Дистанция между нами (ЛП) - Уэст Кейси - Страница 38

• Предыдущая
• 38/44
• Следующая

– Ты в порядке? – спрашивает он.

– Нет... то есть да... мне просто нужно в дамскую комнату.

– Через те двери и направо. – Он встает и целует меня в щеку. – Не сбегай через окно или как-нибудь еще. Вот-вот начнется самая скучная часть. Ты не должна это пропускать.

Я пытаюсь выдавить улыбку, но это выше моих сил. Дамская комната – долгожданное укрытие; я запираюсь в одной из кабинок и пытаюсь понять, что сейчас произошло. Ксандер думает, я богатая. Он считает, что я родом из обеспеченной семьи. Вот почему его отец принял меня, когда услышал мою фамилию, а его братья общаются со мной, как с равной. Из меня вырывается всхлип, и я пытаюсь заглушить его рукой.

– Богатые мальчики – глупцы, – ворчу себе под нос, пытаясь разозлиться, ведь сейчас я не могу позволить себе почувствовать боль. Мне нужно добраться до дома с высоко поднятой головой.

Я как раз собираюсь покинуть дамскую комнату, подхожу к двери, когда та резко открывается, и мне еле-еле удается вовремя отшагнуть в сторону.

– Простите, – говорит девушка, проскакивая мимо меня. Она поворачивается к раковине и начинает застирывать пятно от красного вина на белой рубашке. Когда я замечаю ее черную юбку, то понимаю, что это одна из официанток. И она на грани слез.

– Ты в порядке?

– На меня только что пролили красное вино, и я не думаю, что оно сойдет. – Она трет пятно сильнее и тянется за мылом. – Мой босс отправит меня домой.

– Подожди, только не мылом. Вот, у меня кое-что есть. – Я роюсь в сумочке и достаю маленькую бутылочку перекиси. В магазине не часто пачкают кукол, но каждый ребенок с липкими пальцами или человек с кофе могут нанести ущерб. И это средство творит чудеса. Я наношу немного перекиси на пятно и промокаю его полотенцем со столешницы. – Ты только посмотри на это. Волшебство.

Она внимательно изучает рубашку и крепко меня обнимает. А потом, вероятно понимая, что не должна так вести себя с гостями, отлетает от меня со смущением.

– Простите. Просто... Спасибо вам огромное.

– Это всего лишь перекись.

– Я очень благодарна.

– Рада была помочь.

Она окидывает взглядом свою белую рубашку в последний раз.

– Мне лучше вернуться.

– Да, верно.

Она уходит, и я прислоняюсь к кафельной стене. Ее «кризис» отвлек меня на минутку, но не стер то, что ожидает меня за дверью.

Мне нужно уйти отсюда. Я не смогу смотреть Ксандеру в лицо, когда скажу правду.

На пути в зал я чуть не врезаюсь в женщину с наушником в ухе и клипбордом в руке. Я начинаю обходить ее, но потом резко останавливаюсь.

– Вы организатор этого мероприятия?

Она одаривает меня вежливой улыбкой, предназначенной для всех гостей, но я замечаю признаки волнения в ее глазах. Похоже, она думает, что у меня имеются жалобы.

– Да, чем я могу помочь?

– Ксандер Спенс сказал мне, что мои бабушка с дедушкой здесь, но я не могу их найти. Не подскажете, за каким столом они сидят? Майерс. – Я указываю на ее клипборд, на случай если она не знает, где какой гость сидит.

– Конечно. – Она просматривает страницы, проводя пальцем по бумаге, а затем говорит: – Ах, вот они. Тридцатый столик. Я вас провожу.

– Спасибо.

Такое ощущение, что я иду по дну морскому. Мои ноги еле передвигаются, а голова раскалывается от давления. Уже в зале я прислоняюсь к ближайшей стене, и женщина следует моему примеру.

– Вон они. Ваша бабушка в бирюзовом. Видите?

Я смотрю на указанную женщину.

– Да, это она. Спасибо.

– Не за что. – Организатор торопливо удаляется, возможно, чтобы ответить писклявому голосу в ее наушнике.

Они сидят ко мне спинами. У женщины в бирюзовом темные волосы до плеч, а у мужчины рядом с ней в волосах седина. Выдерживая дистанцию, я медленно иду по периметру, чтобы увидеть их лица. Есть. Я останавливаюсь, ожидая, что, разглядев их, что-то почувствую, но ничего не происходит. И небольшой груз спадает с моих плеч.

Женщина поднимает голову, и наши взгляды пересекаются. Выражение ее лица водружает назад мне на плечи удвоенный груз – она меня узнает. Ее губы шепчут «Сьюзен». Это заметно даже с моего расстояния. Мое лицо вспыхивает от имени мамы на устах этой женщины.

Миссис Далтон ничего не перепутала. Эти Майерсы – мои бабушка и дедушка.

Женщина хватает мужа за руку, и он смотрит на нее в замешательстве. Мне не хочется видеть результат. Я разворачиваюсь на каблуках, намереваясь уйти, но врезаюсь прямо в грудь Ксандера.

– Вот ты где. Только что подали закуски. Икру и крекеры с каким-то греческим салатом. Ты любишь икру?

– Не знаю. Я никогда ее раньше не ела. – Внезапно его слова о том, что моя мама получает пальму первенства за жизнь над магазином кукол, поражают меня. Ему кажется, что она сделала это нарочно, чтобы показать мне, как живут простые люди. И только сейчас я понимаю, что в каком-то смысле он прав. Моя мама выросла среди роскоши. Вот почему ей столько известно о жизни элиты. Моя мама...

Она лгала мне. Вся моя жизнь – сплошная ложь. Нет. Это ее жизнь ложь. А моя – горькая правда. Мы банкроты. Еле сводим концы с концами. Любая мелочь может положить конец нашему магазину.

– Что-то случилось? Я что-то сделал не так? – спрашивает Ксандер.

Ох, должно быть, я излучаю ярость. Ведь я очень, очень зла.

– Я тебе нравилась только потому, что я... – Даже не могу закончить фразу. Я слишком зла. И не только на него. На всех. На мать, на ситуацию, на бабушку с дедушкой, которых даже не знаю. – Мне нужно идти.

Я разворачиваюсь и натыкаюсь на еще одно знакомое лицо. То, которое совсем не желаю видеть. Роберт. Жаль, что в прошлый раз я не вылила на него содовую.

Ксандер хватает меня за локоть.

– Подожди. Поговори со мной.

– Не думаю, что помню твое имя, – говорит Роберт.

– Я тебе его никогда и не называла, – выплевываю я.

– А где твой парень? Мэйсон, кажется? Он и в самом деле неплохо поет.

Рука Ксандера на моем локте сжимается.

– Роберт, сейчас не самое лучшее время.

– Я просто видел ее на концерте на прошлой неделе. Сложно не понять, что они с Мэйсоном встречаются.

– Мы не встречаемся, – протестую я.

– О чем ты? – Рука Ксандера соскальзывает с моего локтя.

– Они были так поглощены друг другом.

– Нет, не были. – Краем глаза я замечаю, что моя бабушка направляется к нам. – Мне нужно идти.

– Кайман. – Глаза Ксандера наполнены болью, но и мне тоже больно. Слишком больно, чтобы думать. Слишком больно, чтобы защищаться от его друга-придурка. Мне просто нужно уйти.

Так я и поступаю.

Когда я захожу в магазин, меня разрывают противоречивые чувства. Злость на мать за то, что та всю жизнь мне врала, и нестерпимая боль от разбитого сердца, которое так и просит упасть к маме в объятья и сказать, что она была права насчет богатых парней и что мне нужно, чтобы она сняла мою боль.

Мама сидит как статуя за прилавком, будто ожидая меня. В магазине темно – лишь только несколько полок освещены. Ее взгляд такой же безжизненный, как и у всех кукол вокруг.

– Прости меня, – шепчет она. – Я была несправедлива.

– Они были там, – хрипло говорю я. Мое горло все еще сводит судорогой от боли.

– Кто?

– Твои родители.

От шока и опустошения ее лицо морщится, и она роняет голову на прилавок. Я слишком занята своей болью, чтобы думать о ее. Прохожу мимо нее, поднимаюсь по ступенькам в свою комнату и плотно закрываю дверь.

В жизни мне довелось увидеть много сломанных кукол. Некоторые со сломанными пальцами, другие с оторванными конечностями или пробитыми черепами. Но ничто из этого не сравнится с тем, какой разбитой чувствую себя я. И это только моя вина. Я всегда знала, что мы из разных миров. С чего я решила, что смогу быть частью его мира?

Я переодеваюсь, сворачиваюсь калачиком на кровати и наконец-то плачу. Слезы из глубины души вырываются наружу.

• Предыдущая
• 38/44
• Следующая