Евангельская история. Книга I - Протоиерей (Матвеевский) Павел Алексеевич - Страница 31

В новозаветных писаниях нередко вместе с фарисеями упоминаются и книжники (Мф. 5, 20; 12, 38; 15, 1; 23, 2 и др.), называются даже «книжники фарисейской стороны» (Деян. 23, 9) и «законник из фарисеев» (Мф. 22, 35). Эти книжники, очевидно, не составляли какой-либо отдельной секты, а были люди, занимавшиеся изучением и толкованием закона. Умножение их относится еще ко временам Ездры. После плена вавилонского это сословие получило большое значение между иудеями, чему содействовали частью пример Ездры и старание его дать народу учителей, хорошо знакомых с законом, который неизбежно пришел в забвение в смутное время плена, а частью – особая потребность в таких наставниках, потому что с этого времени язык еврейский потерпел значительные изменения в устах народа от влияния языка арамейского. По мере того, как арамейский язык входил в большое употребление в Палестине, язык священных книг становился менее понятным для народа и появлялась настоятельная надобность в изъяснении прочитанных мест более понятным языком. Таким образом требовалось особое изучение Священного Писания, и нужны были люди, которые посвятили бы себя этому делу. Ездра – первый называется «совершенным учителем закона Бога Небесного» (1 Езд. 7, 12, 21), «книжником, учившим словам Заповедей Господа и законов Его в Израиле» (ст. 11. ср. Неем. 8, 4. 9); к нему собирались «главы поколений от всего народа, священники и левиты, чтоб он изъяснял им слова закона» (ст. 13). Садок, современник Неемии, также носит название книжника (Неем. 13, 12). Вообще с этого времени появились в Иудее некоторые люди, сведущие в законе, книжники, которые были вместе и учителями народа. Но книжники, толковавшие народу буквы священных книг, оставались чужды духа закона, и внимание их не простиралось далее внешности. Они были верны стремлению Ездры – удалить из среды Израиля все чуждое, иноземное, и утвердить в народе Закон Моисеев, но, при достижении этой цели, хотели ограничиться внешними предписаниями, определявшими каждый шаг иудеев и оставлявшими в стороне нравственные требования. Эта внешняя «стена» закона, как они называли свои предписания, казалась им необходимою для ограждения закона от нарушений; чем такая стена была больше, тем она казалась им лучшею для предназначенной цели. Внешнее состояние Израиля после вавилонского плена много способствовало усилению такого стремления книжничества: не только нужно было входить в сношения с язычниками, изучать языки их, нравы и обычаи, но даже покоряться их власти. Прошло то время, когда евреи, обособленные в своей земле, ревниво охраняли себя от влияния чужеземных народностей: теперь эти народности со всех сторон сами вторгались к ним. Книжники, окружая закон стеною своих мелочных предписаний, думали предохранить веру от повреждения, но сделали только то, что внутренняя сторона веры, дух закона, совершенно исчезали во множестве измышленных ими ограничений и внешних предписаний. В этом отношении книжники были сходны с фарисеями (Лк. 20, 46–47) и вместе с ними наблюдали за Иисусом Христом со злобною целью уловить Его в чем-либо (6, 7; 11, 54), порицали действия Его (5, 30; 15, 2) и вообще старались поставить Его в затруднение (Мф. 12, 38). Одни из книжников были членами главного иудейского судилища Синедриона, – такие в новозаветных писаниях представляются действующими вместе с первосвященниками и старейшинами (Мф. 2, 4; 20,18; 21, 15; 26, 57; 27, 41; Мк. 14,1, 43; 15, 1; Лк. 22, 2; 23, 10; Деян. 4, 5), а иные, и, без сомнения, большая часть, занимались чтением и толкованием закона народу в синагогах или же обучением юношества.

Хотя позднейшие иудейские писатели относят начало синагог к самой глубокой древности, но о них не упоминается ни в Пятикнижии Моисея, ни в писаниях пророков, ни в Книге Неемии, где говорится просто о чтении закона пред народом (Неем. 8, 2, 5–8). Вероятно, чтения закона, входя, по примеру Ездры, в обыкновение, в непродолжительном времени привели к мысли об определенных местах для собрания слушателей и учителей закона. Явившись вскоре после Ездры, синагоги множились по всей Палестине, а впоследствии и в других странах – между иудеями рассеяния. В Евангелиях упоминается о синагогах в Назарете (Мф. 13, 54; Мк. 6, 2; Лк. 4, 16) и Капернауме (Мф. 12, 9; Мк. 1, 21; Лк. 7, 5; Ин. 6, 59), а в Книге Деяний Апостольских – в городах сирийских, малоазийских и греческих (9, 2; 13, 5, 14, 42; 14, 1; 17, 10; 18, 4, 19; 19, 8). Большие города имели даже несколько синагог (Деян. 9, 2, 20), а в Иерусалиме, по иудейским сказаниям, их было от 460 до 480. Праздники, и преимущественно суббота, как дни, исключительно посвященные Богу, скоро сделались определенными днями для собраний в синагогах. Впоследствии к таким дням присоединены были 2-й и 5-й дни недели. Чтения производились как из Пятикнижия Моисеева, для чего оно и было разделено на 54 главы (параши), так и из писаний пророческих и учительных Ветхого Завета. Кто-либо из собрания обыкновенно прочитывал вслух место Священного Писания и потом изъяснял его в свободной речи (Лк. 4, 16). Из должностных лиц синагоги известны: начальник (Мк. 5, 35; Лк. 8, 41, 49; 13, 14; Деян. 18, 8,17), смотревший за порядком собраний (Лк. 13,14; Деян. 13, 15); старейшины (Лк. 7, 3), которые также называются начальниками (Мк. 5, 22; Деян. 13, 15), вероятно потому, что составляли под председательством главного начальника совет, управлявший делами синагоги; вестник, предначинавший в собрании молитвы и исправлявший обязанности писца и посыльного, и наконец – служитель (Лк. 4, 20), хранивший книги и наблюдавший за чистотою здания. От синагог были отличны молитвенные дома, которые устраивались большею частью за городом, вблизи текущих рек (Деян. 16, 13) для удобства омовений, какие иудеи совершали пред молитвою.

Начало общественных школ у иудеев принадлежит сравнительно позднему времени; предание говорит, что Иисус, сын Гамалиила, о котором упоминается в Книге Деяний Апостольских (5, 34), первый завел по городам школы. Как ранее получалось образование, – об этом не осталось ясных исторических свидетельств; «собирайте около себя многих учеников» – это было одним из руководственных правил древней синагоги. Эти собрания заменявшие школы, могли происходить в частных домах самих учителей или же в синагогах и в Иерусалиме при храме, где в пристройках было много помещений, предназначенных для ученых собеседований (Лк. 2, 46). Гамалиил именно называется «законоучителем, уважаемым всем народом» (Деян. 5, 34). Учителям вообще было присвоено почетное название «равви», которое так часто дают Иисусу Христу как ученики Его (Мф. 26, 25, 49; Мк. 9, 5; 11, 21; Ин. 1, 38; 4, 31; 6, 25; 9, 2), так и народ (Мк. 10, 51; Ин. 20, 16). Главной задачей своей книжники почитали изучение Моисеева закона не только в теории, но и в практическом приложении его к жизни, и, расходясь между собою в толкованиях, разделялись на несколько школ. Из этих школ особенно известны школы Гиллела и Шаммаи, бывшие в противоречии по разным вопросам, касавшимся семейной жизни, пищи, омовений и т. д. Господь обличает книжников наравне с фарисеями в том, что они затворяли Царство Небесное человекам, – сами не входили и хотящих войти не допускали (Мф. 23, 13), – называет их безумными и слепыми вождями, честолюбивыми лицемерами, оцеживающими комара, а верблюда поглощающими, кажущимися людям праведными, а внутри исполненными лицемерия и беззакония (ст. 5. 16, 24, 28), – возвещает им горе за то, что они оставили без внимания важнейшее в законе, суд, милость и веру (ст. 23). Непонимание смысла закона и высших требований его, мелочность определений, толкований и ограничений, измышленных книжниками и проводимых с крайней последовательностью, были отличительными чертами их, переданными как бы по наследству раввинству, которое, в свою очередь, произвело талмуд, наполненный столь же мелочными и странными мнениями раввинов. Постоянно вторгаясь своими предписаниями в обыденную жизнь, талмуд из самых обыкновенных и безразличных действий делает для иудея вопрос совести.