Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник) - Кристи Агата - Страница 36

• Предыдущая
• 36/45
• Следующая

– Кто вам это сказал?

– Хьюго узнал об этом от старика Форбса.

– Что же, мисс Кардуэлл, – майор Риддл на мгновение замолчал, – видимо, это все. Как вы думаете, мисс Шевенэ-Гор достаточно хорошо себя чувствует, чтобы спуститься и поговорить с нами?

– Думаю, да. Я скажу ей.

– Одну минуточку, мадемуазель, – вклинился Пуаро. – Вы видели прежде этот предмет? – Он показал ей карандаш-пулю.

– Мне кажется, он принадлежит полковнику Бери.

– Он забрал его, когда вы закончили роббер?

– Понятия не имею.

– Благодарю вас, мадемуазель. Это все.

– Хорошо. Я скажу Рут.

Мисс Шевенэ-Гор вступила в комнату подобно королеве. Лицо ее было румяным, голову она держала высоко. Но ее глаза, как и глаза Сьюзен Кардуэлл, выглядели настороженными. Она была в том же бледно-абрикосовом платье, какое было на ней, когда приехал Пуаро. К ее плечу была приколота яркая оранжево-розовая роза. Час назад она была свежей и цветущей, сейчас же увяла.

– Итак? – сказала Рут.

– Нам очень жаль вас беспокоить… – начал майор Риддл.

– Конечно, вы обязаны побеспокоить меня, – перебила она его. – Вы обязаны побеспокоить всех. Но я могу сэкономить ваше время. Я понятия не имею, почему старик застрелился. Все, что я могу сказать – это было совершенно не в его духе.

– Вы не заметили ничего странного в его поведении сегодня? Может, он был подавлен или слишком возбужден… ничего ненормального?

– Вряд ли. Я не заметила…

– Когда вы видели его в последний раз?

– За чаем.

– Вы потом не заходили к нему в кабинет? – спросил Пуаро.

– Нет. В последний раз я видела его в этой самой комнате. Сидел вон там.

Она указала на кресло.

– Понятно. Вам знаком этот карандаш, мадемуазель?

– Да, это вещь полковника Бери.

– Вы видели его недавно?

– Не помню.

– Известно ли вам что-нибудь о… разногласиях между сэром Жервасом и полковником Бери?

– Вы имеете в виду «Парагон синтетик раббер сабститьют»?

– Да.

– Кое-что известно. Старик был просто в бешенстве!

– Может, он считал, что его обманывают?

Рут пожала плечами:

– Он ничего не смыслил в финансах.

– Могу ли я задать вам один вопрос, мадемуазель, – сказал Пуаро, – несколько не относящийся к делу?

– Конечно, если вам угодно.

– Вы… вас огорчила смерть отца?

Она уставилась на него.

– Конечно. Я не бьюсь в рыданиях. Но мне будет не хватать его… Мне нравился старик – так мы всегда его называли, Хьюго и я. Старик – понимаете, это что-то примитивное, этакий патриарх племени человекообразных обезьян. Звучит непочтительно, но на самом деле в этом слове много привязанности. Конечно, он был очень непростым человеком, самым упертым старым ослом!

– Вы заинтриговали меня, мадемуазель.

– У старика мозгов было не больше, чем у блохи! Мне не хочется этого говорить, но это правда. Он не был способен на интеллектуальный труд. Однако он имел характер. Был фантастически храбр, и все такое. Мог помчаться на полюс, подраться на дуэли… Я всегда думала, что он так пыжится потому, что понимает, что мозги у него не слишком-то способные. Любой мог оставить его с носом.

Пуаро достал письмо из кармана.

– Прочтите, мадемуазель.

Рут прочла его и вернула сыщику.

– Так вот что привело вас сюда!

– Это письмо не наводит вас на какие-либо мысли?

Она покачала головой:

– Нет. Возможно, это правда. Любой мог обворовать беднягу. Джон говорит, что прежний агент, который был до него, грабил старика направо и налево. Понимаете, он был настолько благороден и напыщен, что никогда не снисходил до того, чтобы разобраться в мелочах. Он был просто лакомым кусочком для мошенников.

– Мадемуазель, картина, которую вы рисуете, весьма отличается от общепринятой.

– Конечно, он очень хорошо маскировался. Ванда, моя мать, поддерживала его как могла. Он был так счастлив, изображая из себя Господа Всемогущего… Вот почему я отчасти рада, что он умер. Это лучший выход для него.

– Не совсем понимаю вас, мадемуазель.

– Это затягивало его, – задумчиво произнесла Рут. – Однажды его просто пришлось бы изолировать… Люди начинали говорить все как есть.

– Вы знали, мадемуазель, что он задумывал переписать завещание, согласно которому вы могли бы унаследовать его деньги, только если бы вышли замуж за мистера Трента?

– Какой абсурд! – вскричала Рут. – В любом случае я уверена, что это можно оспорить по закону… Нельзя указывать людям, за кого они должны выходить замуж!

– Если бы он действительно написал такое завещание, вы согласились бы с его условиями, мадемуазель?

Девушка уставилась на него.

– Я… я…

Рут осеклась. Две-три минуты она сидела в нерешительности, глядя на болтающуюся на мыске стопы туфельку. От каблука отвалился маленький комочек земли и упал на ковер.

Внезапно Рут Шевенэ-Гор сказала:

– Подождите!

Девушка вскочила и выбежала из комнаты. Вернулась она почти немедленно, ведя за собой капитана Лэйка.

– Все равно все откроется, – задыхаясь, проговорила Рут, – так что вы можете узнать об этом и сейчас. Мы с Джоном поженились в Лондоне три недели назад.

Из них двоих наиболее смущенным выглядел капитан.

– Вот так сюрприз, мисс Шевенэ-Гор, то есть миссис Лэйк, – сказал майор Риддл. – И о вашем браке никто не знает?

– Нет, мы держали все в тайне. Джону это не слишком нравилось.

Лэйк заговорил, слегка запинаясь:

– Я… я понимаю, что это выглядит довольно некрасиво. Я должен был пойти сразу к сэру Жервасу…

– И сказать ему, что ты желаешь жениться на его дочери? И получил бы по голове, – заговорила Рут. – Он наверняка лишил бы меня наследства, устроил бы в доме сущий ад, и мы могли бы поздравить себя с тем, как красиво себя повели! Поверь мне, мой вариант был куда лучше! Что сделано, то сделано. Мы обошли эту яму.

Вид у Лэйка все равно был несчастный.

– Когда вы намеревались сообщить эту новость сэру Жервасу? – спросил Пуаро.

– Я готовила почву, – сказала Рут. – Отец подозревал меня и Джона, так что я сделала вид, что мне нравится Годфри. Конечно же, он сразу встал на дыбы. Я поняла так, что известие о том, что я вышла за Джона, стало бы для него чуть ли не облегчением!

– Кто-нибудь знал о вашем браке?

– Да, в конце концов я сказала Ванде. Я хотела привлечь ее на свою сторону.

– И вам это удалось?

– Да. Понимаете, ей не очень нравилась идея поженить меня и Хьюго. Думаю, потому, что мы кузены. Похоже, она считает, что в семье все крышей двинулись, и потому у нас рождаются совершенно чокнутые дети. Возможно, это абсурд, потому что я всего лишь удочеренная, как вы знаете. Насколько я понимаю, я дочь какого-то дальнего родственника…

– Вы уверены, что сэр Жервас не заподозрил правды?

– О нет.

– Это так, капитан Лэйк? – спросил Пуаро. – Вы уверены, что в вашем разговоре с сэром Жервасом сегодня днем эта тема никак не затрагивалась?

– Нет, сэр. Такого не было.

– Понимаете, капитан Лэйк, есть убедительные свидетельства о том, что после разговора с вами сэр Жервас был очень возбужден и пару раз упоминал о семейном бесчестье.

– Эта тема не поднималась, – повторил Лэйк. Он сильно побледнел.

– Тогда вы в последний раз виделись с сэром Жервасом?

– Да, и я уже говорил вам об этом.

– Где вы были в восемь минут девятого сегодня вечером?

– Где? У себя дома. На том конце деревни, примерно в полумиле отсюда.

– Вы не приезжали в Хэмборо-Клоуз примерно в это время?

– Нет.

Пуаро повернулся к девушке.

– А где были вы, мадемуазель, в то время, когда ваш отец застрелился?

– В саду.

– В саду? Вы слышали выстрел?

– О да. Но я не особенно обратила на него внимание. Я подумала, может, кто-то кроликов стреляет, хотя, помнится, мне показалось, что уж как-то слишком близко.

– Каким путем вы вернулись домой?

• Предыдущая
• 36/45
• Следующая