Детская книга войны - Дневники 1941-1945 - Коллектив авторов - Страница 31

• Предыдущая
• 31/108
• Следующая

4 июля. Завтра в 3 часа 30 м наше училище уезжает в Куйбышев. Говорят с Московского вокзала и через Москву, но мне что-то не верится, наверное, через Ладогу. Я не еду. Не знаю как я завтра покажусь в училище. Хочу устроится на работу почтовым агентом. Сегодня наши войска оставили город Севастополь. На Международном продаются духи, небольшой флакон 110 рублей. Сегодня была в санобработке. Там мальчишки моются вместе с девчонками, какое-то безобразие. Выдали нам простынь, майку, трусы, рабочую рубашку и ватное полупальто.

5 июля. Сегодня наше училище уехало. Нас осталось в Ленинграде 5 человек девочек и несколько мальчишек. (...)

11 июля. (...) Получив обед мы неспеша пошли домой, начали подходить к Троицкой церкви, как грохнет снаряд совсем рядом. Потом раз за разом как начали свистеть снаряды. Народ побежал в разные стороны, а я не думая ничего, побежала что дура в сад. Мама мне крикнула, чтобы я бежала в парадную, я бегу, а снаряды все рвутся, а я бегу с супом и с кашей. Наконец добежали до парадной, обстрел продолжался минут 35. Наконец он кончился, и мы быстро пошли домой. Пришли, не успели поесть, как по радио объявляют опять обстрел, а еще пожары не потухли и пахнет порохом от того обстрела. Этот обстрел продолжался наверное 1 ч. 30 м. Что-то немец взялся. Прямо не знаешь, эвакуироваться или нет. Наши сдали г. Россошь. (...)

22 июля. Сегодня я дежурная по кухне, пришлось вставать рано, неохота было. Разбудила меня Дина. Сегодня утром давали кильки по 50 гр. Я их сама вешала. Все эти дни идут дожди, так что мы не ходим на работу. Холод на улице жуткий. Не похоже что лето. Теперь нам мальчишки здешние не дают покою. Всех ремесленников избивают. Мне вчера камнем попало по виску (чуть кровь не пошла) и раз по ноге и по спине кирпичем. Дина, Юрка и Ира собрались в кино, но их не пустили. У нас сегодня пропала корова, точнее убежала от пастухов, и все хозяйственники ее искали. После долгих поисков наконец нашли. За это хозяйственникам дополнительно выдали по 75 гр. хлеба и по 400 гр. горячего молока.

23 июля. (...) Мы сегодня хотели идти в кино, но было очень поздно, и мы немного только прошлись по воздуху и вернулись. Одна девочка привезла из Ленинграда гитару, но очень растроеную, и мы хотели сходить к мальчишкам попросить, чтобы они ее настроили. Но только мы стали подходить к общежитию, как навстречу идут Мария Андреевна (комендант) и Таранков (военрук), они стали смеяться, что мы с гитарой идем к мальчикам. Мы повернулись и пошли домой. (...)

27 июля. Когда я утром проснулась, то увидала, что мамы и Тани уже нету. Я еще немного повалялась в кровати, потом встала, вскипятила чай кое-что убрала и как раз мама пришла. Она, оказывается, уже ездила на Лиговку и купила на Кузнечном на 10 рублей сыроежек. Я привезла с огородов 3 картошки, свеклы и турнепсу, мы с мамой залили яйцом и поджарили. Получилось очень вкусное блюдо. Давно я такого не ела. (...)

1 августа. У меня сегодня очень болит горло. И внутри все красное. Ужасно болит. А надо идти на работу, день очень ветренный. До обеда я кое-как поработала, вернее пробузили. Юрка влюблен в Иру до безумия, я думала он ее в поле поцелует. Павлик все чего-то дуется. После обеда мы опять пошли на работу, но мне было очень плохо, и Ира отпустила меня домой. После ужина я пошла с девочками за ягодами, но ни фига не нашли, было темно, да и холодно. Видели парашут, наверное, германский. В 10 часов вечера пошли к мальчишкам в общежитие танцевать. Снесли туда патефон. Только растанцевались, вошла комендант. Нам стало неудобно и мы пошли домой. Поздно ночью Герман и Павлик принесли нам патефон. И привели с собой новую девочку, которая теперь будет в нашей группе. Интересно, какой то у нее характер. (...)

5 августа. (...) Мама взяла рацион, сходила в столовую за обедом и вызвала врача. Ждать его пришлось недолго. Вскоре она пришла, но не могла определить болезни, так и ушла, сказав или тиф или колит. Велела есть только сухари, но я пока все ем, и хлеб и селедки. Сойдет.

6 августа. В 6 часов приехала скорая помощь и меня взяли в больницу на Обводном, где я раньше лежала при скарлатине. В боксах мне обстригли наголо волосы (под плешку) и после мытья повели в палату. Палата большая на 52 человека, пока что ничего не разобрала. Тороплюсь спать. (...)

9 августа. Никак не могу дождаться 10 числа. Завтра выхожу домой.

12 августа. Утром, как только ушли Таня и мама, я встала, поела и пошла искать дров. Дров не нашла, устала что собака. Потом пошла в столовую. Вышла там из-за стола не сыта и не голодна, зато купила 4 литра сладкой воды. Придя домой, я сварила суп и вдруг слышу, кричит в окно меня Дина. Я высуналась, оказывается, она зовет меня в кино. Ну в кино дак в кино, я бросила все и понеслась сломя голову, чуть не опоздали. Достали билеты на 6 часов, шел фильм Александр Пархоменко, картина ничего. (...) Когда пришла, мама была уже дома и очень сердитая. Оказывается, пропало много сои. Таня заявила, что у нее пропал кусочек сосиски. Пускай не врет, сама слопала.

13 августа. (...) Завтра пойду покупать босоножки без карточек. Сегодня у нас мировой обед, только поздновато кушали, часов в 11 вечера. Был суп с рисом и с рыбными клецками, на второе голубцы с фаршем из риса и грибов. Ничего что поздно, мимо рта не пронесли.

14 августа. (...) Таня ворона, босоножки оказались по карточкам. Так мне и не удалось купить. Выходя из магазина, я на чем свет стоит ругала Таню. Прямо зло берет. (...)

Наверное в скором времени будет открыт второй фронт. И тогда наша победа. А немцу гроб с музыкой.

21 августа. (...) Дома я принялась за уборку. Акуратная девочка только в 5 часов принялась за уборку. Главное, это вода, ведь не шутка в 5 этаж тащить ведро воды. После уборки стала петь песни, потом заболела горло и сольное представление пришлось окончить. Я легла и стала читать роман Фибиха «Насущный хлеб». Скоро пришла Таня, а затем мама. Она принесла хряпы и кормовой свеклы. Я приготовила обед и поставила на чугунку – а Таня стала растоплять ее. Маму вызвали в военкомат, теперь она военнообязанная – боец. Скоро и мне пришлют. Теперь у нас в Ленинграде все женщины бойцы от 14 до 60 лет. Все получили военные билеты. Дела на Ленинградском фронту идут прекрасно – заняли два населенных пункта и важный узел обороны пункт «11». Может, скоро поедем в Лугу? Вот было бы замечательно.

Миша Тихомиров с сестрой Ниной (в дневнике – Нинель), моложе его на год, и с родителями, школьными учителями, жил в Ленинграде на улице Достоевского, напротив того дома, где теперь музей писателя. «Детство у нас с братом было счастливым. В семье царили мир, согласие, по воскресеньям ходили гулять к Неве, в Зоологический музей, а иногда ездили в Павловск; по вечерам папа читал нам хорошие книги: рассказы Бианки, Пришвина, «Дерсу Узала», «Оливер Твист»», – вспоминает сестра Миши Нина Васильевна, ныне жительница города Будапешта, куда она переехала в 1955 году вслед за мужем.

В 2010 году в журнале «Звезда» была опубликована большая часть дневника Миши Тихомирова. И в этом же году небольшой книжкой, тиражом всего 300 экземпляров, за счёт собственных средств Нина Тихомирова издала его полностью. «Как самую дорогую из накопившихся за долгую жизнь реликвий» хранит она дневник 15-летнего брата.

Миша Тихомиров вёл записи ежедневно с 8 декабря 1941-го по 17 мая 1942-го, пропустив из-за болезни только два дня. 159 дней – обратный отсчёт... Последняя запись – предпоследний день Миши.

«О его гибели мы узнали 19 мая, – говорится в электронном письме в «АиФ» из Будапешта. – 18 мая днём был очень интенсивный артобстрел. Ни мама, ни Миша не пришли домой вовремя. Трамваи не ходили, трамвайные провода висели, люди шли пешком... Вечером мама пришла, Миша - нет. Утром папа поехал в училище и узнал, что рядом с ним, на трамвайной остановке, на углу Международного и Киевской, разорвался снаряд, осколок которого попал Мише в висок. Любимая Мишина учительница, биолог Людмила Николаевна Леончукова, дала место для его могилы рядом с могилами своих родных на старом Лютеранском кладбище».

• Предыдущая
• 31/108
• Следующая