Битва Стихий (СИ) - Дженкинс Кассандра - Страница 67

Мастифф резво устремился в лесную чащу и быстро исчез. Может быть, он понял. А может, он привезет Уизли к кроличьей норе. Кто знает.

Вскоре все стихло. Чирикали птицы, прощаясь с заходящим солнцем. Фыркала лошадь.

— Ты только выживи, Уизли, — прошептал Парук и по привычке сделал знак, отводящий беду.

Гоблин бежал со всей прыти. Он проклинал Сумеречное Нагорье, где честному гоблину и шагу ступить спокойно нельзя. Замешкаешься и тут же станешь жертвой выросших из-под земли глазастых щупалец.

Земля Нагорья дышала проклятием Древних Богов, а природные стихии удваивали свою мощь. Огонь горел ярче, камни взмывали в воздух и парили, переливаясь острыми гранями, будто застывшие во времени. И отовсюду, с любой точки, с каменистого предгорья или выжженной засухой равнины, была видна таинственная, мрачная горная крепость Грим-Батол. Длинные тени, что отбрасывали ее стены, сковывали эти земли холодным полумраком.

Гоблин даже привык ориентироваться по расположению Грим-Батола, путешествуя по Сумеречному Нагорью. Сейчас крепость была по правую руку от него, а значит, на своих коротких ножках он несся в правильном направлении.

Гоблин не ставил недостижимых целей. Главное добежать до реки. В излучине горная бурлящая Вералл мельчала до вялотекущей лужи, гоблину не составит труда перемахнуть через нее. А там и до Порта Драконьей Пасти недалеко.

А может, щупальце отстанет раньше?

Не замедляя бега, гоблин покосился через плечо. Как же! Такое не отстанет. Черный клубок скакал и подпрыгивал след в след, оставляя склизкую, как улитка, обратную дорожку. А надо бы под ноги глядеть. Гоблин покатился, как пустая бочка, со склона и угодил прямо в реку. Как в сугроб нырнул. Даром, что воды по щиколотку и течения почти нет, Вералл все равно не успевает согреться.

Черные пиявки выглянули из-за холма. Гоблин сильно расшиб колено и не смог встать на ноги. Так и смотрел на четвереньках, клацая зубами от холода и страха, как пиявки, словно растягивая удовольствие, медленно покатились к нему на встречу.

— Смотри-ка! Знакомая физиономия, Гар?

— Похоже, этой физиономии нужна помощь, Од?

С этими словами для пиявки настал ее личный конец света. Молот орка размозжил ее об речные голыши перед самым гоблинским носом. Бордовая смердящая слизь окатила его с ног до головы.

Останки мерзкой твари лениво ползли вниз по течению. Большая зеленая лапища орка помогла ему подняться. Это был Од или Гар? Пора бы научиться различать близнецов орков, хотя бы из чувства благодарности за спасенную не в первый раз жизнь.

Гоблин скривился от боли. Ступать на ногу он не мог.

Один из близнецов закончил отмывать молот, легко закинул его на плечо и второй рукой уперся в бок.

— Остались мы без улова, Гар, — сказал он.

— Чем плох гоблин на ужин, Од? — спросил второй.

Од с молотом на плече сплюнул в реку и потом спросил:

— Сам не дойдешь?

Гоблин покачал головой.

— До чего же любят тебя эти склизкие клубочки, физиономия. Это который по счету, Гар?

Гар подхватил гоблина и подсадил себе на плечо. Поскреб задумчиво затылок и ответил:

— Я с тремя разделался. А ты, Од?

— Да сгноят тебя Титаны, физиономия! Ты ему подыгрываешь? Чтобы завтра привел еще один клубочек. Я должен вести в счете!

Широко шагая, орки близнецы в два счета преодолели излучину Вералла. Гоблин, наконец, собрался с силами, чтобы ответить:

— Боюсь, до завтра даже провидица Миллира меня не подлатает. Я хорошо приложился об этот камень. Если бы не он, на этот раз я бы даже добрался до Порта сам.

— Скажешь тоже, физиономия! Чтобы провидица и с каким-то синяком не справилась? Правда, Гар? Уже завтра будешь бегать.

Порт Драконьей Пасти был виден издалека. Особенно трофеи клана над входными воротами. Сидя на плече Гара, гоблин судорожно сглотнул. Он никогда не привыкнет к зрелищу отрубленных драконьих голов, насаженных на пики. Пускай это были черные драконы, но они были драконы. Как и он сам, когда не пользовался магией смены облика. А он давно ею пользовался. Гораздо дольше, чем ему хотелось бы.

Орки Драконьей Пасти убивали драконов. Первое место в рейтинге убийц занимал вождь клана, Мруг. Левая отрубленная голова была его трофеем. А правую драконью голову добыла провидица Миллира. О наточенной секире провидицы гоблин не забывал. Попадал он к провидице тоже чаще, чем ему хотелось бы. Порождения Древних Богов питали к нему определенную слабость, орк-близнец был прав. Он не мог и шагу ступить за пределы лагеря, чтобы не оказаться втянутым в погоню. Гоблин не находил этому объяснений.

Провидица Миллира ждала их на пороге своей хижины. Гоблину не хотелось проверять, насколько силен ее дар. Если судить только потому, что в лагере Драконьей Пасти он живет уже достаточно долго, а провидица его еще не выдала, значит, ничем примечательным Миллира не обладает. Отрубленная драконья голова над воротами красноречиво доказывала, что его собственная голова, а не гоблина, чей облик он принял, могла бы составить компанию черному собрату, если бы Миллира прознала о его тайне. Тогда провидица покинула бы последнее место в рейтинге покорителей драконов и поднялась на строчку выше.

Погруженный в мысли, гоблин пропустил момент, когда орки внесли его в хижину и посадили на укрытую шкурами постель. Орки даже пересказали провидице произошедшее и оставили их одних. Миллира завесила вход в хижину кожаным полотном, и стало темнее. Гоблин оказывался у нее не впервые и хорошо знал, раньше подобная скрытность, чтобы излечить ушиб, провидице не требовалась. Сгорбленная орчиха подбросила поленьев в очаг в центре хижины и глянула на гоблина.

— Тебе стоит быть осторожней, Кейлек, — сказала она.

В ее устах его имя звучало по-особенному. Так, будто она все знала. С самого начала.

Для гоблина, чей облик он принял, Калесгос выбрал сокращение от своего собственного имени. Вначале это не казалось ему такой глупой идеей, как сейчас, когда Миллира сверлила его глазами, а костер отбрасывал на ее морщинистое зеленое лицо пляшущие тени.

Он заставил себя хохотнуть.

— Пустяки, — непринужденно махнул рукой гоблин. — Давно мечтал посидеть на берегу пару дней с удочкой, а там, глядишь, все и пройдет.

Миллира вздернула одну бровь.

— Полнолуние уже сегодня, — сказала она.

Проклятье! Ему нельзя засиживаться сегодня в лагере, придется ковылять как сможет, лишь бы взобраться на пригорок за Портом. Нужно попросить одного из близнецов состругать ему костыль. Для орков это не составит труда, как для гоблина, например, ведь…

И Кейлек застыл с разинутым ртом. Миллира знает о полнолунии, наконец, дошло до него.

— Конечно, я знаю, — отмахнулась она. — Хорошей я была бы провидицей, если бы оставалась в неведении. Но ты ничем не выдавал себя, не переживай. Твой облик гоблина безупречен, а магия — слишком сильна для моих чар.

— Тогда как?…Как ты узнала, Миллира?

Орчиха хмыкнула.

— Хочешь знать, как я убила того дракона над главными воротами?

— Ты отрубила ему голову секирой. Все в лагере знают об этом.

— Верно, только многие забывают рассказать, что в этот момент дракон был в облике человека. Куда мне, старой старухе, справится с черным драконом?

Миллира явно приукрашивала. Сил старой старухе вполне хватило, чтобы замахнуться собственноручно заточенной секирой и одним ударом отсечь голову. О том, что дракон применил смену облика, об этом и вправду в лагере не говорили. Но чтобы отсечь человеку голову одним ударом, тоже нужна сила и немаленькая. Неужели орчиха, как провидица, видит лишь истинные облики, а чары магии остаются для нее незримыми?

— Не надо рыскать взглядом, Кейлек, — недовольно проворчала провидица. — Нигде я секиру не припрятала. Пускай я знаю о тебе всю правду, но лишь я одна. И на сегодня это, поверь, не главная твоя проблема. Я хочу помочь. Я не справлюсь с твоим ушибом к полуночи. А сменить облик тебе нужно сегодня ночью, чтобы обновить магию. Я поняла это верно?