Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник) - Кристи Агата - Страница 31

• Предыдущая
• 31/45
• Следующая

– Как я понимаю, сэр Жервас был богат?

– Чрезвычайно богат. У него было огромное состояние, кроме этого поместья. Конечно, он был уже не так состоятелен, как раньше. Практически со всех инвестиций доход был неважным. Также сэр Жервас потерял много денег из-за некоей компании – «Парагон синтетик раббер сабститьют», в которую полковник Бери уговорил его вложить солидную сумму денег.

– Не слишком мудрый совет?

Мистер Форбс вздохнул.

– Военные в отставке больше всего теряют, ввязываясь в финансовые операции. Я выяснил, что они куда легковернее вдов, – и этим все сказано.

– Но эти неудачные инвестиции не слишком серьезно ударили по доходам сэра Жерваса?

– О нет, не серьезно. Он по-прежнему оставался чрезвычайно богатым человеком.

– Когда он составил завещание?

– Два года назад.

– Не кажется ли вам, что такое завещание, – промолвил Пуаро, – несколько несправедливо в отношении мистера Хьюго Трента, племянника сэра Жерваса? В конце концов, он ближайший кровный родственник сэра Жерваса.

Мистер Форбс пожал плечами:

– Здесь необходимо учитывать семейную историю.

– Например?

Юрист замялся, не слишком желая продолжать.

Майор Риддл сказал:

– Не думайте, что мы просто так интересуемся старыми скандалами и прочим грязным бельем. Письмо сэра Жерваса к месье Пуаро должно иметь объяснение.

– В отношении сэра Жерваса к племяннику ничего скандального нет, – быстро ответил мистер Форбс. – Просто сэр Жервас всегда очень серьезно относился к своему положению главы рода. У него были младший брат и сестра. Брат, Энтони Шевенэ-Гор, погиб на войне. Сестра, Памела, вышла замуж, но сэр Жервас не одобрил этого брака. То есть он считал, что сестра была обязана получить его согласие и одобрение, прежде чем выходить замуж. Он считал, что семья капитана Трента недостаточна знатна, чтобы породниться с Шевенэ-Горами. Его сестра лишь посмеялась над его претензиями. В результате сэр Жервас всегда недолюбливал племянника. Мне кажется, именно эта неприязнь и заставила его удочерить ребенка.

– У них не было надежды завести собственного ребенка?

– Нет. Через год после свадьбы у них родился мертвый ребенок. Врачи сказали леди Шевенэ-Гор, что она никогда не сможет зачать другого ребенка. Где-то два года назад он удочерил Рут.

– А кто такая мадемуазель Рут? Почему они выбрали именно ее?

– Насколько я знаю, она ребенок каких-то дальних родственников Шевенэ-Горов.

– Я так и думал, – сказал Пуаро. Он посмотрел на фамильные портреты на стене. – Одна и та же кровь видна и в очертаниях носа, и в линии подбородка. Они много раз повторяются на этих портретах.

– Она и семейный характер унаследовала, – сухо добавил мистер Форбс.

– Могу себе представить… И как они ладили с приемным отцом?

– Вряд ли вы можете это себе представить. Тут не раз бывало яростное столкновение характеров. Но несмотря на эти ссоры, я уверен, что подспудно между ними царила гармония.

– Тем не менее она причиняла ему немало хлопот?

– Постоянно. Но, уверяю вас, это не могло стать причиной самоубийства.

– О нет, – согласился Пуаро. – Никто не станет вышибать себе мозги из-за упрямой дочери. Значит, мадемуазель – наследница!.. А сэр Жервас никогда не думал изменить завещание?

Мистер Форбс закашлялся, чтобы скрыть небольшое замешательство.

– Вообще-то по приезде сюда, то есть два дня назад, я получил от сэра Жерваса указание составить новое завещание.

– И какое же? – Майор Риддл придвинулся вместе с креслом поближе. – Вы нам не рассказывали.

Мистер Форбс быстро ответил:

– Вы просто спросили меня о завещании сэра Жерваса. Я ответил вам на этот вопрос. Новое завещание еще даже толком не составлено, тем более не подписано.

– А в чем оно заключалось? Это может нам помочь понять состояние ума сэра Жерваса.

– В целом оно было таким же, как и прежнее, но мисс Шевенэ-Гор получала наследство только в том случае, если бы вышла замуж за мистера Хьюго Трента.

– Ага, – сказал Пуаро. – Но это очень существенная разница.

– Я не одобрял этого пункта, – сказал мистер Форбс. – И чувствовал себя обязанным сказать, что его можно успешно оспорить. Верховный суд не одобряет такие оговорки. Однако сэр Жервас был решительно настроен настоять на своем.

– А если мисс Шевенэ-Гор или, положим, мистер Трент отказались бы подчиниться?

– Если мистер Трент отказался бы жениться на мисс Шевенэ-Гор, деньги достались бы ей без всяких условий. Но если бы он хотел брака, а она отказалась бы, деньги достались бы ему.

– Странное дело, – сказал майор Риддл.

Пуаро подался вперед и коснулся колена юриста.

– Но что за всем этим стоит? Что было на уме у сэра Жерваса, когда он ставил это условие? Здесь должно быть что-то очень определенное. Думаю, он просто обязательно имел в виду какого-то еще мужчину… которого не одобрял. Мистер Форбс, вы наверняка должны знать, кто это.

– Я говорю правду, месье Пуаро, что понятия об этом не имею.

– Но вы могли догадываться.

– Я никогда об этом не думал, – возмущенно сказал Форбс. Сняв пенсне, он протер стекла шелковым носовым платочком и спросил: – Вы что-то еще желаете узнать?

– Пока нет, – сказал Пуаро. – То есть в том, что касается меня.

У мистера Форбса был такой вид, будто, по его мнению, сыщика все это вообще не касалось, и потому он обратился к главному констеблю.

– Спасибо, мистер Форбс, думаю, это все. Мне хотелось бы, если это возможно, поговорить с мисс Шевенэ-Гор.

– Конечно. Мне кажется, она наверху, с леди Шевенэ-Гор.

– Хорошо, тогда я бы переговорил с… как его бишь? – Бэрроузом, а потом с той дамой, что занимается семейной историей.

– Они оба в библиотеке. Я им скажу.

– Ох, нелегкая это работа, – сказал майор Риддл, когда юрист покинул комнату, – вытягивать информацию из этих юристов старой закалки. Вот же приходится попотеть… Мне кажется, что все это дело закручивается вокруг девушки.

– Да, так может показаться.

– А вот и Бэрроуз.

Годфри Бэрроуз пришел, выражая приятную жажду быть полезным. Его улыбку слегка приглушала мрачность, и он лишь чуть шире, чем надо, улыбался. Улыбка казалась больше автоматической, чем искренней.

– Итак, мистер Бэрроуз, мы хотели бы задать вам несколько вопросов.

– Конечно, майор Риддл. Все, что угодно.

– В первую очередь, чтобы сразу расставить точки над «i», у вас нет никаких мыслей по поводу самоубийства сэра Жерваса?

– Никаких. Для меня это было полным потрясением.

– Вы слышали выстрел?

– Нет. Насколько я понимаю, я, наверное, в это время был в библиотеке. Я спустился вниз довольно рано и пошел в библиотеку, посмотреть одну нужную мне ссылку. Библиотека находится в противоположном относительно кабинета крыле дома, так что я ничего и не должен был услышать.

– С вами в библиотеке кто-нибудь был? – спросил Пуаро.

– Ни души.

– Вы не предполагаете, где в это время могли находиться остальные домочадцы?

– По большей части, думается мне, одевались наверху.

– Когда вы пришли в гостиную?

– Прямо перед приездом месье Пуаро. Все были уже там – за исключением сэра Жерваса, конечно же.

– Вам не показалось странным, что его там нет?

– Вообще-то да. Обычно он всегда приходит в гостиную еще до первого удара гонга.

– Вы не замечали в последнее время ничего необычного в поведении сэра Жерваса? Не был ли он озабочен? Встревожен? Подавлен?

Годфри Бэрроуз задумался.

– Нет, мне так не показалось. Немного… озабочен, что ли.

– Но вам не показалось, что его заботит какой-то определенный вопрос?

– О нет.

– Никаких финансовых проблем?

– Его довольно заметно беспокоили дела одной компании, а конкретно – «Парагон синтетик раббер сабститьют».

– И что он об этом говорил?

И опять Годфри сверкнул заученной улыбкой, и снова она показалась несколько неестественной.

• Предыдущая
• 31/45
• Следующая