Питомец (СИ) - Сапегин Александр Павлович - Страница 45

• Предыдущая
• 45/49
• Следующая

Выпустив из ноздрей густую струйку дыма, рург коротко рыкнул в сумрак леса. Густые заросли исторгли стаю самок, которые споро разобрали яйца из второй корзины. Вопреки ожиданиям охотников, рурги не толпились, подходя к корзине в порядке живой очереди и безошибочно определяя, где чьё яйцо. Они действовали со сноровкой бывалых гвардейцев, потрошащих трофеи во врятом на копье вражеском городе. Над замершими охотниками промелькнул силуэт крупной самки, по-видимому, подруги черного великана. Приземлившись с краю поляны и что-то прочирикав грозному самцу, она проковыляла к сгоревшим палаткам, возле которых лежал на боку короб с главной добычей. Самка осторожно выкатила яйца и недоверчиво обнюхала каждое, словно проверяя не подменили их нехорошие людишки. Удовлетворившись плодами ревизии, золотая прихватила одно яйцо пастью, а два других передними лапами. Опираясь на мощный хвост, она привстала на задних конечностях и взлетела.

Виновник беды, обрушившейся на охотников, подобрав с земли короткое копье, навис над людьми. Тяжелый взор смертоносной твари перебегал с одного лица на другое, словно она про себя мучительно решала жить или умереть им сегодня вечером. Скорее всего, так оно и было, хвостатый убийца, поигрывая оружием возмездия, развлекался на полную катушку, периодически тыкая длинным листовидным наконечником в непосредственной близости от голов и тел своих жертв. От резких ударов и скрипа входящей в землю стали, люди непроизвольно дергались. Почувствовав движение, висящие на конечностях и шеях взалкавшие крови мелкие сородичи вожака крылатой стаи, крепче сжимали челюсти, заставляя охотников замирать. Дрейфуя от одного ватажника к другому, рург смешно подпрыгивал на трех лапах. Вот только пленники не смеялись, заворожено провожая глазами смертоносное жало копья, которым поигрывало чудовище. Короткая сулица, словно живая, крутилась в когтистой ладони, выписывая замысловатые кренделя. В конце концов, зубастая сволочь остановилась у самого молодого из пленников. Парк, пригвожденный к земле пронзительным взглядом, опасался лишний раз вздохнуть, со всей ясностью и горечью понимая, что его жизнь, как и жизнь остальных принадлежит этому адскому отродью. Парень до дрожи в коленях страшился умереть, еще больше он боялся показать свой страх товарищам. Как Парк не крепился, предательские слезы все равно прочертили мокрые дорожки на грязных щеках новика.

— Ну, тварь, на меня смотри! Оставь мальчишку — отойди от него. Убей лучше меня! Чего встал, буркалы выпучил?! Ты ведь меня понимаешь…, я вижу, — прохрипел Лор, морщась от впившихся в шею клыков. — Ты…

Утробно рыкнув, Рург одним взглядом заткнул защитника малолетних и на несколько шагов отступил от Парка. Парнишка облегченно выдохнул, чтобы в следующий миг зайтись в беззвучном крике:

— НЕТ!

Описав дугу, сулица с хрустом пробила сердце храброго стрелка, заступившегося за молодого напарника, и глубоко вошла в землю.

— НЕТ! — разрывался Парк, глотая соленые слезы.

Удивленно распахнув глаза, Лор по-детски пискнул, несколько раз вздрогнул всем телом и навсегда затих. Цветастая острозубая мелочь, сдерживавшая людей, разом снялась с места. Вскоре о рургах напоминали только свежие ранки на шеях, руках и ногах. Обдав ошарашенных ватажником ураганным порывом ветра, поднятого громадными веерами крыльев, вожак улетел вслед за мелочью.

— Я найду тебя! — вскочив на ноги, прокричал Парк вслед. — Сниму шкуру и сделаю из нее бубен! Я отомщу, клянусь…

— Никто никого искать не будет. Мститель хренов, никакой мести, усекли? — перевернувшись на спину, Гирн смотрел в небо кроваво красным взглядом вампира, лопнувшие в глазах капилляры превратили их в очи мистической героя старинной легенды.

— Гирн, ты…, - откашлявшись и растерев горло, начал Ристар, но что хотел сказать раненый охотник, осталось неизвестным.

— Нет, я сказал, — перебив напарника, голосом мертвеца прошипел Гирн. — Иначе ни один из нас из лесу не выйдет. Помолчите! — подняв вверх руку, сказал командир охотников. Он по-прежнему лежал на земле, продолжая разглядывать небо и плывущие по небу облака. — Кончилась наша вольница, братцы. У здешних утесов появился хозяин, ему не по нутру, чем мы тут занимались. Придется нам, братове, искать счастья в другом месте.

— Дядько Гирн, а как же Бак и Лор, дядько? — от вселенской несправедливости у Парка задрожала нижняя губа.

— Рург взял жизнью за жизнь, — вместо атамана ответил Дьюи. — Гирн, что он тебе сказал?

Рыжий охотник первым догадался о смысле немой пантомимы, разыгранной атаманом и вожаком рургов.

— Показал, — сухой, как култышка язык, скользнул по растрескавшимся губам. — Прошлое, настоящее, будущее и наше место в нем, если мы ослушаемся доброго совета забыть то, что здесь стряслось и примемся мстить или приведем другие ватаги. Кха-кха, — внезапный смех больше всего напоминал чахоточный кашель. — Ристар, как ты думаешь, может ли один рург обложить несколько деревень данью?

— Что ты хочешь сказать? — Ристар пересел ближе к атаману, упершись затылком в теплую кору дерева.

— Не я — он. Он не один и кладка не единственная. Черные давно живут на побережье и никого до поры, до времени не трогали, пока мы не влезли в их гнездовья. Да-да, вы можете сказать, что мы не первый год промышляем в этих лесах, но разве мы, хоть раз, заходили за уступы? Ни разу. Я скажу вам, что у меня нет ни единого желания нарушать табу, наложенные рургом.

— Быстро же ты сдался! Ты эту тварь еще под хвост поцелуй, ты… Айц! — выкрикнул Парк и покатился по земле от мощной оплеухи.

— Молчи, щенок, и слушай старших, пока тебя не прирезали! — над рыжиком, потирая кулачище, навис родной дядька.

— Дьюи, он у тебя по жизни дурак или ему рурги успели все мозги через нос высосать? Он там ничем таким с ящерицами не занимался? — опасно сверкнув кровавыми глазами, спросил Гирн. — Держи парнишку в узде, хорошо? Иначе, боюсь, за одними вожжами дело не встанет. Ладно, я все же снизойду до разжевывания и укажу на то, что он в силу молодости проворонил. Вы засекли, как действовала мелочь? Как одна команда! Они поголовно повиновались черному. Теперь помыслите, сколько в окружающих лесах диких рургов. Ну, вообразили, подсчитали? А теперь вишенка на кремовое пирожное в заведении мадам Пур — все они повинуются черным! Это жуткая сила. Так оно или нет, не знаю, но я не собираюсь проверять сие на собственной шкуре и вам не советую. Ибо костей не останется! Ладно, братцы, хорош лясы точить, нам ещё Лора и Бака надо похоронить по-человечески и остатки лагеря собрать. С утра выступаем…, и братцы, Пресветлой прошу, держите языки за зубами.

Ранним утром следующего дня, взвалив на спину тяжелый рюкзак, Дьюи бросил прощальный взгляд на выжженное пятно погребального костра и поляну, ставшую местом упокоения старых друзей. Охотники уходили молча, в полной тишине, каждый из них размышлял о вчерашнем. Разглядывая затылки ватажников, Дьюи думал, что вчера черный рург, походя, махнув хвостом, сломал их. Сломал его, сломал Гирна, сломал всех…

срезень* (срез) — стрела с широким листовидным наконечником, подобные стрелы легко отсекали руки и ноги.

• Предыдущая
• 45/49
• Следующая