Меж тем был к битве Блёдель уже вполне готов.
[313]Пошло с ним десять сотен испытанных бойцов
В зал, где с прислугой Данкварт сидел и пировал.
Там скоро меж героями раздор забушевал.
Когда к столам бургундов направил Блёдель шаг,
Поднялся Данкварт с места и гунну молвил так:
«Вам, государь мой Блёдель, мы рады, как всегда.
Поведайте, что вас прийти заставило сюда».
Надменно Блёдель бросил: «Не радуйся, пришлец.
Приход мой означает, что ждёт тебя конец.
Расплатишься ты ныне за братнюю вину —
За то, что Хагеном сражён был Зигфрид в старину».
Воскликнул Данкварт: «Полно! Ужели мы должны
Жалеть о том, что были к друзьям приглашены?
[314]Когда скончался Зигфрид, мне было мало лет,
[315]И не обязан я держать за смерть его ответ».
«Его убили Гунтер и Хаген, а за это
Тебе платить придётся — с обоими в родстве ты.
[316]Бургунды, защищайтесь! Вам больше нет спасенья,
И кровью вашей утолит Кримхильда жажду мщенья».
«Коль вы, — ответил Данкварт, — стоите на своём,
Мне жаль, что столковаться пытался я с врагом», —
И выскочил проворно из-за стола герой,
Вытаскивая на ходу клинок булатный свой.
Одним ударом гунну снёс голову он с плеч
И, пнув её ногою, сказал такую речь:
«Сей свадебный подарок ты в гроб возьмёшь с собою,
Хотя невесту Нудунга и не назвал женою.
Пусть к ней теперь другие затеют сватовство.
Ты гнался за приданым — и получил его».
О замыслах Кримхильды был Данкварт извещён —
Сумел доброжелателя найти меж гуннов он.
Едва лишь рухнул Блёдель, как все его вассалы
Оружье обнажили, не мешкая нимало,
И ринулись на челядь бургундских королей,
Но горько поплатились те, кто в бой втянул гостей.
Возвысил голос Данкварт и крикнул землякам:
«Друзья, теперь вам ясно, что здесь готовят нам
И для чего Кримхильда нас зазвала к себе.
Сражайтесь! Если умирать, так умирать в борьбе».
Кто был не при оружье, тот в ход пустил скамью.
Столы, кувшины, стулья — сгодилось всё в бою.
У смельчаков и слуги бывают смельчаками.
На гуннах челядь шишаки дробила рундуками.
Без шлемов и доспехов дрались бургунды так,
Что выбит был из зала вооружённый враг.
Пятьсот иль больше гуннов та схватка унесла.
Ручьями с победителей кровь недругов текла.
Узнал с прискорбьем каждый, кто Этцелю служил,
Что голову в сраженье безвременно сложил
Высокородный Блёдель с толпой мужей своих.
Брат Хагена со слугами повинны в смерти их.
Вооружились гунны, две тысячи числом,
И, прежде чем прослышал их государь о том,
Ворвались в двери зала лавиною кольчужной
И в бой вступили с челядью почти что безоружной.
Как ни старались вормсцы напор врага сдержать,
Сломила их упорство языческая рать.
Хотя они и были отважными людьми,
Им всем до одного в тот день пришлось полечь костьми.
Резни кровопролитней от века не бывало.
Двенадцати вассалов у Данкварта не стало,
Да пало девять тысяч слуг и простых бойцов,
[317]И только сам он уцелел под натиском врагов.
Умолкли шум и крики, стенанья отзвучали,
[318]И, зал окинув взором, исполненным печали,
Сказал бесстрашный Данкварт: «Мертвы мои друзья,
И с гуннами лицом к лицу один остался я».
Ремень щита на локте стянул потуже он
И о мужьях поплакать заставил многих жён.
Хоть сыпались удары дождём на смельчака,
Немало обагрил кольчуг он остриём клинка.
Сын Альдриана молвил: «С дороги, гунны, — прочь!
Здесь духота такая, что мне дышать невмочь.
Хочу за дверь я выйти и воздуха глотнуть».
И прорубил герой мечом себе из зала путь.
Когда, разгорячённый, он выскочил во двор,
Там снова подступили враги к нему в упор:
Тот, кто ещё не видел дел, совершённых им,
Мнил, что нетрудно справиться с бургундом удалым.
Воскликнул смелый Данкварт: «Когда бы знал мой брат,
Как Этцелевы люди сейчас меня теснят,
Давно б помог мне Хаген иль пал со мною здесь.
Дай Бог, чтоб кто-нибудь ему успел доставить весть».
Сказали гунны: «Будешь ты сам таким гонцом,
Когда твой труп безгласный мы к Хагену снесём.
Пусть боль и скорбь впервые проймут его до слёз.
Тебе не жить: ты Этцелю большой ущерб нанёс».
Ответил он: «Вы правы: трём нашим королям
Я о коварстве вашем поведать должен сам.
Вы лучше не грозитесь, а дайте мне дорогу.
Кровь кой-кому пустить могу ещё я, слава Богу».
Врагов рассеял Данкварт ударами клинка,
Но гунны стали копья метать издалека.
Так много их застряло в щите бойца, что он
Был тяжестью немалою в движениях стеснён.
Отбросил щит воитель и ринулся вперёд.
«Теперь, — решили гунны, — от нас он не уйдёт».
Но витязь не сдавался, а бился втрое злей.
Стяжал он славу в этот день отвагою своей.
Со всех сторон бросались мужи Кримхильды в бой.
Померяться с бургундом хотел из них любой.
А Данкварт шёл на гуннов, как вепрь на свору псов.
[319]Кто и когда смелей, чем он, мечом крушил врагов?
Дымились лужи крови на всём пути его.
Никто не мог бы лучше явить пример того,
Как надлежит в сраженье вести себя бойцу.
Вот так он и пробил себе дорогу ко дворцу.
Едва там стали слышны ударов лязг и стук,
У стольников и кравчих всё выпало из рук.
Раздался крик: «К оружью!» — и встречен был храбрец
Толпою новых недругов у входа во дворец.
«Уйдите-ка с дороги, — сказал герой устало. —
Не ввязываться в схватку вам, стольники, пристало,
А королю с гостями прислуживать честь честью.
Прочь с лестницы! Я тороплюсь к своим владыкам с вестью».
Тех, кто его пытался наверх не допустить,
Сумел мечом тяжёлым воитель укротить,
А прочие бежали — такой он страх внушил.
Да, много Данкварт в этот день чудесных дел свершил.
