Выбери любимый жанр

Дальняя дорога - Спаркс Николас - Страница 57


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

57

Но даже в этом случае он мог умереть.

Люк сознавал риск. Поэтому руки у него дрожали всякий раз, когда он готовился к заезду. Он не то чтобы утратил сноровку или поддавался обычному волнению. Всякий раз, хватаясь за убийственную обвязку, он думал, что, возможно, выступает в последний раз. С таким страхом невозможно было добиться высоких результатов. Но на кону стояло нечто большее – ранчо и мать. Люк не хотел, чтобы из-за него Линда лишилась дома.

Он покачал головой, не желая думать об этом. Люк с таким трудом обрел уверенность, которая, как он понимал, ему понадобится, чтобы продержаться – и победить – в нынешнем сезоне. Любому ковбою меньше всего хочется представлять, что он не сможет выступать.

Или умрет во время заезда…

Люк не соврал врачу, когда сказал, что готов бросить родео. Он знал, какие последствия влекут за собой многолетние выступления. Он видел, как отец морщится по утрам, и сам чувствовал ту же боль. Он много тренировался и выкладывался на все сто, но ничего не получилось. И полтора года назад Люк вполне свыкся со своим решением.

Но теперь, стоя рядом с механическим быком, он знал, что выбора нет. Люк натянул перчатку, сделал глубокий вдох и взобрался на быка. На рогу висел пульт управления, и Люк взял его в свободную руку. Но то ли потому что сезон приближался, то ли потому что он рассказал Софии не все, Люк так и не нажал на кнопку.

Он вспомнил о возможных последствиях, и мысленно повторил, что готов. Готов выступать. Люк готовился – и не важно, что могло случиться. Он ковбой. Он объезжал быков, сколько себя помнил, и намеревался делать это и дальше. Он будет выступать, потому что у него это неплохо получается, и сможет решить проблемы…

Но если он неудачно упадет, то может умереть.

И тут руки начали дрожать. Но, собравшись с духом, Люк наконец нажал на кнопку.

На обратном пути из Нью-Джерси София заехала на ранчо, прежде чем вернуться в кампус. Люк ждал ее: он прибрал в доме и на веранде.

Уже стемнело, когда машина остановилась перед бунгало. Люк спустился с крыльца навстречу девушке, гадая, не изменилось ли что-нибудь с тех пор, как они виделись в последний раз. Но все тревоги исчезли, как только София вышла из машины и побежала к нему.

Он поймал ее в воздухе, и София обвила его ногами. Держа девушку в объятиях, он наслаждался ощущением, которое дарила уверенность в своих чувствах, и думал о будущем.

В тот вечер они занимались любовью, но ночевать София не осталась. Начинался новый семестр, и по утрам предстояли лекции. Когда свет фар исчез в конце дорожки, Люк повернулся и зашагал в сарай, на очередную тренировку. Настроения не было, но Люк напомнил себе, что первое выступление через две недели, и сделать предстояло много.

По пути в сарай он решил тренироваться меньше обычного – максимум час. Он устал, замерз и уже соскучился по Софии.

В сарае Люк быстренько размялся, чтобы разогнать кровь по жилам, и вскочил на быка. Ремонтируя эту штуку, отец наладил ее так, чтобы на максимальной скорости бык двигался интенсивней и вдобавок Люк мог держать пульт управления в свободной руке. По привычке он сжимал руку в кулак, даже когда сидел на живом быке, хотя никто не спрашивал отчего и, возможно, даже не обращал внимания.

Приготовившись, Люк запустил быка на небольшой скорости – в самый раз, чтобы размять мышцы. Потом перешел на среднюю. На тренировках Люк добавлял по шестнадцать секунд, вдвое увеличивая время, которое нужно было продержаться на арене. Отец утверждал, что после этого проще ездить на настоящих быках. Он не ошибался. Зато телу приходилось вдвое тяжелее.

После каждого захода Люк делал паузу, чтобы отдышаться, а после каждых трех – большой перерыв. Обычно в такие минуты из головы вылетали все лишние мысли, но сегодня он то и дело вспоминал про Страхолюдину. Люк сам не знал, отчего думает о нем, но остановиться не мог и чувствовал, как звенят нервы при взгляде на механического быка. Настало время для настоящей тренировки – для заездов на высокой скорости. Отец настроил пятьдесят различных вариантов в случайной последовательности, так что Люк никогда не знал, чего ожидать. Годами эта штука служила ему верой и правдой, но теперь он жалел, что вынужден полагаться на случай.

Когда мускулы кисти и предплечья отдохнули, Люк вернулся к механическому быку и вновь взобрался на него. Три захода, потом еще три. И еще. Из этих девяти он полностью завершил семь. Считая передышки, он тренировался больше сорока пяти минут. Люк решил сделать три захода и на этом закончить.

И не сумел.

Во время второго он понял, что теряет контроль. Люк не испугался. Он тысячу раз падал с механического быка, и в отличие от арены пол вокруг был выстлан мягкой пеной. Люку не было страшно даже при падении – он попытался приземлиться так, как на арене, на ноги или на четвереньки.

Он приземлился на ноги, и пена смягчила удар, как обычно, но отчего-то Люк потерял равновесие и запнулся, инстинктивно пытаясь удержаться. Он сделал три быстрых шага и упал ничком – верхняя часть туловища оказалась за пределами безопасной зоны, и он сильно стукнулся лбом о плотно утоптанный земляной пол.

В голове как будто загудела гитарная струна, вспыхнули золотые искры, мешая сосредоточиться. Все вокруг то погружалось в темноту, то вновь озарялось. Череп пронзила острая боль, медленно перерастающая в нестерпимую муку. Люку потребовалась минута, чтобы набраться сил и встать на ноги, держась за старый трактор, чтобы не упасть. Страх охватил его, когда он осторожно ощупал шишку пальцами.

Она была мягкой, но, потрогав кожу вокруг, Люк убедил себя, что ничего страшного не случилось. Череп, насколько он мог судить, не пострадал. Выпрямившись, Люк перевел дух и осторожно побрел к двери.

Едва он вышел, как желудок у него сжался, и Люк сложился пополам. Накатило головокружение, и его вырвало прямо на землю. После предыдущих сотрясений мозга Люка тоже рвало, и сомнений не оставалось – он заработал очередное. Врач непременно запретил бы ему тренироваться неделю или даже дольше.

Или, точнее, велел бы не ездить больше никогда.

Ничего страшного. Чуть было не произошла беда, но он все-таки уцелел. Он сделает перерыв на несколько дней, несмотря на то что сезон близко. Хромая к дому, Люк пытался увидеть в случившемся светлую сторону. Он усердно тренировался, и перерыв не принесет вреда. Когда он оправится, то будет еще сильнее. Но, невзирая на отчаянные попытки уверить себя, Люк ощущал леденящий ужас.

И что сказать Софии?

Спустя два дня Люк еще не решил, как быть. Он отправился в Уэйк, и, гуляя с Софией по дорожкам кампуса поздним вечером, не снимал шляпу, чтобы она не заметила синяк у него на лбу. Он собирался рассказать девушке про ушиб, но испугался вопросов, которые София могла задать. Да и к чему бы они привели?… На них у Люка не было ответов. Наконец, когда девушка спросила, отчего он такой молчаливый, Люк ответил, что устал после долгих часов работы на ранчо, и не покривил душой, потому что Линда решила отправить скот на рынок перед началом сезона и они провели несколько нелегких дней, загоняя коров в фургоны.

Люк подозревал, что София достаточно хорошо знала его, чтобы заметить перемены в его поведении. Когда на следующие выходные она приехала на ранчо – в шляпе, которую он подарил, и в теплой куртке, – то, казалось, внимательно присматривалась к Люку, пока они ездили верхом, хотя ничего и не говорила. Они проехали тем же путем, что и в первый день, – через рощу, к реке. Наконец София повернулась к молодому человеку.

– Ладно, хватит, – объявила она. – Я хочу знать, в чем дело. Ты всю неделю какой-то странный.

– Извини, я просто немного устал, – ответил тот.

Под ярким солнцем в мозг словно вонзались ножи, свет усиливал постоянную боль, которую Люк ощущал с тех пор, как упал с быка.

– Я уже видела тебя усталым. С тобой что-то случилось, но я не смогу помочь, если ты не скажешь, в чем проблема.

57
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело