Питомец (СИ) - Сапегин Александр Павлович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/49
• Следующая

Проводив девушку равнодушным взглядом, охотник возвратился к разговору за соседним столом, где надирались дешёвой бормотухой двое деревенских мастеровых. Оба уже были хорошо навеселе. Мужики давненько обсудили баб - своих и чужих, прошлись по поганой жизни и прижимистым купцам, кои зажимают деньги при покупке и дерут три шкуры при продаже, наконец широкомордый носатый выпивоха огладил пышные усы и качнулся к чернявому худощавому собутыльнику:

- Эт-самое..., слухай, Прон. Хорош-ший ты человек..., не то, что некоторые. Да, не..., - носатый сконцентрировал взгляд на кончике носа Прона, мощным глотком опорожнил кружку в бездонную глотку, крякнул, занюхал засаленным рукавом давно нестиранной нательной рубахи и проникновенно сказал:

- Ты думаешь я эт просто так пью? Не-е, эт-самое. Я можа баять уторой раз на свет родилси, эт-самое..., да. Шо ты лыбишься, шо ты лыбишься? У-у, рыбья твоя башка! Думаешь Корк налакался и околесицу несёть тутошки? Во! Накуси-выкуси! - мордатый сунул под нос Прону мясистую фигу от которой за милю тянуло прогорклым салом и чесноком. - Кому другому бы, эт-самое в харю двинул, но хороший ты человек, Прон! Ток тс-с, - рассказчик приложил грязный палец к губам и воровато оглянулся. - Токмо тебе, как на духу. Я ведь его, аспида, как тебя видел, эт-самое. Мнил - всё, отбегалси! Откоптил небо, прости Пресвелыя!

- Кого ты бачил? - понятливый Прон ножом засапожником сковырнул сургуч с кувшинчика и плеснул мутной жидкости в кружки.

- Чёрного рурга! Т-с-с! Демоново отродье, эт-самое, как тебя, Пресветлой клянусь.

- Тю-у, рурга пол деревни зрело, тож сплетку откопал, - усмехнулся худой.

- Брешут! - Корк стукнул кулаком по столу. - Углядели незнамо шо и ну, языки чесать, а мы с кумом, эт-самое..., как тебя... Тока руку протяни...

Охотнику захотелось придушить чавкающих соседей, мешающих ему подслушивать мастеровых. Разговор у тех выходил уж больно интересный, как раз по нему, а то, что носатый не врёт и действительно что-то видел, охотник определил легко. Умел он определять ложь, сказывалась кровь бабки колдуньи.

- Ток мы его..., да... Слухай сюды. Пошли мы тут на днях с кумом по-грибы, значит-ца. Ну, это самое, кувшинчик бормотухи взяли, шо теща у кума ставит. Добрая бормотуха, с трех глотков с ног валит, значица. Не то, что это дерьмо, шо здесь разливают... Ну, вот взяли мы значит кувшинчик, чтоб значитца подлечиться и лучше грибы видеть... Шо ты лыбишься, думаешь, мы с кумом, эт-самое с ума сбрендили, раз по бабским делам в лес потопали? Не лыбса, вот это-самое..., - Крок глотнул бормотухи, печально посмотрел на обнажившееся дно тары и накрутил ус на палец. - Пришли мы, значит-ца, на полянку нашу заветную. Там грибов видимо-невидимо и каких хошь..., тут боровики крупныя и красныя шляпы, и кабаньи грибы кругами и все цельные не червивыя... вот, значитца... Ну, мы с кумом за удачу такую треть кувшинчика и уговорили, значитца... И так хорошо нам стало с той бормотухи, ну прям ни в жизнь не поверишь, куда там с этой мочи так станет... Вот, значитца... Сидим мы так с кумом и уже решили грибы собирать, шоб, значит, жинки не бухтели, что мы пьянствовать только горазды..., - отвернувшись от стола, рассказчик в сердцах сплюнул на пол. - Ну, до чего склочные бабы, ну, прямь не понимают, шо в любом деле важен настрой и так просто ну никак не получается. А выпьешь кувшинчик, так сразу легко и приятственно становиться.... И все бы переделал и сделал бы, и бабы сразу такими красивымя становяться... Да-а, вымя особенно..., - компаньоны понимающе покивали друг другу. Худой растопырил пальцы, показывая, размер тары для женского молока, каковую ему славно было бы держать в руках.

- Ну, это значиться, давай еще по одной замахнем..., - Корк оборвал "приятственные" грёзы собутыльника, вернув того с небес на землю. - Ну, вот, сидим мы, значит, с кумом и слышим, хрюкает кто-то и листьями шуршит. Глядь - кабан, здоровущий, что теленок у мясника со женками своими и выводком на поляну вываливаются и буркалами своими по сторонам зырк-зырк. Вот, значитца... Мы с кумом и не поняли как на дереве и очутились, то... эт-самое, да... Но кувшинчик, значит-ца, не забыли, да, не забыли. Как такую замечательную бормотуху можно забыть? Не то, что эту мочу ослиную, да... Вот значитца, сидим мы, на ветке, а свин этот гадский, он представляешь с телегу купцовскую размером, понизу ходит дозором значитца, а свиньи со свиненками грибы наши жруть, да в земле ковыряются... Ну ты видишь какие твари подлые, наши грибы жруть (Корк в гневе стукнул по столешнице), как теща кумова, хотя та еще подлее, но бормотуху знатную ставит, значитца, не чета тому что здесь подают. Не, не уважают нас здесь совсем, совсем не уважают... Ну вот, значитца, сидим мы с кумом и с горя кувшинчик дальше освобождаем и вдруг слышим шум какой-то. Ну, как мельниковский гусак крыльями машет, только громче, шибко громче, вот значитца... Насторожились мы, и свин внизу тоже насторожился, ухами своими зашевелил... Ох, и здоровые у него ухи-то, с твою голову размером, не меньше... Да, что-б мне не в жизнь больше мне пить, если вру, вот значитца, истинная правда, говорю. Их бы закоптить да мелко-мелко нарезать, да к пиву... вот значитца, это самое... Одно ухо драное у его было, как оттяпал кто. Насторожился кабан, ухами заводил, прислушивается... Вдруг, как что-то черное на него как упадет сверху-то, да в загривок вцепиться, да как свин завизжит... Ох, как-то он завизжал, я такого сроду не слышал, мы аж с кумом вместе протрезвели. Да, значит-ца, протрезвели, гадский свин, все впечатление от бормотухи испоганил, сволочь свинская... Мы, значит-ца, с кумом от визга того в друг друга крепче вцепились, а сами на поляну глядим, что там деется.. Вот, значитца..., трясёмси, как осиновые листья. А там, свиньи со свиненками давно в чащу утекли, а кабан уже дохлый валяется, а на шее у его здоровущего куска нетути, кровиш-ша хлещет, значит-ца, вот эт-самое... Кум тут газков и подпустил, да. Пригляделись мы с ним, а вокруг свина рург топчется и жрёть его... Да, это самое уже жрёть и большими кусками от кабана отхватывает... Вот значитца как. Какой рург, спрашиваешь? Да здоровый такой, с волкодава крупного такого... Во, как у свояка твоего, что псарем у барона нашего служил, пока ему графский пес ногу не покалечил. Злобная зверюга, да-а..., злобная... и черная-черная, как душа последнего висельника... Да-а, да не-е, не пёс графский, хотя он тоже злобный и черный, я про рурга того... Вот, значитца..., - Корк обернулся назад, выискивая глазами Ринко. Найдя искомое, он махнул девушке рукой. - Давай еще по кувшинчику накатим... Вот, значит топчется этот рург, с купцовую кибитку размером, топчется и жрёть, ажно целыми кусками глотает, урчит, отродье демоново... Сидим мы с кумом, значитца, уже все белыя, дышать боимси... Да чем дышать? Кум-то весь воздух, значицца, спортил. Я страсть такую с детства не видел, с самых пор как увидал, как барон наш, старый еще, который помер, пса своего на разбойников натравливал, да... страсть то какая, пожалей меня Пресветлыя... Ну, вот значитца, сидим мы с кумом, друг в друга вцепились, а рург этот жрет кабана-то, да, значитца... Вдруг, перестал жрать, напрягся весь и резко как обернеться, вот значит-ца... Прыжком как-то весь перевернулся и прям на нас с кумом уставился... Ну все думаю, смерть наша пришла, он жеж скотина безчеуйственная, нас задерёть тут и сожрёть, как того кабана, да... Вот, ведь судьба то какая, да... А он вдруг морду вытянул и как зашипит, да, это самое... Мы с кумом и не поняли, как с того дерева соскочили и до ручья добежали... Да, добежали, кувшинчик вот захватить забыли, самое главное-то, да... Эт самое... Кум-то на ручье остался, штаны отстировать, а я значитца в шинок отправился... Зачем отправился то? Дык здоровье пошатнувшееся поправить, эт-самое, самое верное дело, здоровье в шинке поправить... да, значитца... Какой день уж поправляю, все поправить не могу, вот значитца... Ну, давай, еще по одной уговорим и домой пойду... Если опять кто не спросит, про страх мной пережитый-то... Да, будем...

• Предыдущая
• 27/49
• Следующая