Сердце Башни - Злотников Роман Валерьевич - Страница 25
- Предыдущая
- 25/52
- Следующая
– Ты гляди, дохлая крыска…
Йокромбиг, у которого уже не оставалось сил даже на то, чтобы хотя бы пошевелиться, просто прикрыл глаза, ожидая, когда, наконец-то, придет смерть и прекратит эту пытку поедания заживо. Тем более, что ни помощи, ни хотя бы милосердия он ни от кого не ждал… Но голос на этом не успокоился. И спустя несколько мгновений он раздался вновь и, хоть и с той же стороны, но на этот раз уже гораздо ближе:
– Аа?а?а, нет, ты гляди, еще не дохлая. А ну-ка покажи мне его! – после чего Йокромбига ухватили за шкирку, выдернули из жижи, заполняющей Новый ров, и бесцеремонно завертели.
– Хм, ну вы только поглядите какая прелесть – он уже немой! – довольным тоном бормотал над ухом нищего все тот же голос. – И ручки, ручки-то у него уже правильно не срастутся – объели, объели ручки-то… А ножки-то, ножки-то… не говоря уж о том, что и раньше-то были, хм… да-а… еле ползать будет… Ой как хорошо! Отличная заготовка! – голос на мгновение замолчал, а затем повелительно приказал: – А ну-ка стряхните с него всю эту мелкую гадость и упакуйте. Он нам еще пригодится.
В следующий раз Йокромбиг очнулся уже здесь, на третьем уровне катакомб. Он был насухо вытерт, одет в простую, но… отвратительно чистую длинную рубаху и укрыт столь же неприятно чистым полотном. Его переломанные руки и ноги заключены в самодельные, но весьма приличные лубки, а рядом с ним маячил какой-то тип в глубоком капюшоне. Все это бывший прихрамовый нищий разглядел в колеблющемся свете небольшой масляной лампы, установленной на выступающий из каменной вырубки булыжник. И не только это. В дальнем углу, у входа, прячась в тени типа в капюшоне, сидел кто-то еще. Или что-то. Сердце Йокромбига испуганно сжалось. Всем в Несвиздзе были известны легенды о чудовищах с нижних уровней катакомб. Между тем, неведомая тварь шевельнулась и… рассмеялась мелким дребезжащим смехом:
– Углядела-таки, крыска, углядела… очень хорошо! Очень! – толстая тварь, укутанная в какую-то странную одежду, здесь, в этом месте, под тусклым зыбким светом масляной лампы кажущуюся сшитой не из материи, а из теней, выдвинулась из того угла, в котором сидела, и с придыханием спросила: – А скажи-ка мне крыска, умеешь ли ты читать?
Йокромбиг несколько мгновений вглядывался в непроглядную черноту под капюшоном, а затем медленно кивнул. Читать он умел. Мало, плохо, запинаясь, но умел. Научился во время своего пребывания в банде базарных воришек, пытаясь освоением такого редкого навыка хоть как-то повысить свою, так сказать, общую полезность. Не вышло. Для того, чем занимались базарные воришки, умение читать никакой ценности не представляло…
– Очень хорошо! – еще более удовлетворенно произнесла тварь, а потом решительно закончила: – Вот что, крыска, у меня есть для тебя очень хорошее предложение…
И с тех пор Йокромбиг обитал здесь, на третьем уровне катакомб. Ел, спал, принимал от все тех же молчаливых людей в капюшонах ящики, бочки с арбалетными болтами, вязанки копий, мешки с зерном, бочонки с пивом и сидром. А потом выдавал их тем, кто приносил ему выбеленные полоски кожи, на которых одним-единственным знакомым ему почерком было написано, сколько выдать подателю вот этой самой записки. Охотился на крыс. Расставлял ловушки. Не только на крыс, но и на тех, кто захочет взять из порученных его попечению схронов больше, чем было написано на полоске выбеленной кожи. И пару раз эти ловушки ему очень пригодились. Причем даже не столько для того, чтобы сохранить то, что было в схронах, сколько чтобы выжить самому.
Тогда же он получил и новое имя. Его стали звать… Йокромбиг. Как того мелкого рачка-мутанта из Нового рва, научившегося есть еще живое мясо.
Добравшись до складов, бывший нищий поставил масляную лампу на каменный выступ и вытащил из-под одежды стопку потертых кожаных полосок. Сегодня предстояло подготовить партию оружия и продовольствия для очередной тайной команды мятежников. Сообщение о том, что надо будет подготовить подобную партию, как и обычно, было сброшено по узкой тонкой щели, тянущейся с самого верха катакомб и оканчивающейся у него в каморке.
С начала мятежа работы у него… прибавилось. Мятежники нахватали оружия в королевских арсеналах и получили достаточно продовольствия, разграбив купеческие склады, но хозяину Йокромбига, как одному из организаторов происходящего, полагалась своя доля. И он взял ее лучшим из того, что нашлось в арсеналах и на продуктовых складах. Во всяком случае, лучшим для тех задач, которые ставились перед тайными группами. То есть в том потоке оружия, который обрушился на эти тайные склады в катакомбах, не оказалось дорогих и богато инкрустированных золотом и драгоценностями экземпляров мечей, сабель и ангилотов. Нет, все, притащенное командами хозяина оружие оказалось простым, но приличного качества и вполне достойным по боевым характеристикам. Если арбалеты – так со стальными дугами и плетеной проволочной тетивой. Если луки – так композитные, то есть из дерева, кости и кожи. Если доспехи – так не тяжелые рыцарские, к которым еще поди привыкни (с детства надо такому обучаться), а вполне себе нормальные куяки, хаурбеки и бригантины. Если мечи – то не длинные рыцарские ангилоты, а вполне себе ухватистые короткие пехотные. И все это надо было принять, посчитать, хорошенько смазать топленым салом и разложить по камерам, когда-то бывшим местами работ древних каменотесов, добывающих в этих катакомбах камень для будущей столицы Кагдерии, а теперь приспособленных под складские помещения. Причем строго по номенклатуре: броня к броне, мечи к мечам, арбалеты к арбалетам. Так что первые пару месяцев после начала мятежа Йокромбигу приходилось спать часа по четыре в сутки. На большее не хватало времени… А затем все как-то снова вошло в свою колею.
Он уже почти закончил формировать запланированную партию и стаскивать ее в ту камеру, в которой и осуществлялась выдача, как из дальнего продуха послышался знакомый шелест, сопровождающий падение через щель очередной полоски кожи с распоряжением. Йокромбиг торопливо вскочил и, если можно так сказать, бросился к продуху, изо всех сил переставляя свои еле передвигающиеся поломанные ноги.
Он успел. Тонкий цилиндрик туго свернутой кожи, катившейся по щели, упал в подставленную ладонь, не скатившись через боковой продух в его каморку, которая находилась как раз с противоположной стороны стены. Если бы не это, Йокромбигу, для того, чтобы ознакомиться с посланием, пришлось бы пилить вокруг по темным коридорам и вырубкам обратно к себе в каморку и уже там разыскивать этот комок кожи. Но – повезло… Бывший прихрамовый нищий торопливо развернул кожаную полоску и поднес ее к огоньку масляной лампы, изо всех сил напрягая глаза. Во-от оно что?о?о…
Йокромбиг всплеснул руками и, бросив недоочищенное от сала копье, торопливо пошаркал ногами в сторону соседней камеры, в которой у него были сложены всякие бытовые мелочи – циновки, ковры, посуда, подушки, которые он использовал в том случае, если хозяин присылал приказ обеспечить какую-нибудь команду ночлегом или дать ей возможность пожить в этом тайном месте несколько дней. Но на этот раз он не стал как обычно доставать самые дешевые и уже потрепанные циновки, а, наоборот, вытащил, взгромоздил на плечо и торопливо поволок в самую крупную из вырубовых камер наиболее дорогую утварь и подушки. Ибо на полоске кожи было написано: «Приготовить самое лучшее».
Обустраивать место будущей встречи хозяина с его контрагентами Йокромбиг закончил только через три часа. К этому моменту пол камеры был выстлан двумя дюжинами ковров, на которых было разбросано три дюжины небольших подушек, а также поставлено несколько низких турмесанских резных столиков, на которых стояли золотые вазы с вялеными фруктами, а также вяленым и сушеным мясом и рыбой. Увы, более никакой еды на складе не хранилось – свежее здесь быстро приходило в негодность и покрывалось плесенью. Зато с вином было куда лучше, поэтому и кубков, и бутылей на столиках было расставлено с большим запасом.
- Предыдущая
- 25/52
- Следующая
