Настоящая фантастика – 2015 (сборник) - Головачев Василий Васильевич - Страница 53
- Предыдущая
- 53/179
- Следующая
– Когда-то это был совсем другой мир. Его можно было свободно покинуть и в любой момент в него вернуться. Это был даже не целый мир, а одна его крохотная частичка – космическая исследовательская станция, принадлежавшая тому, кого вы называете Великаном. Великан был ученым.
– Ага, он и сейчас такой, – хмыкнула Джейн. – Ученый.
– Тогда он был другим. Великан был хорошим ученым, он разрабатывал наномашины для улучшения жизни людей. Другие ученые полагали, что будущее не за построенными из цепочек атомов роботами, а биологическими машинами, за основу для которых были взяты вирусы. Их назвали вирионными кластерами. Великан считал этот путь ошибкой. Опасной ошибкой.
Джилл подняла голову и посмотрела на монаха. Кроме него и Джека, рядом никого не было. Ни один из них пока не пытался повторить фокус из монастыря и сожрать Джилл.
– Ты знаешь, Джилл, как работают твои наниты? Они используют энергию колебания ноосферы, которые передают катушки Тесла, установленные по всей башне. Без них наниты просто молекулярный хлам. Если катушки отключатся, твой экзоскелет превратится в бесформенную массу, а ты, скорее всего, умрешь. Наниты приспосабливаются к человеческому телу и служат ему, ничего в нем не меняя. Вирионные кластеры извлекают энергии из организма-носителя и перестраивают человеческое тело по мере необходимости. Благодаря им носитель приспосабливается к окружающей среде. Человек меняется, порой становится не похож на человека…
– Отче, я, блин, пока в Замке тусовалась, и не такого у вивисекторов наслушалась. Давай к делу переходи.
– Однажды вирионные кластеры вырвались в окружающий мир. Или их специально выпустили – вряд ли мы это когда-нибудь узнаем. Начался неконтролируемый процесс самокопирования биологических репликаторов. В отличие от нанитов, вирионы невозможно отключить, просто перестав подавать им энергию. Великана охватил страх, и он решил, что мир гибнет. Когда вирионные кластеры добрались и до его станции, Великан свернул пространство, замкнул в самом себе.
– Что-что он сделал?
– Тебе знаком фокус с лентой Мёбиуса? – спросил отец Дрекслер.
– Ага. Это когда склеиваешь концы ленты так, что у нее получается всего одна сторона.
– Примерно то же Великан сделал со своей станцией. А так как он сворачивал трехмерное пространство, получилось то, что ты называешь Башней. Но с ней не все просто. Из Башни нет выхода – она замкнута в саму себя. И снаружи в нее тоже не попасть. Топологические свойства Башни свели бы с ума любого математика старого мира…
– Эй, но я что-то так и не догнала, как оказалась здесь, у Замка?!
– Пространство замкнуто, Джилл, – подал голос Джек. – Это как кольцо, без начала и конца. Поэтому, спускаясь, мы с тобой на самом деле двигались обратно к Замку.
– Пипец… – только и смогла выдавить из себя Джилл. – Значит, никакой Поверхности? Никакого выхода?
Она поднялась на ноги и подошла к парапету. В ноосфере Замок сиял каскадами разноцветных огней. Жизнь внизу, какой ее знала Джилл, била ключом.
– Свертка предотвратила дальнейшее проникновение вирионных кластеров, но вызвала массу непредвиденных последствий, – продолжил монах. – Пространство поменяло свойства. Многие обитатели станции просто исчезли, другие изменились до неузнаваемости и превратились в странных существ вроде твоего друга Джека. На самом деле он три разных человека, но благодаря свертке слит в одно существо.
– Отче, он ведь не пришел из старого мира, так? Так почему же с ним приключилась такая фигня?
– Вряд ли я смогу тебе это объяснить так, чтобы ты поняла. Но если сейчас вернуть нас в обычное пространство, он станет тремя разными людьми. – Отец Дрекслер встал у парапета рядом с Джилл. – Кое-кто после свертки, наоборот, распался на отдельные личности. Пока генератор свертки работает, никто внутри Башни не является таким, какой он есть на самом деле.
– А Великан?
– Великан тоже распался на несколько личностей. Я – одна из них. И, боюсь, та личность, что осела в Замке, отхватила не лучшую часть старого Великана.
Пока Джилл переваривала сообщение, монах продолжил:
– Помимо прочего свернутое пространство сделало возможными сверхмощные мыслящие машины – когиторы, которые не могли существовать в обычном пространстве. У Великана был компьютер по имени Доб – возможно, самый лучший из созданных человеком. После свертки структура его графеновых процессоров стала настолько плотной и многомерной, что Доб превратилась в богоподобное существо, возможности которого внутри Башни почти неограничены. То, что ты сейчас видишь в ноосфере, – результат ее деятельности.
– А трава?
– Она тоже появилась только после свертки. Выжившие носители вирионных кластеров объединились в конгломерат, который вы называете травой. И мы хотим вернуться в нормальный мир, Джилл.
– Чтобы все стали вот этой бурой людоедской дрянью?
– В обычном мире трава не могла бы существовать, – покачал головой отец Дрекслер. – Но здесь ее делают возможной те же условия, что обеспечивают существование Доб. Стоит только отключить генератор свертки, и трава распадется на отдельных существ. Я уверен, что Великан ошибался, – мир за пределами Башни не погиб. Он просто стал другим. Это всего лишь новый виток эволюции – люди начали меняться, чтобы приспособиться к жизни в открытом космосе и на других планетах, возможно, даже на звездах. Жизнь за границами Башни продолжается – не такая, какая была до свертки, и не такая, как сейчас в Башне. Но она существует и распространяется по вселенной, гораздо успешней, чем в оковах машинной цивилизации. В то время как вы заперты здесь и служите объектами для бессмысленных экспериментов моей худшей половины и ее графенового барбоса.
– Знаешь, отче, даже если я тебе поверю… Ваши методы борьбы с Великаном не намного лучше его собственных.
– Это война. – Монах помрачнел. – Ты сама видишь, любое поглощенное травой существо спокойно может существовать вне конгломерата. Но нам нужна вычислительная масса для вторжения в Замок, чтобы взломать Доб и отключить генератор свертки. Хотя тот, старый Великан, не одобрил бы ни моих действий, ни того, кто находится в Замке.
– Дед, скажи ей самое главное!
Джек оставался стоять сзади. Неподвижный полиамид и горящая красным линза глаза ни у одной из голов не баловали Джилл при общении богатством эмоций, но она научилась различать их по голосу Джека. И ей вдруг жутко захотелось никогда не слышать то, что Джек просил сказать отца Дрекслера.
– Джилл, твоя коса – действительно страшное оружие. Оно пришло сюда из старого мира. И оно действительно может уничтожить все – Башню, траву, генератор свертки, даже неразрушимую обычными средствами структуру Доб… Как ты догадываешься, Великана из этого списка интересует только трава. Но использовать косу может только человек с определенной ДНК. Тот, кто владел ей до свертки. Этот человек, воин, он погиб. Мне это точно известно. Однако на станции остались его потомки. Их наследственный код отличался от кода воина, но оружие отзывалось на него, хоть и не в полную силу. Все это время великан искал подходящую основу для создания копии ДНК воина…
– Монах, хватит! – Джилл попятилась от отца Дрекслера.
Ее трясло.
– Ты – цель экспериментов Великана. Ты тоже оружие, инструмент, способный высвободить всю энергию нуклонной косы. В тебе есть часть того воина, что владел косой. Поэтому ты смогла вырваться из клеток Замка. Но ты не можешь убить Великана.
Джилл закрыла уши ладонями, чтобы не слышать монаха. Шаг, другой, и она ощутила за спиной пустоту.
– Ты не можешь убить Великана, потому что страх перед ним в тебя вложен при создании. – Джек выступил вперед и протянул Джилл руку. – Пойдем с нами. Мы сможем изменить тебя…
– Нет.
Вряд ли Джек ее услышал. Даже сама Джилл едва различила собственные слова.
Она глубоко вдохнула и сделал последний шаг. Тело стало легким, в ушах засвистел воздух, и голова опустела. Белая маска Джека с горящим красным глазом, пораженное вселенской печалью лицо отца Дрекслера и изрезанный узором коммуникаций потолок удалялись от нее.
- Предыдущая
- 53/179
- Следующая
