Настоящая фантастика – 2015 (сборник) - Головачев Василий Васильевич - Страница 46

• Предыдущая
• 46/179
• Следующая

– Ладно, заходи. Только ноги вытирай – не наубираешься потом за тобой.

Глеб вошел. На потолок посмотрел и голову в плечи втянул. Мне-то привычно, а ему беспокойно. Но я ж специально все эти отверстия в крыше проделала – на летний период. Да и весна скоро.

– Это у меня вентиляция такая. Дождей не бывает, птички на голову не гадят, – объяснила кое-как. – Нет здесь птичек. И не было.

Глеб сразу новой информацией заинтересовался и оживился. К столу присел. Электронный лист на столешницу кинул и давай на нем в таблице пометки делать. С моих слов. Конечно, удобнее, когда тебе всё рассказывают. Не надо биолабораторию развертывать. Экономия сил и времени получается. Исследователь тогда благодарным становится и уже почти на всё готовый. А если ему кое-что чуть иначе осветить, так он и выводы немного другие сделает. Которые мне выгоднее.

Заполнил он свою таблицу. И сразу наверх ее отправил, на орбиту. Не иначе, чтоб отличиться. Там ее, конечно, проверят. Но. Это займет некоторое время. Которого, надеюсь, мне хватит. Глеб, как главную часть работы сделал, сразу расслабился. По сторонам стал смотреть: на мой быт и обстановку. Потом во второе окно выглянул, которое на задний двор выходило. И сразу у него вопросы появились.

– Это что?

– Где? Ах, это! Памятник. Неужели не ясно?

Глеб прищурился. С такого расстояния надписей не разобрать. Но он, наверно, увеличение на шлеме настроил, прочитал.

– Ясно… Подожди! Ведь это же твое имя на нем?

– Мое. – Тут уж настала моя очередь плечами пожимать. Ну не объяснять же, в чем прикол.

– Каким образом?! – Глеб совсем ошалел.

– Не привидение я, успокойся. Шутка это. Местная.

– Ты уверена?

– Угу. Хочешь, одну запись покажу? Сразу всё поймешь.

Он согласился. Пришлось включать.

Не любила эту запись. Смотрела иногда, а всё равно не любила. Потому что каждый раз плакала. Себя жалела. Ну, не совсем, конечно, себя, а ту шестилетнюю девочку, которая рассказывала. А теперь девочка выросла. И желает показать всем этим дядям военным кузькину мать.

Поверила им. Любой бы поверил, не только ребенок. Думала, меня заберут. Не забрали. Джо оставили, а сами улетели. Когда я проснулась, сначала ничего не поняла. Думала, что они спрятались. Искала. И не нашла никого. Кроме Джо.

Он мне потом долго сказки рассказывал – целых три года, – что они вот-вот вернутся. Врал. Когда догадалась, не знала, что с ним и делать. Вот тогда Джо и показал запись. Он много всяких записей показывал – из архива, наверно. И маму, и папу, и Землю. Почти всему верила.

И когда поняла, что они сделали, – не простила. Сначала хотела, чтоб им всем было так же плохо, как и мне. Ведь, кроме Джо, никого вокруг не было. Он, конечно, обо мне заботился. Объяснял. Советовал. Играл со мной. Учил. Разговаривал. Объемные картинки показывал. Не давал забывать, кто я есть и почему тут оказалась. Защищал первое время.

Но ведь это совсем разное. Когда живешь в обществе и когда – одна. Чувствуется. Никто не задает глупых вопросов. Не ищет твоего внимания. Не раздражается из-за того, что ты его игнорируешь. Никого нет. А Джо? Он всё понимал. И не лез, когда не надо.

– Что тебе, Глеб?

Он чуть словом не подавился.

– Я думал, что-то случилось. Ты совершенно на меня внимания не обращаешь.

– На тебя не обратишь. Не привыкла я в обществе, понятно? О своем думала.

– Да?! И чем ты тут занимаешься? Чем вообще можно тут заниматься? Развлечений никаких. Глобальной Сети нет.

– Живу, Глеб. Или ты предлагаешь мне копыта отбросить?

– Фу, что за сленг у тебя! Кто тебя воспитывал?

– Когда никто. А когда – Джо.

– А! Ты всё-таки не одна здесь!

– Отвали, Глеб. – Настроение у меня испортилось.

Но он будто не понял намека. Начал расспрашивать, что я да как. И как я сумела без всяких контактов выжить и человеческий облик не потерять. И, может, в таком случае ему лучше с Джо поговорить.

– Не лучше. Недоступен Джо, ясно?

– Как знаешь… Может, прогуляемся, пока наверху решение принимают?

Я не нашла, что сказать. Раньше мне как-то даже мысль не приходила, что тут прогуливаться можно. Как представила, что мы рядышком идем – Глеб в чистеньком скафандре да я в перешитом грязном комбинезоне, – меня смех разобрал. Ну, и согласилась. Любопытно стало, как сие действо проходит.

– Куда гулять пойдем? На бульвар али на набережную? – и тут же поняла, что шуток Глеб не понимает. Или у меня шутки не смешные. Местные, так сказать.

– А тут и набережная имеется?

– Разумеется, нет! Ты с орбиты где-нибудь водные пространства видел?

– С орбиты я ничего не видел! – обиделся Глеб. – Что, у меня дел других нет, чтобы на планету смотреть?! Это картографам надо и литологам. А я – профессионал первичной рекогносцировки! Мое дело – участок застолбить. Наметить места высадки. Понятно?!

– Чего ж непонятного? Ты не кипятись. Расслабься. Тут везде гулять можно. Пока весна не наступила.

– А что весной?

– Весной всё просыпается. Вылезают растения, бегают животные. Жизнь кипит, знай уворачивайся.

Глеб не стал комментировать. Это он правильно сделал. Пока нашу весну вживую не увидишь, на собственной шкуре не почувствуешь – не поймешь. Кстати, совсем недолго ждать. И чтоб ожидание сократить, прогуляемся-ка мы до того пригорка.

Показала направление, куда пойдем, Глеб поклон обозначил, подал руку, и я его руку приняла. Представила, что одета в длинное белое платье, нитяные перчатки до локтей, а в руках у меня зонтик от солнца. Голову задрала повыше и этакой павой рядом с Глебом пошла, на его руку опираясь.

Много в меня, оказывается, Джо всякой чепухи вбил. Теперь пригодилась. Выходит, и не чепуха то была вовсе. Предвидел он, что ли? Пришлось всё вспоминать и на практике использовать. Причем так, чтобы это естественным казалось. Мужчины на такое клюют и всякие глупости делают. А порядочным девушкам, главное, успеть этим воспользоваться. К собственной выгоде. Только мужчинам про это знать не обязательно. Их лучше в неведении держать о своих планах.

О чем может болтать мужчина на прогулке с девушкой? О всякой всячине, лишь бы ее развлечь. А девушка должна поддакивать, хихикать и разговор в нужное русло направлять. Слишком умной, какая ты есть, показывать себя не надо. Но и полной дурой – тоже. Мужчины на таких только вначале клюют, потому что чистая физиология действует. А умных они просто боятся. Девушки обычно эту стратегию опытным путем находят. Джо говорил, что для этого специальные места созданы, есть где поучиться. А у меня? В полном-то одиночестве? Только теория, которую надо на практике применить, чтобы лицом в грязь не залезть.

Но удалось. Я даже за временем следить перестала, так мы с Глебом разговорились. Приятно было. Показала себя. Выставила в лучшем свете.

Проняло Глеба, даже на «вы» перешел:

– Извините, что не могу вручить вам подобающий случаю букет. Не подготовился.

– Да здесь и цветов-то нет. Опылять некому.

– Да? И чем же вы свое жилище украшаете?

– Не украшаю я его.

Глеб на меня оценивающе глаза скосил, покивал и выдал:

– Вы – лучшее украшение этой планеты!

Я сразу и не сообразила – серьезно он или так, прикалывается. Потом вспомнила, что это «комплимент» называется. Ну, когда приличной девушке хотят что-нибудь приятное сказать. И кстати, у него получилось. В груди тепло стало, губы сами собой в улыбке растянулись, и я брякнула:

– Жаль только, недолго вам на это украшение любоваться.

– Почему недолго? – Глеб даже остановился от удивления.

– Вас ждут другие планеты. Более приспособленные для людей. И для тебя.

Не предполагала, что мимические мышцы могут быть столь подвижными. Только что Глеб сиял от удовольствия, а тут будто подменили его: нахмурился, глаза сузил, губы поджал и заговорил прерывающимся голосом:

– Что ты имеешь в виду?

Пришлось растолковывать:

– Улетай, Глеб. Нечего вам тут делать.

• Предыдущая
• 46/179
• Следующая