Разбитое сердце королевы Марго - Лесина Екатерина - Страница 21
- Предыдущая
- 21/65
- Следующая
– Выйдешь, конечно. А дальше-то что?
– Нет, Насть, ты не понимаешь, я выйду замуж и стану домохозяйкой. Буду сидеть дома… готовить там, уют создавать и все такое… я классно готовлю… и за собой следить буду, конечно. Если за собой не следить, то самый неприхотливый мужик налево бегать станет. Знаешь, какая сейчас конкуренция?
Как бы там ни было, но учиться Варвара стала лучше, и отец ее, вскоре забыв о том, что Настасью нанимал, теперь просто отпускал дочь в гости, полагая, будто соседка примером своим благотворно влияет на ветреную Варвару.
В действительности было наоборот.
Варвара приходила.
Забиралась на диванчик, который полагала своим, и заводила разговор… о чем?
О ногтях и волосах, нуждавшихся в уходе. Вот Настасья за своими не следит, потому и кончики у нее секутся, и сами волосы тусклые… маску сделать надо.
Кефирную.
Или дрожжевую… или еще какую-нибудь. И делали вдвоем, намазывали голову или лицо. Укутывали ноги восковыми носочками… вариантов было множество, главное, что Настасья от этих визитов начала получать преогромное удовольствие.
– Сама посуди… вот допустим, закончу я институт. И что дальше? Работать? А где? На приличное место меня не возьмут без протекции. – Варвара разминала малину, мешая ее с домашней сметаной. – Остается захудалый офис с такой же захудалой зарплатой. Мешок коллег в придачу. Вечная грызня. Вон, папаша мой начальником… говорит, к себе в контору возьмет, только мне от того не весело совсем. У него подчиненных – две старухи, и те меж собой ужиться не способны. А потом еще и я… он же меня и дома достает… нет, закончу школу, выйду замуж, и пусть себе думает что хочет.
Маски она накладывала сама, не доверяя это важное дело Настасье.
– Думаешь, с мужем будет проще, чем с отцом? – Лежать следовало молча, но у Настасьи никогда не получалось столько молчать. – Вот смотри, получится, что ты целиком от него зависеть будешь. Он зарабатывает деньги, а ты – иждивенка… и если вдруг захочет уйти…
– Не захочет, – уверенно ответила Варвара.
– Почему это?
Уходили и от красивых, знаменитых… а Варвара не знаменита. И красивой ее назвать сложно. Внешность она, конечно, яркую имеет, только этого для жизни недостаточно.
– Потому что… у меня штука одна имеется. Она любого приворожить может.
– Чушь.
– Не веришь? – Варвара села. – А вот и зря! У меня бабка ведьмой была! Дед на нее до последнего дня надышаться не мог… она мне и дала… сказала, что если найду свою судьбу, то она со мною и останется…
– Чушь это все! – фыркнула Настасья, которая совершенно в сверхъестественное не верила.
– Вот увидишь! – Варвара, кажется, обиделась.
И ушла раньше обычного.
Не появлялась она дня три, а после вернулась как ни в чем не бывало. Правда, больше тему замужества не поднимала. Болтали… а ни о чем болтали, отдыхая, Варвара – от родителей, Настасья – от учебы.
– Потом она ненадолго исчезла… точнее, теперь я понимаю, что исчезла не она, а я… увлеклась немного.
– Учебой?
Настасья рассмеялась.
– Андреем… хотя и учеба тоже… не буду врать, что сильно увлекла, но не в моем характере было упускать ее. Наверное, я уродилась такой… чересчур практичной, не способной с ходу в омут головой… Андрея я любила.
Лицо Настасьи побледнело, а под глазами проступили темные круги.
– Знаете, это была не та любовь, которая просто безумие… я вообще, как юрист, не слишком-то безумие одобряю… но я как-то сразу поняла, что именно с этим человеком я смогу жизнь прожить. Не до свадьбы, а по-настоящему, как говорят, что и в горе и в радости… вместе всегда. Я могла с ним разговаривать. Не только о любви, но вот… рассказывать обо всем. Не важно, о сплетнях университетских, о политике, о книгах, фильмах. Он слушал. И не только слушал. Вы не представляете себе, как сложно найти человека, который бы тебя понимал. С тобой говорил. И слушал. И… и я не сомневалась, что все у нас с Андреем сладится. Его мать тоже меня приняла.
Грустная улыбка.
И Шаман, оставив ворон в покое, спешит к хозяйке с утешением. Он скачет, норовя лизнуть в нос, и Настасья уворачивается.
Смеется.
– Уйди… хороший ты, хороший, только грязный очень! Иногда он совершенно невозможен, но зато с ним не затоскуешь.
Настасья вздохнула:
– Не люблю вспоминать… то время. Наверное, никто не любит вспоминать такое… разве что мазохисты, а я нормальная. – Она сунула руки под мышки. – Просто однажды вдруг все перевернулось. Я ведь даже не поверила поначалу… это как живешь, живешь, а потом просыпаешься и видишь, что вся та жизнь не была жизнью, что ты ее просто-напросто придумала. Мы ведь свадьбу готовили…
Настасья до полуночи засиделась над планами. Это только кажется, что свадьбу сделать легко, но на деле никакой легкости.
Список гостей с пометками… кого-то следует позвать обязательно, кого-то – если позволят финансы… кто-то может обидеться, кто-то наверняка не приедет, а кто-то приедет, даже если его не позвать.
Перечень ресторанов, более-менее приличных и недорогих.
Музыка.
Тамада… а еще платье, кольца и прочая мишура. Андрей смеется, называя Настасьин подход излишне серьезным, уверяет, что ему хватило бы и простой росписи. Настасье тоже, но ведь есть родственники, которые будут недовольны этаким поворотом, и друзья, и коллеги по работе… все эти люди ждут свадьбы.
Вот Настасья ее и готовит.
Она встала, потерла глаза – бессонница давала о себе знать, а еще следовало подготовиться к семинару, потому как любовь учебы не отменяла…
Андрей позвонил в десять.
Он всегда звонил, чтобы пожелать Настасье доброго утра, а она за чашкой кофе рассказывала ему последние новости.
– Привет. – Она улыбнулась, представив, как улыбается он, сонный и взъерошенный: по средам у Андрея не было уроков, потому он и позволял себе валяться в постели дольше обычного.
– Привет, – отозвался он странно напряженным голосом.
– Что-то случилось?
Настасье нравилось, что она вот так чувствует жениха, – это очень важно для совместной жизни. Настасья знает. Она читала.
– Случилось. Настя… прости меня, пожалуйста, но… свадьбы не будет.
– Почему? – Она отхлебнула кофе, позабыв, что он горячий, и обожгла язык. – Ты проиграл все деньги, на нее отложенные?
Шутка, конечно. Андрей не играл.
– Нет. Я… полюбил другую.
А это совсем уже не смешно.
Настасья даже на календарь посмотрела, чтобы убедиться, что сегодня – не первое апреля.
Сентябрь.
Начало.
– Андрей, ты… здоров?
– Нет. Не очень. Я… встретил другую девушку. Мне давно следовало тебе сказать…
– Когда?
Обожженный язык вдруг показался пустяковой неприятностью.
– Когда встретил? – повторила вопрос Настасья, чувствуя, как леденеет сердце.
– В мае…
– Сентябрь на улице…
– Знаю. Я… я же говорю, что должен был сказать, но… – Он начал злиться. Интересно, на кого? На себя, тянувшего с этим разговором, или на нее, Настасью, которая задает неудобные вопросы, вместо того чтобы просто взять и сказать: хорошо, дорогой, я все поняла. Останемся друзьями.
– Кто она?
– Какая разница?! Настя, ты пойми… ты хорошая женщина… ты обязательно будешь счастлива с кем-нибудь другим… но я… я не могу подвести Вареньку…
– Кто она?! – Почему-то в этот момент Настасье стало жизненно необходимо понять, кто же та, другая, и чем она, собственно говоря, лучше Настасьи.
Красивей?
Умней?
Или, может, состоятельней? Ведь должно же быть что-то такое, особенное, чего в Настасье нет.
– Ее зовут Варвара… она… она училась в моем классе.
Варвара – редкое имя.
– У нее рыжие волосы. – Настасья отставила кружку с недопитым кофе, который перестал быть нужен: она и без кофе проснулась. – Рыжие волосы и веснушки…
– Да, откуда ты знаешь?
– Она живет в моем доме…
– Д-да…
– Она еще ребенок!
- Предыдущая
- 21/65
- Следующая
