Сердце Башни - Злотников Роман Валерьевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/52
• Следующая

– Благодарю вас, граф, ваш доклад был, как всегда, просто блестящим, – благодарно кивнул Грон.

Граф Эгерит улыбнулся и, закрыв папку, опустился на свое место. Грон окинул взглядом всех сидящих за большим столом и спросил:

– Итак, у кого есть вопросы?

Вопросов не было.

– Тогда, благодарю вас всех и не смею больше задерживать.

После этих слов все сидевшие за столом задвигали стульями, поднимаясь и обмениваясь негромкими фразами. Грон, сидевший во главе стола, так же поднялся с кресла и, коротко кивнув расходящимся, нырнул в небольшую дверь, находившуюся сразу за спинкой его кресла. Там находился его рабочий кабинет, примыкавший к зале для совещаний, в которой только что закончилось текущее заседание кабинета министров.

В рабочем кабинете его ждал Шуршан.

– Ну, чем порадуешь? – устало поинтересовался Грон. Шуршан вздохнул и повел плечами.

– Понятно… – крякнул Грон, усаживаясь за свой рабочий стол.

– Мы уже и соседние Владения прошерстили, – уныло произнес Шуршан, – ну никаких следов!

Грон едва заметно скривился и тихо произнес:

– Ищи, Шуршан, ищи. Он нас в покое точно не оставит. Я не понимаю, почему он еще не нанес удар. Что он готовит? По ком собирается бить?

О том, что Черный барон жив, Грон знал совершенно точно.

После того, как они вошли в Дагабер, Грон договорился с графом Ормералем о том, что ставит в Либвэ свой гарнизон. Кое-кого, считающегося в тот момент королем, то есть сынка покойного короля Насии, принявшего имя Гаделя III, они с графом об этом в известность, естественно, не поставили. Все равно Ормераль, опираясь на папочку, найденную в архивах Черного барона, и показания Ширгуша, данные перед дворянским судом, собирался вскоре отстранить его от власти… И, как выяснилось, не зря.

Не успели еще победоносные войска Агбера двинуться в сторону своих границ, как у ворот этого замка появилась некая персона. Сразу идентифицировать ее не удалось, но, похоже, это был какой-то тип, разок-другой мелькнувший в свите нового короля. Он подъехал к воротам и требовательно постучал в них.

– Эй, Игануб, это я – барон Даклеви, открывайте уже! – раздраженно взвизгнул он. – Вот ни за что не поверю, что твои псы не заметили нас еще при подъезде.

Но ворота оставались закрытыми. Тип некоторое время подождал. А затем вытащил кинжал и раздраженно заколотил в ворота его рукояткой.

– Ну, открывайте же, раздери вас Владетель! Я прибыл по велению короля.

После этих слов за воротами послышался негромкий лязг, и створка вделанной в ворота калитки чуть-чуть отошла в сторону. Барон недоуменно уставился на приоткрывшуюся калитку, после чего побагровел и возмущенно вскричал:

– Вы что там, с ума сошли? Я что, должен слезать с коня и протискиваться в эту вашу щелку? А ну немедленно откройте ворота!

– Приказ Черного барона, – негромко прогудели из-за калитки.

Эти слова оказали на его милость барона Даклеви просто волшебное воздействие. Он мгновенно заткнулся и поспешно соскочил с седла, всего лишь пробурчав под нос:

– Да тише вы, не орите! Не дай Владетель, кто услышит… – после чего нырнул в калитку.

– Хм, а где Игануб? – озадаченно спросил он Гаруза, одетого в комбинезон баронских выкормышей и накинувшего на голову пристегнутый к нему глубокий капюшон, который встретил его за калиткой, когда они прошли через темную арку ворот и вышли на освещенный солнцем двор.

– С караваном ушел, ваша милость, – отозвался Гаруз, с крайне предупредительным видом следуя справа от высокопоставленного посетителя, чтобы контролировать его ведущую руку. Ибо кто знает, какие дурные мысли могут прийти в столь гордую и высокопоставленную башку?

– А барон Гуглеб, значит, пока еще здесь, – Даклеви покачал головой. – Неосмотрительно, неосмотрительно… Его ищут по всему королевству, – барон изобразил на лице неодобрительную мину, но ее почти сразу же сменило выражение предвкушения.

– Эй, как там тебя, а игрушки господина барона тоже здесь?

Гаруз неопределенно хмыкнул.

– Надо будет попросить господина барона, позабавиться, – мечтательно произнес Даклеви, ныряя в низкую дверку, ведущую в подземную галерею, к камерам.

– А девочки там есть? – нетерпеливо поинтересовался он, спускаясь по узкой винтовой лестнице. И доверительно сообщил: – Люблю развлекаться с девочками. Лет до десяти. Они все такие… такие нежные, худенькие, голоски звонкие и так визжат… – барон аж причмокнул от удовольствия. – И косточки совсем тоненькие. Хрустят, м?м-м?м…

Гаруз, уж на что привычный ко всякому, и то почувствовал, что у него к горлу комок подкатывает. Едва сдержался от того, чтобы развернуться и ухватить этого… это… это смердящее дерьмо за его цыплячую шейку. Но сдержался-таки – пока делать это было рано.

Спустившись в подземелье, Гаруз повернул направо и двинулся вдоль длинного ряда камер, закрытых добротными дверями. Барон несколько приотстал и принялся старательно вслушиваться, похоже, пытаясь распознать, за какой из дверей находятся так лакомые для него девочки. А затем, так и не поняв этого, поскольку из-за дверей не доносилось ни звука, остановился и шагнул к ближайшей двери, протянув руку к маленькому зарешеченному окошку, через которое надзиратель обычно приглядывал за заключенными, в настоящий момент закрытому небольшой сдвижной створкой. В принципе, в том, что он заглянет в камеру, ничего особенного не было – ну может ж в тюремном блоке быть одна-две пустых камеры, не так ли? Но Гаруз решил не множить лишние вопросы и остановил барона Даклеви легким покашливанием и сиплым напоминанием:

– Вас ждут.

– Э-э, барону уже доложили о моем приезде? – несколько озадаченно спросил Даклеви, остановив руку всего в паре пальцев от задвижки окошка.

– Да, как только заметили, – кивнул Гаруз, чувствуя, что это нарочитое сипение, которое он тут изображал, чтобы скрыть собственный голос, уже начинает драть горло. И не то чтобы в настоящий момент это было непременно необходимо, просто он привык делать это всякий раз, когда сталкивался с посторонними. Чем меньше они будут знать о тебе правды – тем лучше.

– А, ну да, конечно, – согласно кивнул барон и, забыв о камере, торопливо двинулся вперед, безошибочно направляясь прямо к камере пыток, и тем самым давая понять, что он здесь отнюдь не впервые. Впрочем, к настоящему моменту никаких сомнений в этом у Гаруза уже не осталось.

Барон подошел к пыточной и резко врезал по незакрытой двери кулаком, отчего она со скрипом распахнулась. Даклеви вздрогнул и оторопело уставился на распахнувшуюся дверь, после чего на его лице внезапно нарисовалась тревога. Развернувшись к Гарузу, он подозрительно произнес:

– Кто ты такой? И где Даыб? – спросил он, одновременно хватаясь руками за ножны и рукоять ангилота. Но было уже поздно: Гаруз уже стоял вплотную к барону, а лезвия его кинжалов упирались в горло и печень насийца.

– Рот закрыл и быстро вошел внутрь, – просипел он, встав сбоку, так чтобы его лицо по-прежнему невозможно было разглядеть.

– Э-вэ… – испуганно проблеял барон, опасаясь издать звук чуть громче, поскольку лезвие одного из кинжалов, приставленное к горлу, явно ограничило его возможности напрячь голосовые связки. Но Гаруз не стал рассусоливать, а просто втолкнул Даклеви внутрь пыточной.

– Добрый день, барон.

Услышав этот голос, Даклеви дернулся и взвизгнул. Впрочем, второе действие он произвел потому, что в тот момент, когда дернулся, кинжал порезал ему кожу на шее. Голос же, между тем, продолжил:

– Рад вас видеть. Похоже вы здесь не впервые.

– Й?а-а?а… нет, что вы! Я здесь… я случайно.

– Вот как? А откуда тогда вы так хорошо знаете здешних обитателей? По именам.

Барон испуганно сглотнул, но потом все-таки сделал еще одну попытку отвести от себя подозрения.

– Ну?у?у… просто… это… эти… они преступники. Да, они – преступники. Подручные Черного ба… покойного барона Гуглеба. А… м?м?м… всем было известно, что этот старый замок… Короче, я решил…

• Предыдущая
• 5/52
• Следующая