Волшебник и узурпатор - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер - Страница 13

• Предыдущая
• 13/47
• Следующая

— Ну... — Алеа на мгновение умолкла, сбитая с толку вопросом, затем нашлась:

— Это человек, который отдает приказы всем остальным.

— Зачем? — спросил кто-то из ребятишек.

Алеа попыталась придумать подходящее объяснение, но ей ничего не приходило на ум.

— Потому что ему больше нечем заняться. Кроме того, все остальные боги были детьми Одина и потому прислушивались к его словам.

— Ага, — сказал один ребенок, обдумывая услышанное, и тоже задал вопрос:

— У этого Одина было много детей?

— Очень много, — ответила Алеа. — Но эта история об одном из его сыновей, боге грома по имени Тор. А у Тора был друг, которого звали Локи.

Взрослые нахмурились, а один из детей поинтересовался:

— Три бога-мальчика? Не слишком ли много?

— А сколько их должно быть? — изумленно спросила Алеа.

— Ну, например, один бог-мальчик на небе и одна богиня-девочка на земле. Этого вполне достаточно, — ответил ребенок, а взрослые согласно закивали.

— О! — только и произнесла Алеа и принялась лихорадочно соображать. — Понимаете, эту историю сочинили давным-давно, до того, как люди поняли, что к чему. Тогда им казалось, что богов и богинь много. Как бы то ни было, однажды утром Тор проснулся и...

— Разве у Тора не было мамочки? — поинтересовалась маленькая девочка.

— Мамочки? — недоуменно переспросила Алеа. — Конечно же, была. Жена Одина, Фрейя. Но эта история не про нее.

— А почему? — спросил большой мальчик. — Мама — это очень важно.

— Ну конечно, и я знаю много историй о Фрейе и других богинях Асгарда. — растерянно ответила Алеа. — Хотите послушать одну из них?

— А о чем эта история? — спросил пятилетний ребенок.

— О том, как Тор ходил в Етунхейм — страну великанов, — сказала Алеа.

Ответом были дружные возгласы «ух ты!», и слушатели наперебой закричали:

— Да! Хотим послушать о великанах!

— Ну, хорошо. — Алеа собралась с духом. — Однажды утром Тор проснулся и обнаружил, что пропал его волшебный молот Мьельнир. Он спрашивал всех вокруг, но никто не мог ему помочь. Однако сторож богов видел какого-то великана, и тогда стало ясно, что молот украл один из великанов.

— Что значит «украл»? — спросила маленькая девочка.

На мгновение Алеа задумалась, затем объяснила.

— Это значит без разрешения взять чужую вещь.

— О-о-о-о! — раздался дружный возглас.

— Ну и проделки! — крикнул кто-то из толпы.

— Еще какие проделки! — покачал головой один из взрослых. — Наверное, все остальные жители Асгарда собрали отряд и заставили великана вернуть молот!

— Нет, — возразила Алеа. — Потому что тот жил с другими великанами в своей собственной стране. Это был другой народ, а не просто другая деревня.

— Даже если и так, соседи того великана могли заставить его вернуть молот обратно!

— Нет, — покачала головой пожилая женщина. — Они, наверное, не знали, что среди них есть вор.

— Знали! — сказала Алеа. — И даже гордились этим!

— Надо же! — возмущенно воскликнула какая-то женщина.

Алеа решила, что слушательница права.

— Какие ужасные люди — гордиться такими вещами! — сказал один мужчина.

— Эти великаны просто чудовища. Как можно поощрять воровство? — возмутился другой.

Алеа заметила, как одна женщина озабоченно посматривает на своих детей, и почувствовала ее тревогу. Сидящий рядом с ней мужчина взглянул на рассказчицу и Гара, как будто размышляя, не прогнать ли их из деревни. Неужели эта история настолько двусмысленна, что родители забеспокоились за своих чад?

Да — если здесь не знают, что такое воровство и все так добры друг к другу. Кому же хочется, чтобы появились доселе неизвестные понятия грабежа и войны?

— А какая разница? — рассудил один пожилой мужчина. — Разве этот Тор не мог махнуть на все рукой и изготовить новый молот?

— Но это же был волшебный молот, — объяснила Алеа. — Куда бы он ни метнул его, — она едва удержалась от того, чтобы сказать «в кого бы», — он всегда возвращался обратно.

Дети снова возбужденно зашумели, дивясь услышанному, но один мужчина спросил:

— А для чего нужно было, чтобы молот возвращался? Что, Тор был таким ленивым, что не мог просто поднять его? И зачем было этот молот куда-то кидать?

Алеа хотела было объяснить, что молот был боевым оружием, но краем глаза заметила, что Гар слегка покачал головой.

Ну конечно, ведь эти люди, наверное, не слышали о войне.

Девушка взглянула на других родителей; она уже неплохо владела телепатией и легко ощутила, как среди слушателей нарастает тревога по поводу не совсем подходящей истории. Поэтому пришлось кое-что менять прямо на ходу.

— Это был особый молот, для охоты, — придумала она. — Эти люди считали, что более милосердно убить животное сразу, одним ударом, чем мучить стрелами и копьями.

— Это гуманно! — воскликнула одна женщина, а мужчины согласно закивали.

— Молот, который возвращается обратно, удобен в лесу. Там ведь что угодно может затеряться в зарослях кустарника, — решил один из слушателей.

— Или упасть в озеро, если стрелять гусей, — согласился другой. — Да, ценная вещь. Хотя и мало подходящая для охоты.

Еще один селянин пожал плечами.

— Для таких целей мы используем бумеранг. Этот молот был чем-то вроде бумеранга?

— Да, вроде того, — с облегчением ответила Алеа. — Боги так его ценили, что Один послал Локи и Тора к великанам — заставить их вернуть Мьельнир.

Пожилая женщина неодобрительно покачала головой.

— Как может взрослый человек приказывать другому взрослому?

— Он глупый, — вмешался один из слушателей. — Когда ребенок взрослеет, он все равно должен прислушиваться к словам старших. Но это еще не значит, что он должен подчиняться в том случае, если взрослый не прав.

— Один не имел права приказывать другому взрослому, — высказал свое мнение другой слушатель, и все остальные хором поддакнули.

— Один был отцом Тора, — напомнила Алеа.

Одна из молодых матерей неодобрительно взглянула на рассказчицу.

— У тебя на родине родители всю жизнь командуют своими детьми?

Да, подумала Алеа, вспомнив не только своих соседей, но и кротких своих родителей, которых соседи бранили за излишнюю доброту к дочери. Как ей не хватало матери с отцом, когда те умерли!

Алеа сдержала слезы и коротко ответила:

— Так принято.

— Плохо, — сурово сказал мужчина. — Хоть Один и бог, но отец он, по-моему, никудышный.

Алеа с удивлением признала, что он прав.

Другая женщина спросила:

— А что об этом думала мать Тора?

Рассказчице ничего не оставалось, как признать:

— Она мало заботилась о сыне после того, как он вырос.

Все слушатели — как взрослые, так и дети — возмущенно закачали головами.

— Бедняжка! — пронзительно выкрикнул детский голосок.

— Вот уж точно, — согласилась пожилая женщина, пораженная до глубины души.

— Неблагодарный сын и безразличная мать!

— Думаю, тетушка, одно следует из другого, — заметила женщина помоложе. — Если она пренебрегала сыном, неудивительно, что когда он вырос, то не обращал на нее внимания.

Родители закивали, соглашаясь с ее точкой зрения.

— Ну, в любом случае Тору хотелось странствовать, — быстро произнесла Алеа.

Краешком глаза она заметила, что Гар нагнул голову, сжал губы, а его плечи затряслись.

— Одного года странствий ему было мало? — нахмурившись, поинтересовалась молодая женщина.

— Да, он был вроде нас, бродячих торговцев, — объяснила Алеа. — Из тех, кому не сидится на одном месте.

— Она же сказала, что он был богом грома, а грозы часто «путешествуют», — вслух размышлял один слушатель. — В противном случае одну деревню бы затопило, а другую уничтожила бы засуха. Да, богу грома действительно не худо быть путешественником.

— Вот именно! — с облегчением произнесла Алеа. — Вот поэтому они с Локи и запрягли в колесницу двух гигантских козлов и направились в Етунхейм.

• Предыдущая
• 13/47
• Следующая