Мой сын маг - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер - Страница 20

• Предыдущая
• 20/90
• Следующая

— Понимаешь, когда карета останавливается, лошади подтягивают ноги. А когда они бегут, то копыт не разглядишь — слишком быстро они скачут. — Мэту было стыдно обманывать парня, но иначе на объяснение ушло бы часа дна, а потом еще часа четыре пришлось бы втолковывать Жильберу, что все это — чистая правда.

Заметив, что ждет их впереди, Мэт посоветовал рыцарю:

— Под ноги смотри!

Жильбер посмотрел под ноги, однако запротестовал:

— Но я уже вдоволь налюбовался вашими чудными мостовыми, что же мне смотреть на дорогу! — Он задрал голову. — Зачем же ты...

Голос Жильбера сорвался. Над дверью кафешки переливалась огнями неоновая вывеска. Розовая полоска неоновой трубки рисовала очертания женщины в коротенькой юбочке. Вывеска вспыхивала и гасла, и время от времени под женской фигурой появлялись слова: «Экзотические обнаженные танцовщицы».

Жильбер чуть концы не отдал. Мэт ухватил его за руку и постарался поскорее провести мимо опасного места. Увы, это получилось недостаточно быстро: Жильбер успел краем глаза заметить в дверях обнаженную экзотическую танцовщицу, которой было под сорок и вид у которой был измученный и усталый. Юный рыцарь вздрогнул и потупил взор.

— Неужели все здешние жители думают только о плоти?

— Ну почему же, — усмехнулся Мэт. — Довольно много времени они уделяют мыслям о деньгах.

— Разврат! — пробормотал Жильбер. — Алчность и похоть! Их души опустошены, они жаждут заполнить эту пустоту плотскими утехами и потому обречены на вечное отчаяние! — Он обернулся к Мэту:

— Теперь я вижу, что тебе не место было в этом мире, сэр Мэтью!

Мэт молчал и, шагая по улице, гадал, действительно ли Жильбер так проницателен, или высказывает заученные мысли. Хотя подобного объяснения Мэту прежде слышать не приходилось.

— Ты удивляешь меня, сэр Жильбер. — Мэт схватил рыцаря за руку и, не дав тому опомниться, втащил в ближайший магазин.

Жильбер, широко раскрыв глаза, замер на пороге магазина.

— И это все — настоящие наряды?

— Конечно.

— О, их такое множество!

Мэт решил немного изменить тактику.

— Ну а что бы ты увидел, если бы зашел в купеческую лавку?

— Что ж, наверное... — рассеянно промямлил Жильбер, а Мэт уже подтащил его к вешалке, где висело несколько широких, просторных плащей-«пыльников».

— Ладно, тебе тут не долго гостить, — пробормотал Мэт, выбрал плащ самого большого размера и, сняв с вешалки, расправил. — Может, и этого хватит. Ну давай, суй руки в рукава.

Жильбер ухитрился проделать это, не расставшись с тростью.

Мэт отошел в сторону, придирчиво осмотрел своего спутника и нахмурился.

— Немного длинновато, но зато в плечах вроде бы нормально. Ну-ка подними руки и покрути ими — посмотрим, не тянет ли в проймах.

Жильбер закрутил руками, став похожим на ветряную мельницу, и кивнул:

— Не тянет.

— Ну и славно. — Мэт потянул спутника к выходу. — Как знать, глядишь, может, твой вид напугает грабителей... то есть разбойников.

— Почему же их должен напугать мой плащ?

— А они подумают — вдруг у тебя под плащом меч.

— Вот если бы он и вправду там был! Но почему бы им так думать?

— Потому что плащ очень большой. — Помимо всего прочего, Мэту не хотелось рассказывать Жильберу про кино и телевидение. Хорошо еще, что они собрались пробыть здесь не больше двух часов!

Мэт расплатился за плащ с помощью кредитной карточки и порадовался тому, что в этом мире прошло так мало времени. Между тем он напомнил себе, что надо бы время от времени переводить сюда деньги из Бордестанга.

А потом они снова вышли на ночную улицу, а там... женщина с изможденным лицом окликнула Жильбера:

— Эй, парень!

— Да, сударыня? — Жильбер обернулся и окаменел.

Мэт застонал.

То, что было надето на женщине, можно было бы назвать платьем, хотя на его шитье, по меровенсским меркам, ткани пошло на пять футов меньше, чем следовало бы. Платье, облегая женщину, словно вторая кожа, мягко поблескивало в свете фонаря и манило к себе. Заканчивалось платье на фут выше колена. Длиннющие ноги, короткая стрижка — в Меровенсе такие носили мальчишки, а здесь так стригли в самых дешевых парикмахерских. Вот только ни у одного мальчишки не могло быть таких привлекательных форм и такого количества косметики на лице.

Жильбер побагровел и закашлялся.

— Он — бродячий проповедник, — объяснил Мэт женщине и поволок Жильбера прочь. Женщина проводила их хриплым хохотом.

Когда они одолели еще один квартал, Мэт остановился около столбика с табличкой «Автобус». Жильбер тоже остановился, тяжело дыша. С трудом переводя дух, он прошептал:

— Размалеванная Иезавель!

— Она не такая уж плохая, — уточнил Мэт. — Хотя бы людей не убивает. И не пытается обратить их в язычество. Она всего-навсего делает то, что велит ей хозяин. А откажется — он поколотит ее и заморит голодом.

Насчет наркотиков рассказывать не хотелось. Жильбер, опешив, уставился на Мэта:

— Так она не по доброй воле избрала такую жизнь?

— Эта жизнь спасает ее от голода, — ответил Мэт.

— Но уж в церкви ей бы подали кусок хлеба!

— Что ей кусок хлеба! Ее хозяин наверняка обещал ей золотые горы, если она станет делать то, что он ей велит. Теперь-то она поняла — богатеет только ее хозяин, а ей достаются лишь жалкие гроши из того, что ей платят мужчины.

— О, несчастное создание! — Жильбер весь дрожал, от ужаса или гнева этого Мэт не знал. К счастью, подошел автобус.

Двери с шипением открылись. Жильбер выпучил глаза и попятился.

— Это всего-навсего одна из тех карет, про которые я тебе рассказывал.

Только эта больше похожа на дилижанс. Она совершенно не опасна.

— Будь по слову твоему, сэр Мэтью.

Жильбер заставил себя подняться по ступенькам в салон.

— Эй, парень, стой! — крикнул водитель. — Заплати за проезд!

— Я заплачу за двоих! — поспешил заверить водителя Мэт и опустил в автомат монетки. Автомат с удовольствием проглотил их, а Мэт подтолкнул Жильбера вперед.

Они еще не успели усесться, как автобус тронулся, и рыцаря отбросило назад. Что ж, такое случалось и тогда, когда с места трогались лошади. Мэт подтолкнул спутника к сиденью. Тот уселся и принялся озираться по сторонам.

— Светло как днем! Как много скамеек, и все с мягкими подушками! Серебряные столбы и поручни! Для чего они, сэр Мэтью?

— Когда автобус... о, прости, дилижанс... битком набит, некоторым людям приходится стоять, и тогда они держатся за эти поручни. На самом деле они не серебряные, просто хорошо отполированные.

— Сколько же времени ушло на то, чтобы их отполировать!

Мэт чуть было не сболтнул, что в его мире полировкой занимаются машины, но вовремя сдержался. Насчет машин ему тоже не хотелось рассказывать человеку средневековья.

Ночной водитель оказался Мэту не знаком — наверное, старина Джо в конце концов ушел на пенсию. Поэтому он не стал заводить с водителем беседу. И хорошо, что не стал, потому что ему пришлось объяснять Жильбер, почему этот «дилижанс» плетется медленнее, чем если бы его везла упряжка лошадей, и что рекламные плакатики на стенах рассказывают людям о том, что они могут купить, и о тех, кто им в этом поможет. Сама реклама не произвела на Жильбера особого впечатления — гораздо больше его поразило то, сколько в этом мире народа, готового прийти на помощь. Он, правда, спросил, почему реклама написана на двух языках, и когда Мэт ответил, что один из этих языков — испанский, тот, на котором говорят в Ибирии, Жильбер поинтересовался:

— А эти что, мавры?

И некоторые смуглокожие пассажиры обернулись, одарив Жильбера оскорбленными взглядами. К счастью, Мэт воскликнул:

— Наша остановка! — и нажал на желтую кнопку. Зазвенел звонок, зажглось табло: «Остановка по требованию». Когда Мэт закончил втолковывать рыцарю, откуда взялся звук звонка и свет на табло, они уже стояли на тротуаре, провожая взглядами удалявшийся автобус. Мэт вынужден был рассказать и о том, откуда берется топливо для того, чтобы сзади у дилижанса горели огни, и зачем они так нужны. Рассказывая, он зашагал вперед. Жильбер догнал его.

• Предыдущая
• 20/90
• Следующая