Волшебное наследство - Джонс Диана Уинн - Страница 56

• Предыдущая
• 56/65
• Следующая

– Спасибо! – выдохнул Мур, после чего был вынужден испуганно повернуться в другую сторону: к Саламину подбежал Джосс Каллоу и выхватил у Мура поводья.

– Давай-ка я отведу его домой, если не возражаешь, – выдавил запыхавшийся Джосс и зашарил по карманам в поисках мятного драже.

Муру стало ясно, что Джосс на него вовсе не сердится. Просто ему до смерти хочется поскорее унести отсюда ноги. Тут Мур его понимал. Здесь, во дворе «Герба Пинхоу», собрались все те, на кого Джосс доносил, и все те, кому Джосс доносил, и по большей части это были могущественные колдуны и ведьмы.

– Спасибо. Если не трудно, – ответил Мур и с радостью препоручил Саламина Джоссу, жалея, что ему самому не выдумать предлог, чтобы улизнуть.

Однако Крестоманси уже не сводил с Мура черных глаз, пронзительных и рассеянных одновременно. Мур взглянул на него в ответ и испугался – столько крови было на одежде Крестоманси и так скверно он выглядел. А все Мур виноват: нельзя было допускать, чтобы мистер Фэрли спустил курок.

Крестоманси отвернулся, чтобы выслушать дядю Артура, под глазом у которого снова красовался фингал.

– Да, – сказал он. – Найдите ей что-нибудь как можно больше похожее на трон. Это ее успокоит. И если можно, угостите всех за счет замка.

Мур видел, что Крестоманси совсем худо и он держится только за счет волшебства.

Когда Джосс увел Саламина, во дворе гостиницы само собой организовалось своего рода совещание на открытом воздухе. Бабке Норе вынесли огромное резное деревянное кресло из курительной – она уселась в него и воинственно озиралась, – а кислой Доротее поставили рядом кресло поменьше. Всевозможные двоюродные и троюродные Фэрли расселись на бочонках вокруг и сделали значительные лица. Мур с Марианной пристроились на деревянных ящиках, а Кларча усадили посередке. Все остальные натаскали побитых непогодой скамеек, стоявших под стенами гостиницы, и расставили их более или менее по кругу, а дядя Артур сбегал внутрь еще раз и притащил из главного зала мягкое кресло для Крестоманси. Крестоманси с явным облегчением рухнул в него.

Потом начали разносить угощение. Крис Пинхоу и Клэр Каллоу вынесли подносы, уставленные кружками, а за ними шла тетя Элен и почти все ее мальчики с подносами, уставленными стаканами. Однако у них нашлись неожиданные помощники: Мур увидел, как из-за плеча Бабки Норы протянулась зеленая нечеловеческая рука и передала ей пенящуюся кружку.

– Нет, мне не нужно. Не пью ничего, кроме воды, – заявила Бабка Нора и надменно отодвинула кружку.

Рука отдернулась – Бабке Норе не было ее видно, – и кружка в ней превратилась в высокий прямой стакан прозрачной жидкости, который рука и протянула Бабке Норе снова. Бабка Нора схватила стакан и от души отхлебнула – и тут из-за ее кресла донесся тихий смешок.

Муру стало интересно, что же там, в стакане, на самом деле, но тут между ним самим и Марианной просунулись две сизо-коричневые руки и радушно предложили им стаканы с чем-то розовым. Мур уже собирался взять, но тут его взгляд перехватила Милли и отчаянно замотала головой.

– Спасибо, нет, – вежливо сказал Мур.

Марианна посмотрела на него и тоже сказала:

– Спасибо, нет.

Руки с досадой исчезли.

– Смотри, что ты натворил! – зашептала Муру Марианна. – Они везде!!!

И правда, подумал Мур, с благодарностью взяв бокал самого настоящего имбирного пива с подноса, который протянул ему двоюродный брат Марианны Джон. Сизо-коричневые руки между тем протягивали дяде Чарльзу и папе Марианны что-то похожее с виду на пиво. Марианна, попивая лимонад, тихонько захихикала, когда оба взяли якобы пиво. Кислая Доротея поднесла к губам огромный стакан якобы воды. У ворот во двор, где стояла толпа Пинхоу и Фэрли, которые решили сначала поглядеть, что к чему, а потом уже рассаживаться, мелькали среди ног и выглядывали из-за подолов мелкие, едва заметные фигурки, а разноцветные руки раздавали стаканы и кружки. Какие-то создания, очень похожие на белок, но не белки, скакали по гребню ограды. А на крыше гостиницы кто-то невидимый, засев за трубой, наигрывал на волынке еле слышный мотив.

– Ну дела… – выговорил Мур.

– Ума не приложу, что этот Старший имеет нам сообщить, – громко и грубо сказала Бабка Нора Доротее. – Мы ничего плохого не делали. Это все Пинхоу виноваты. – Она протянула пустой стакан. – Еще, пожалуйста.

Зеленая рука послушно наполнила его якобы водой.

Крестоманси наблюдал за этим с ехидной усмешкой.

– Признаться, сейчас я не склонен к всепрощению, миссис… э-э… Форлок. Нынче утром ваш Дед приложил все усилия, чтобы застрелить меня, в то время как я всего-навсего оценивал с высоты размах ваших, скажем прямо, незаконных чар, призванных сбивать с пути. Прошу вас, уясните себе: подобные чары – это злоупотребление магией, смотреть на которое сквозь пальцы я не готов. Положение усугубляется еще и тем, что человек, который выстрелил в меня, – полагаю, с целью воспрепятствовать расследованию, – судя по всему, мой же работник. Мой егерь. – Тут он с озадаченной миной повернулся к Милли. – А тебе известно, зачем нам, собственно, егерь? В замке никто птиц не стреляет.

– Незачем, – мгновенно поняла намек Милли. – По архивным данным, последними ходили на охоту волшебники из штата Бенджамина Олворти, а это было почти двести лет назад. Однако документы показывали, что, когда в должность заступал очередной Крестоманси, все отчего-то забывали уволить мистера Фэрли.

– Мало того, – вмешался Джейсон, – ему повышали жалованье. Должно быть, миссис Фэрли, вы теперь дама весьма состоятельная.

Бабка Нора встряхнула головой, отчего волосы у нее растрепались еще сильнее:

– Откуда мне знать? Я всего лишь его жена, причем, чтобы вы знали, третья! – И ударила рукоятью метлы в брусчатку. – Но это дела не меняет: несчастного превратили в каменное дерево! Я требую правосудия! Требую справедливого суда над этими вот Пинхоу!

Узкие глаза сузились еще сильнее, и она свирепо оглядела ряды дядюшек и тетушек Марианны.

Все ответили такими же свирепыми взглядами. А дядя Артур отчеканил:

– Мы. Этого. Не. Делали. Ясно тебе, Бабка Нора?

– Мы бы и не сумели, – добавил миротворец папа. – Наше ремесло никому вреда не приносит. – Тут он опустил глаза, увидел, что в руке у него по-прежнему зажата ножовка, и очень смутился. Согнул ее туда-сюда – получилось «тванг». – Мы всегда сотрудничали, – сказал он. – Вот уже восемь лет мы делимся силой с Дедом Фэрли ради создания чар, сбивающих с пути. Сколько себя помню, мы делились с ним силой – то ради одного, то ради другого.

– Ага, а на что ваш Дед ее пускал? Вот что меня интересует! – свирепо подалась вперед мама Марианны. – По мне, так он всю округу держал в ежовых рукавицах, все только и делали, что под его дудку плясали! А теперь я слышу, что он этим занимался почти двести лет! Да он же нашу силу на собственное долголетие пускал, как вы не понимаете?!

– Ну, давай, Сесили! – вполголоса сказал дядя Чарльз.

– Какая разница? – закричала Бабка Нора и снова ударила метлой в брусчатку. – Его преступно превратили в камень! Если не вы, то кто тогда? Может, ты?! – Она перевела взгляд узких глаз на Крестоманси.

– Любопытно, как вы понимаете слово «преступно», миссис Фарлук, – заметил Крестоманси. – Этот человек едва не убил меня. Однако это сделал не я. Когда тебя ранят из ружья, очень трудно делать что бы то ни было, не то что статуи создавать. – И он поглядел на собравшихся во дворе даже рассеяннее обычного. – Если тот, кто это сделал, сейчас здесь, быть может, он встанет?

Мур ощутил, как Крестоманси снова применяет перформативное высказывание, и волей-неволей встал. У него было такое чувство, будто желудок сейчас вывалится вниз, на землю, вместе с имбирным пивом.

• Предыдущая
• 56/65
• Следующая