Накал страстей (ЛП) - Рейд Пенни - Страница 27

• Предыдущая
• 27/44
• Следующая

Он сидел на мне, его полностью эрегированный член восстановился и торчал между его ног, немного опираясь на мой живот. Осколки лунного света просачивались сквозь подводные иллюминаторы, отбрасывая на его тело голубовато-белое свечение. Я потянулась к нему, сжимая его чуть выше узких бедер, мне нравилась гладкая текстура его кожи поверх твердой плоскости мышц.

Глядя вниз на меня, он взял пакетик из фольги и разорвал его зубами. Мои глаза расширились при виде этого, потому что...секс.

Мы собирались заняться сексом.

Я собиралась заняться сексом.

Примерно через две минуты или меньше я уже не была бы девственницей.

Святое дерьмо.

Я не была уверена в том, что произошло, когда я сказала ему:«Я люблю тебя» и не взяла свои слова обратно, потому что это была правда, но после признания в любви я даже не предполагала секс. По словам Мартина, я не была готова делать минет, хотя в следующую минуту уже была готова потерять девственность.

— Вау! Постой, подожди минутку! — Я подняла руки между нами.

Мартин точно не хотел ждать, но и не двигался, чтобы лишить меня девственности. Вернее, его руки замерли как раз перед тем, как он собирался надеть презерватив на свой член. Затем он схватил меня за запястья, удерживая их по сторонами, и любил мою грудь своим ртом, языком и зубами.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — сказал он, в перерывах между поцелуями, посасываниями и покусываниями. — Ты хочешь, чтобы я был внутри?

— Ах, — я вздохнула, когда он, отпустив мои запястья, поднес свой палец к моему рту и погрузил его внутрь. Инстинктивно я пососала его, кружа по нему языком. Потом он провел мокрым кончиком по моему подбородку, между грудей, через мой живот и, наконец, окончательно раскрыв мои бедра, проник в меня. Его средний палец гладил вверх и вниз, кружил вокруг моего центра, легонько прикасаясь, где я нуждалась.

— Потому что я хочу тебя, я хочу тебя столькими способами. — Он прикусил нижнюю часть моей груди, заставляя меня подпрыгнуть. — Ты хочешь меня?

Я собиралась сказать да, но вместо этого, с придыханием, получилось:

— Я принимаю противозачаточные.

Он замер. Застонав. Лбом прижимаясь к моим ребрам.

— Блядь, — сказал он. Потом я поняла, что он отбросил презерватив на пол. Скользя по моему телу к щеке, его голос стал мягким и серьезным, когда его глаза нашли мои:

— Я чист, клянусь. Я бы никогда не рисковал с тобой.

Кивнув, я сглотнула. Я верила ему. Я любила его. Его тело было тяжелым, и я чувствовала меньше контроля, чем за всю мою жизнь. Должно быть, он прочитал страх в моем лице, потому что нежно поцеловал меня и уткнулся носом в мое ухо.

—Ты позволишь мне попробовать твою сладкую киску сначала? Я собираюсь попробовать тебя, заставив кончить с помощью моего рта. Если ты захочешь больше, меня внутри, тебе просто нужно попросить.

Мое дыхание участилось, трусики трепетали от предвкушения. У меня появилась мимолетная мысль, что это было неправильно — оставлять все решения за мной, потому что у меня совсем не было опыта, и я не была в курсе того, как ощущалось бы, когда тебя лишали девственности, пока это не случилось.

Он укусил мою нижнюю губу, затем переместился ниже, прокладывая путь вниз по моему телу, но я поймала его руки, прежде чем он смог зайти далеко. Его взгляд вернулся ко мне, и я знала, что мои глаза тревожно расширились.

— Подожди... Как плохо мне будет? По шкале от одного до десяти?

Он заботливо усмехнулся, убирая волосы от моего лица, его глаза просветлели, утратив немного дымку желания.

— Это не очень приятное чувство, Паркер. Слишком много всякой ерунды. Я не знаю, что чувствует девушка в первый раз.

— Но ты говорил, цитирую: "Я трахнул много девственниц...". Конец цитаты. Ни у одной из тех, кого ты знаешь, не было оргазма? Во время их первого раза?

Мартин откашлялся, глядя в сторону, немного посмеиваясь.

— Ты хочешь поговорить о других девушках прямо сейчас?

— И да, и нет. Я не хочу знать их имена, или какой цвет был у их лака для ногтей, или любил ли ты хоть одну из них, но я хотела бы услышать некоторые фактические данные, чтобы я смогла принять обоснованное решение.

— Я не любил их, — внезапно сказал он. Нахмурившись, добавил:— Но нет, ни у одной из них не было оргазма в первый раз.

— А другие промежуточные переменные?

Его хмурый взгляд смягчился.

— Что, например?

— Ты пользовался презервативом?

— Всегда.

— А они любили тебя?

Он медлил. Я видела, что он размышлял, а затем ответил с впечатляющей честностью:

— Да, думаю одна из них.

Я сжала губы, мои глаза неистово сверкали. Почему-то эта мысль заставила меня чувствовать онемение.

Он рассматривал меня, его пальцы рассеянно играли у меня между ног, как будто он ничего не мог с собой поделать. Я была одновременно возбуждена, сильно возбуждена и обеспокоена, сильно обеспокоена и, в конце концов, очень возбуждена.

Потом, продолжая с впечатляющей честностью, добавил:

— Я никогда никого не трахал без презерватива. Я никогда не задумывался ни о чем, кроме как защитить себя и кончить, и то, как хорошо это чувствуется. Это ощущалось хорошо, если делать это внутри девушки, но не обязательно. Я никогда... Не делал этого с любовью и никогда не беспокоился об удовольствии девушки больше, чем о своем. Но, клянусь Богом, Кэйтлин, — он облизал губы, его глаза метались между моими.— я хочу сделать это незабываемым для тебя. Я хочу делать это всю оставшуюся жизнь с тобой. Я не хочу сделать тебе больно, но я хочу твое тело также, как хочу твое сердце и ум, и я хочу, чтобы ты потеряла контроль, когда я буду внутри тебя.

Я вздохнула, выдыхая свои страхи и вдыхая мужество. Я кивнула, сжимая губы вместе. Он поцеловал меня, прижимая кончик своего среднего пальца к моему центру, после чего прошептал:

— Я заставлю тебя чувствовать себя настолько хорошо, что в следующий раз ты на коленях будешь умолять меня сделать это.

Я простонала, выгибая спину, отчего он усмехнулся, оставляя влажный поцелуй на моей правой груди.

— Такая красивая, — сказал он, скользя поцелуями напротив моей кожи, посылая тепло к моему центру. — Такая чертовски идеальная. — Он укусил мое бедро. Это было больно, но еще и ощущалось чудесно.

Он раздвинул мои ноги шире, положив свои большие руки на внутреннюю сторону бедра и удерживая меня открытой. Он подул на мой центр, потом лизнул меня — горячий и мягкий, и скользкий. Языком он раскрывал меня и скользил кончиками пальцев по внутренней стороне бедра, щекоча меня и посылая новую волну мурашек по моей коже.

Он продолжал дразнить меня, его прикосновений, всплеска от полизываний и поглаживаний было недостаточно, чтобы толкнуть меня через край, но более чем достаточно, чтобы сводить меня с ума.

Я чувствовала себя опустошенной и нуждающейся.

Так что я потянулась к нему, запутываясь пальцами в его волосах и говоря:

— Пожалуйста, пожалуйста...

Мартину не нужны были уточнения.

Он поднялся на колени, его каменнотвердый, внушительной формы член возвышался надо мной. Он вытер тыльной стороной ладони рот. Его глаза были полуприкрыты, когда он рассматривал мои раскрытые ноги, вытянутые руки и мою кожу. Я была открытой для него. Его правая бровь выгнулась, совсем немного, а улыбка превратилась в сексуальную ухмылку.

Размеренными замысловатыми движениями он подкрадывался к моему телу, располагаясь у моего входа. Я почувствовала набухший кончик, толкающийся в меня, пока он нависал надо мной, глядя на меня с жадным, зачарованным интересом.

— Пожалуйста, Мартин, — стонала я, мои руки были на его бедрах. Мое нутро и таз ощущались болезненными и пустыми. Я изменила положение бедер, подавшись вверх, скользя напротив него.

Я видела, как он задрожал, низко прорычав. Потом, показным терпением, он наклонился, целуя меня — мягким, податливым, ищущим поцелуем — и секундой позже, пока его рот все еще любил меня, он протиснулся в меня одним быстрым толчком.

• Предыдущая
• 27/44
• Следующая