Лимоны никогда не лгут - Старк Ричард Уэстлейк - Страница 21

• Предыдущая
• 21/38
• Следующая

Куда менее хлопотно было протащить фанеру через двойные вращающиеся двери. Грофилд, идя спиной вперед, спросил:

— У тебя есть молоток?

Хьюз, несший другой конец, сказал:

— У Стива есть.

А Тебельман сказал:

— У меня есть при себе.

Поверхность фанеры закрывал большой лист плакатной бумаги, и теперь, когда Грофилд и Хьюз несли его по боковому проходу в торговый зал, он издавал негромкие хлопающие звуки. Тебельман и Барнес прошли другим путем к секции овощей и фруктов, где, как они знали, в магазине хранили лестницу.

В последние несколько дней Стив Тебельман сделал маленьким и неприметным фотоаппаратом несколько фотографий в этом магазине, в том числе несколько фотографий рекламного стенда над сейфом, того, что расхваливал фирменную магазинную марку консервированных фруктов и овощей. Этот стенд был тщательно, с высочайшим вниманием к деталям, воссоздан на бумаге, натянутой на поверхность фанерного щита.

Грофилд и Хьюз пронесли фанеру в торговый зал между первым кассовым аппаратом и кабинетом управляющего, через маленькие ворота в кованом железном турникете, отгораживающем сейф от покупателей, и в конце концов прислонили ее к стене кабинета управляющего, у витрин, выходивших на автомобильную стоянку. На стоянке находились три машины, которые принадлежали работавшим здесь в эту ночь продавцам. Выглянув в витрину из-за вывесок, рекламирующих товары по сниженным ценам, Хьюз сказал:

— У нас есть примерно пять минут до того, как снова приедет машина шерифа.

— Уйма времени! — сказал Хьюз, и тут появились Барнес с Тебельманом и лестницей. — Стив, дай мне молоток.

— Держи.

Хьюз взял молоток. Из кармана рубашки он извлек два гвоздя с широкими шляпками, и дал один Грофилду. Тем временем Барнес и Тебельман приставили лестницу к витрине напротив сейфа. Тебельман прошел вправо, снял одну из вывесок с другой витрины и отошел с ней назад. Барнес поднялся по лестнице на три ступеньки и занялся вывесками. Тебельман расположился спиной к витрине и стоял там, между окном и лестницей, держа вывеску на вытянутых руках. Тебельман, лестница и вывеска, которую держал Тебельман, в сочетании с двумя вывесками, уже приклеенными к окну, не давали никому увидеть сейф снаружи. Грофилд и Хьюз подняли фанерный лист и поставили его перед сейфом. К изнаночной стороне щита были приделаны два металлических бруска примерно на уровне пояса: один выступал на два дюйма слева, другой — на два дюйма справа. В каждом было отверстие. Пока Грофилд удерживал фанеру на месте, Хьюз через левое отверстие вбил гвоздь в перегородку, там, где она начиналась, — у края сейфа. Потом он передал молоток Грофилду, который заколотил еще один гвоздь с другой стороны. Тебельман сказал:

— Поторопитесь, у меня уже руки устают.

Барнес, который выглядывал в окно между вывесок, сказал:

— Там никого нет.

Грофилд ногтем приподнял угол плакатной бумаги, а затем содрал с фанеры бумажную полосу. Хьюз сорвал еще несколько полос, и они вдвоем сняли всю бумагу. Под ней Тебельман очень похоже изобразил переднюю стенку сейфа. Стоя прямо перед ней, можно было разглядеть, что это рисунок, но кому-нибудь, сидевшему в машине на стоянке, такое и в голову бы не пришло.

— Готово, — отрапортовал Хьюз.

— Отлично, — одобрил Тебельман и ушел, чтобы снова закрепить вывеску в витрине, с которой он ее снял. Барнес сказал:

— Инструменты при мне. Вы, ребята, идите работайте. — Он сложил лестницу и унес ее.

Хьюз с Грофилдом снова зашли за кабинет управляющего, в тот угол, где были разложены картофельные чипсы. Они сняли со стены полки, убрали их с дороги, а потом, вооружившись молотком и отверткой, стали сносить перегородку, отделявшую их от задней стенки сейфа.

Они наполовину разломали ее к тому времени, когда вернулись Барнес и Тебельман, Барнес — с фомкой в одной руке и ящиком для инструментов в другой.

Тебельман посокрушался:

— Жалко, что ты не можешь просто влезть через заднюю стенку.

— Через дверцу лучше, — сказал Барнес. — Хоть нам и придется тянуть, так получится намного быстрее. Ты не представляешь, какие боковые стенки делают у этих коробок.

— Я верю тебе на слово! — сказал Тебельман. Грофилд спросил у Барнеса:

— Можно на минутку одолжить у тебя лом?

— Конечно.

Барнес отдал лом, и Грофилд три раза ударил по горизонтальной опоре два на четыре. На третий раз она отскочила с левого конца.

— Готово!

Хьюз схватился за отскочивший левый конец опоры два на четыре, потянул ее в сторону от сейфа, и тут же отскочила последняя треть перегородки. Они с Тебельманом по боковому проходу отволокли ее с дороги, тщательно следя за тем, чтобы не оставить никаких обломков там, где их можно было разглядеть снаружи.

Грофилду снова пришлось воспользоваться ломом — опора два на четыре была прибита к полу за перегородкой. Грофилд отдирал ее по кусочкам, и наконец Барнес и Хьюз вместе стали тянуть ее кверху до тех пор, пока она не обломилась справа от той секции, которую они расчищали.

И вот показалась черная металлическая массивная задняя стенка сейфа такого вида, будто она весила тонну и ее нельзя было ни проломить, ни сдвинуть с места.

Тебельман сказал:

— Сейчас должна подъехать машина шерифа. И нам лучше изобразить людей, которые раскладывают товар по полкам.

— Вы, ребята, займитесь этим, — сказал Барнес. — А я подготовлю эту штуку — так, чтобы ее можно было сдвинуть.

22 22 22 22 22 22 22...

Грофилд подумал: «Наверное, я, сумасшедший. Какого черта я проставляю цены на этих штуках?»

Но он ничего не мог с собой поделать. Он не мог нарочно работать плохо; проставлять неправильные цены на консервных банках, укладывать консервированные продукты не на те полки, укладывать их, вообще не поставив цены. Он нашел то место, где работал Хал, и просто продолжил там, откуда Хал ушел. Соус для спагетти. Двадцать два цента. Итак, 22 22 22 22 22 22 22...

Где-то на периферии его зрения мелькнул свет. Он повернул голову и увидел фары, прочесывающие автомобильную стоянку перед магазином. Он стоял посреди среднего прохода, возле тележки для товаров, со штемпелем для проставления цен в руке, с открытой фиолетовой штемпельной подушечкой на поддоне тележки. По обе стороны от него полки — как же их называют? гондолы? — поднимались выше его головы, но сам проход был довольно широким, с бледно-кремовым полом из винилового кафеля. Он чувствовал себя подставленным под удар и окруженным, будто его видели, а сам он — нет, трудно было не повернуться спиной к этим фарам и широким витринам.

«Я — складской служащий, — думал он. — Я должен оставаться в образе». В течение долгого времени он имел склонность рисовать в своем воображении драматические ситуации, в которых мог оказаться, как будто играл в фильме — хотя на самом деле он ни за что не согласился бы сняться в кино — с полным набором звуковых эффектов, саундтреков и избитых сюжетных ходов. Эта привычка стала проходить у него в последние года два, может быть, с тех пор, как он обзавелся собственным театром, но теперь он сознательно снова прибегнул к этому, возрождая старую привычку ради того, чтобы успокоить нервы и помочь самому себе оставаться в образе.

Шпионский фильм. Русские конечно же держат посольство под наблюдением и уверены, что выследят дерзкого американского шпиона прежде, чем ему удастся передать информацию. Чего они не знают, так это что шпион наладил связь романтического свойства — лыжная база, камин, заметенная снегом крыша, воющий вдалеке волк — с кухаркой из посольства, очаровательной девушкой, которая отныне — его добровольная раба. И вот она изо дня в день ходит в этот магазин за свежей плоской рыбой. Сегодня вместе с плоской рыбой она получит микрофильм! Но вот фары приближаются по пустынной автомобильной стоянке.

Неужели НКВД проведало о его намерениях? Американский шпион, обезопасивший себя тем, что переоделся в простого складского служащего, продолжает проставлять цены на банках с соусом для спагетти. 22 22 22 22 22 22 22...

• Предыдущая
• 21/38
• Следующая