Четыре стороны света и одна женщина - Клевер Алиса - Страница 22

• Предыдущая
• 22/57
• Следующая

Она смотрит на языки пламени, она чувствует их жар на лице, и ей нравится это. Она может сидеть тут часами и ничего не делать.

– Что ты там видишь? – Максим подошел незаметно и тихонечко обнял ее за плечи.

– Я гадаю по языкам пламени, – улыбнулась Арина. – Знаешь, говорят, если долго смотреть на огонь, то можно увидеть там своего суженого.

– Что-что? Издеваешься?

– Да, – рассмеялась Арина. Максим возмущенно развернул ее к себе и посмотрел с осуждением, но она только взъерошила его волосы и поцеловала в губы. Максим растянулся на теплом полу и положил голову ей на колени.

– Ты можешь завтра не ходить в свой дурацкий институт? – спросил он и провел пальцем по ее шее.

– Останусь тут с тобой навечно и просижу всю жизнь у камина. Так ты хочешь?

– Вполне! – согласился Максим и лениво потянулся. Дождь навевал сонливость и какую-то сладкую негу, подобную дурману. Максим протянул руки к Арине и принялся расстегивать пуговицы на ее блузке, медленно, одну за другой.

– Ох, что мне с тобой делать.

– Я хочу, чтобы ты все время была голой. – И Максим распахнул блузку, открывая взору нежную грудь. Несколько секунд он любовался открывшимся видом, затем приподнялся на локтях и потянулся вверх, нежно сжал губами сосок и принялся играть с ним языком. Арина застонала и выгнулась вперед, но Максим отпустил ее и откинулся к ней на колени, с улыбкой посмотрел на ее разочарованное лицо.

– Это тебе за то, что ты отрезала волосы.

– Я думала, ты простил меня. Тебе, кажется, понравилась эта прическа?

Арина встряхнула головой и пощекотала ему лицо, но он запустил руку ей в волосы и ухватился за них. Парикмахер совершил настоящее чудо с ее волосами, которые она обкорнала, и теперь Арина смотрелась очень мило и стильно с летящими, гармонично неровными волосами в стиле Клеопатры. Но Максим все равно злился.

– Голая и простоволосая, с волосами до самой твоей прекрасной задницы – вот какой ты должна быть. Так ты останешься дома, конфета моя?

– Конфета?

– Самая вкусная! Смотри, какой дождь! В такую погоду хороший хозяин и собаку из дому не выгонит. А я должен отпускать тебя в институт? Хочешь, я куплю тебе целый зоопарк зверей и тебе не придется больше учиться. Сможешь лечить их и кормить.

– Я не хочу, чтобы ты мне что-то покупал.

– Я уже понял. – Его страшно бесило, что Арина продолжала ходить в «ужасных» – дешевых – джинсах, игнорируя полный шкаф вещей, которыми Максим набил его для нее. – Я только не понимаю почему. Только чтобы позлить меня?

– Ты обещал больше не говорить об этом, – насупилась Арина и попыталась застегнуть блузку, но Максим не дал ей. Напротив, он стянул блузку назад и завел ее руки ей за спину, заставив выставить вперед звенящие от возбуждения груди. Он обожал эту игру – медленную, как плавящийся на огне шоколад. Аринино тело неистовствовало, когда он смотрел на нее так. Это опьяняло сильнее вина, которым Максим поил ее из своего бокала.

– А о чем ты хочешь тогда говорить? – спросил Максим, удерживая ее запястья.

– Расскажи мне о себе, – пробормотала Арина, не сводя с него взгляда и стараясь не думать о том, как ей хочется, чтобы он снова прикоснулся губами к ее груди.

– О себе? Я уже, кажется, рассказывал тебе о себе, королевна. Помнишь, в самолете, когда мы летели в Лондон?

– Помню, – усмехнулась Арина. – Стоило мне задать пару вопросов, как ты попытался отправить меня подальше, на яхту. Даже свою подругу Клариссу втянул для подмоги.

– Она сказала, что ты пыталась сбежать, принцесса, – улыбнулся Максим и положил свободную ладонь ей на грудь, ощупал ее, провел большим пальцем по затвердевшему соску. – Хочешь большего, да?

– Расскажи мне о пансионе, – прошептала Арина, сдерживая себя изо всех сил.

– Что именно ты хочешь знать, скажи. – Максим говорил с нею своим фирменным голосом, чистейший мармелад, пытаясь отвлечь ее и сбить с мысли. Он делал так каждый раз, отвечая сумасшедшим сексом на все ее вопросы.

– Это было в Шотландии, – промурлыкал он, беря ее грудь в ладонь, сжимая ее и накрывая полностью. – Там много вереска и дождей, совсем как здесь. Там никто не говорит по-русски.

– Что первое ты помнишь про это время? – продолжала она допрос, и тогда Максим завел ее руки еще дальше ей за спину, заставив сильнее выпрямиться и приблизить грудь к его лицу.

– Я помню, как меня водили к психологу. Он смотрел на меня и не знал, как со мной говорить, потому что я не хотел отвечать ему даже на русском.

– Зачем тебя водили к психологу? – удивилась Арина.

– О, я не говорил тебе? Они считали меня немного… как это сказать. Сумасшедшим. Я им, кстати, и остался, как уже говорил. – Максим улыбнулся, а затем вдруг резко перевернулся, уложив Арину на ковер, и навис над нею. – Боишься?

– Очень, – кивнула она. – Но что с тобой было не так?

– Я кричал во сне. И уже тогда не хотел спать на кроватях. Ты знаешь меня, у меня много пунктиков. И потом, у меня были галлюцинации.

– Галлюцинации?

– Я не хочу об этом говорить.

– Ты не доверяешь мне, – грустно покачала головой Арина. – Я уверена, что в тебе нет и капли сумасшествия.

– Ты ошибаешься. Меня лечили всю мою юность.

– Может быть, тебя лечили не от того. Странно было бы ожидать от ребенка, которого оставили одного в чужой стране, чтобы он вел себя совершенно нормально. И чтобы ему не снились кошмары.

– Реки крови? Отрубленные руки? Такие сны должны, по-твоему, сниться ребенку? – Максим отпустил Арину и стрельнул в нее взглядом колючих серых глаз. – Если ты не перестанешь меня допрашивать, я завяжу тебе руки, заткну рот и трахну.

– Я просто думаю, что это было очень жестоко – отправить тебя в пансион. Я не понимаю твоего отца. Ты же его единственный сын, и он буквально выбрасывает тебя из дома, отдает на воспитание чужим людям.

– Что ж, мой отец – жестокий человек, садист. Это не новость, кажется. – Максим поднялся и подошел к окну. – И я, между прочим, очень похож на него.

– Ты совсем не жестокий, – возразила Арина.

– Нет? – Максим подошел к ней и холодно улыбнулся. – Давай проверим.

Он схватил Аринину блузку за воротник и рванул вниз, порвав пуговицы на ее запястьях. Арина побледнела, но ничего не сказала, только с вызовом посмотрела ему в глаза. Максим хищно облизнулся и повернул ее к себе спиной. Он просунул рукава блузки ей под локти и резко стянул их, заставив ее вскрикнуть от легкой боли. Ее руки оказались связанными за спиной ее же собственной блузкой.

– Хочешь, чтобы я остановился? – спросил он, склонившись к ней сзади.

– Нет, – прошептала она. Максим провел языком по ее шее, прикусил мочку уха и тихо засмеялся дьявольским смехом. Арина снова почувствовала его волосы на своем лице. Запах моря и желания. Ей так хочется прикоснуться к нему, но это невозможно. Зато он может прикасаться к ней сильными властными ладонями.

– Не боишься? – Его руки проскользнули под ее груди, спустились к животу, он нащупал пальцами кнопку джинсов. – Ненавижу твои вечные джинсы.

Он рванул молнию и запустил пальцы внутрь, бесцеремонно и чувствительно схватил ее между ног.

– Моя ты детка, – выдохнул он, вынул руку и повернул Арину к себе, посмотрел на ее раскрытые губы, затем вложил ей в рот пальцы, которыми только что ощупывал ее между ног, и заставил ее облизать их.

– Что еще желаешь, мой господин? – спросила она с вызовом. Максим молча покачал головой, опустился на колено и потянул ее джинсы и трусики вниз. Он спустил их до колен и остановился, чтобы посмотреть на полуобнажённую, связанную ее же блузкой Арину.

– Да, отлично, – кивнул он. – Встань на колени.

Арина секунду помедлила, но потом неловко опустилась перед ним на колени. Джинсы мешали, сковывая движения.

– Ты же моя, да? Я могу делать с тобой что захочу? – спросил он, нехорошо, опасно улыбаясь. Арина почувствовала, как мурашки бегут по телу от того, как он на нее смотрит. Что ответить ему, если со всей уверенностью можно сказать, что сейчас он хочет причинить ей боль. Достаточно только слова, и он остановится, но Арина каким-то шестым чувством понимала, что все происходящее связано с ее вопросами, с тем самым доверием, о котором она так просила.

• Предыдущая
• 22/57
• Следующая