внизу поставишь свою подпись. Разумеется, если все будет записано верно. Вопросы?
– Как вы будете писать, если у вас голова кружится?
– Коряво. Но в штабе разберутся. Готов?
– А куда деваться? Спрашивайте!
Полковник замолчал на пару секунд и закрыл глаза. Наверное, вопросы он выучил наизусть, потому что заговорил без бумажки и даже глаза открыл только после второго предложения.
– По возвращении с операции «Укус Шмеля» вы упали на бетонные плиты и начали смеяться, потом встали и снова засмеялись. Половина вашей группы погибла. Три человека, включая командира, были ранены. Объясните, пожалуйста, что вас так рассмешило?
– Глупость наших генералов. Они засунули к нам в катер группу туристов, переодетых курсантами, но забыли изменить маршрут. Или ошиблись бортом. Не знаю. Так или иначе, экскурсия в кольцах Сатурна не состоялась, и мы приступили к выполнению боевой задачи. Охранять туристов нам не приказывали, и они все погибли. Из-за нелепой генеральской ошибки. Что называется, не в свою шлюпку не садись! Юмор черный, но от наших генералов другого и не дождешься. Вот я и засмеялся. Чисто из вежливости. Хотел уважить начальство.
Полковник снова закрыл глаза, но это не помешало ему продолжить:
– В ходе операции ваша группа потеряла десять боевых единиц. То есть десять ваших боевых товарищей погибли. Как вы это восприняли?
– Во-первых, я бы не стал называть их боевыми единицами. Они даже на нули не тянули. И уж тем более погибшие курсанты не были моими боевыми товарищами. Сопляки представляли угрозу для всей группы. При виде противника так испугались, что начали взрывать своих. Чудом не угрохали полковника. Как я воспринял их гибель? Никак. Не я отправил их на смерть. Пусть генералы и переживают. Меня это не касается. Более того, будь моя воля, я бы их всех перестрелял еще до начала операции, чтобы не чудили.
– Кого – генералов или курсантов? – спокойно спросил полковник и улыбнулся, не открывая глаз.
Это был нокдаун. Я поднялся на счете восемь, но не был уверен, что готов продолжать. По очкам – явный проигрыш.
– Вообще-то я имел в виду курсантов. Хотя… если подумать…
– Думать буду я, малыш. Ты уж не обижайся. Просто отвечай первое, что придет в голову. Насчет курсантов, это серьезно?
– Нет… Погорячился. Убивать не стал бы, но из катера они бы не вышли!
– Наивный! Вернулись бы и тут же тебя заложили. С потрохами. Следующий вопрос…
Полковник не договорил. Голова упала на грудь, пальцы разжались и выронили ручку, из носа потекла кровь. Я метнулся к нему и нащупал сонную артерию – живой. Ладонь полковника накрывала стопку отпечатанных документов. Я вытащил верхний лист.
Командующему центральной группой войск генерал-полковнику А. И. Багрицкому бойца спецподразделения «Черти», № 981, позывной Сорвиголова, временно находящегося в составе диверсионной группы Шмель (командир – полковник Н. В. Стрельцов)
Я солдат Великой армии Великой страны и никогда об этом не забываю, что бы ни случилось.
У нас много врагов, они изобретательны и коварны. Днем и ночью, не зная сна и отдыха, они думают только об одном: как бы ударить нас побольнее.
Два дня назад, во время операции «Укус Шмеля», им это удалось. Мы потеряли половину группы. Десять наших бойцов пали смертью храбрых в неравном бою с коварным противником. Враг торжествует. Он думает, что победил, думает, что сломил наш дух. Потеря боевых товарищей – это тяжелая утрата. Трагедия, с которой трудно смириться. Но враг просчитался. Память о погибших сплотит живых, и мы станем сильнее, чем были. Там, на земле, обагренной кровью моих убитых товарищей, я поклялся отомстить и не успокоюсь, пока наши противники не захлебнутся собственной кровью!
Когда мы вернулись на базу, тела убитых товарищей все еще стояли у меня перед глазами. Да я и не собираюсь их забывать! У Великой армии не должно быть короткой памяти. Слезы сами потекли у меня по щекам. Но тут я вспомнил, что наш враг не дремлет. Он может быть повсюду. Он может смотреть на меня прямо сейчас. Что ж, пусть смотрит! И тогда я засмеялся. Пусть враг услышит мой смех и трепещет от страха. Моих слез ему не увидеть.
Я солдат Великой армии Великой страны, и ничто не в силах меня сломить!
- Предыдущая
- 25/179
- Следующая
