Волшебное наследство - Джонс Диана Уинн - Страница 60

• Предыдущая
• 60/65
• Следующая

– Это тот, кто вылупился из яйца, – объяснил ему дядя Чарльз. – Я тебе не рассказывал? Артуру точно говорил.

Их голоса потонули в визге Доротеи:

– Адская тварь! Мама, убейте его! О, скрытый народ вырвался на свободу! Нам конец! Убейте его!

Бабка Нора вскочила и простерла руку в сторону Кларча, который вопросительно повернул к ней голову.

– Смерть тебе, – пропела Бабка Нора. – Умри, зачатое в грехе отродье ночи!

К вящему смятению Марианны и величайшему облегчению Мура, ничего не случилось. Кларч только заморгал и удивился. Доротея нацелилась в него пальцем и завопила:

– Растай! Умри! Исчезни!

Кларч вытаращился на нее, а толпа еле видных созданий бросилась к нему и запорхала вокруг, показывая, что не даст его в обиду. Многие это увидели. И все закричали:

– Скрытый народ на свободе! Скрытый народ на свободе!

Кое-кто из тех, кто стоял у ворот, завопил погромче Доротеи.

Крестоманси нетвердо поднялся на ноги.

– Прошу вас, тише, – устало выговорил он. – Это всего-навсего детеныш грифона.

Шум сразу стих – лишь Бабка Нора сердито поинтересовалась:

– Почему я его не убила? Почему он не сдох?

– Потому, миссис Фарлонг, – отвечал Крестоманси, – что, пока мы беседовали, мой коллега Джейсон Йелдем занимался тем, что лишал вас волшебной силы.

У Бабки Норы отвисла челюсть.

– Что?!

– Ну, это уж точно ерунда, – подал голос папа. – Волшебный дар – дело врожденное. Кстати, Марианна, ты не имела права отдавать яйцо этому треклятому мальчишке. Ты нарушила наш священный договор, я очень сердит на тебя.

Крестоманси вздохнул:

– Вы, должно быть, не слышали ни слова из того, о чем мы здесь говорили, мистер Пинхоу. Нет никакого священного договора, а скрытый народ был заточен лишь на время, ради его же безопасности. И да, волшебный дар – это врожденное, как и гланды или аппендикс. Их тоже можно удалить. Лучше покажите им, Джейсон.

Джейсон кивнул и сделал такое движение, как будто что-то легонько отталкивал. И откуда-то с его колен скатился большой клубок из полупрозрачных сине-зеленых нитей – точь-в-точь большой клубок шерсти для вязания. Он плавно, словно скользя, выкатился на середину двора и там остановился.

– Вот, – сказал Джейсон. – Вот все волшебство Фэрли. До последней капли.

Бабка Нора, Доротея и все двоюродные и троюродные Фэрли вытаращились на клубок. Кто-то из двоюродных сказал:

– Вы не имели права так с нами поступать.

– Не просто имею право, – возразил Крестоманси. – Я государственный служащий, и это мой долг. Нельзя доверять волшебство тем, кто применяет его, чтобы заразить целую деревню опасной болезнью вроде оспы.

– Это все Марианнины россказни! – воскликнул папа.

Крестоманси кивнул Тому, и тот перелистал блокнот и прочитал:

– «Мы послали вам коклюш, мы даже оспу послали, но на вас просто удержу не было!» Вот, мистер Пинхоу, в точности слова миссис Фэрли.

Папа промолчал. Только поднял пилу и со значением согнул ее и разогнул.

Ирэн подтолкнула Джейсона локтем и что-то ему зашептала. Джейсон улыбнулся и ответил: «Да!» И повернулся к Крестоманси:

– Ирэн считает, что лесные должны получить это волшебство в компенсацию за несправедливое заточение.

– Очень хорошая мысль! – отвечал Крестоманси.

Ирэн вскочила и радостно замахала руками, приглашая кого-то подойти от стен поближе, – и совсем забыла, что на коленях у нее спит Фундук. Тот спрыгнул наземь, раздраженно огляделся и увидел, как все полувидимые создания оставили Кларча и в восторге бросились на клубок волшебства. И черной стрелой кинулся туда же. Он очутился у клубка первым – и проскочил его прямо насквозь и выпрыгнул с другой стороны. А потом помчался к Доротее – за ним волочились длинные обрывки сине-зеленых нитей и летел целый рой рассерженных существ, – вскочил на бочонки у нее за спиной, а оттуда на ограду.

«Ну все, теперь Фундука ничем не удержишь», – подумала Марианна, глядя, как Фундук спрыгивает со стены в проулок, а Доротея оскорбленно зализывает царапины на руке. Марианне было грустно и страшно. Папа никогда ничего не поймет и никогда не простит ее.

А Дед до сих пор не появился. Ко всему прочему в ближайший понедельник начнется школа. «Впрочем, в учебе есть и светлая сторона, – рассудила Марианна. – Поменьше буду встречаться с родственниками, по крайней мере днем».

Между тем еле видные создания с радостью расхватывали остатки волшебного клубка. Клубок скукоживался, разлезался и словно бы развеивался, будто дым на ветру. Скрытого народа было куда больше, чем думали Мур с Марианной. Наверное, раньше многие существа были вообще невидимые.

Мур наколдовал себе сосиску в тесте откуда-то из недр «Герба Пинхоу» и принялся подманивать Кларча, чтобы не торчал посреди двора. Ему не нравилось, как смотрят на Кларча Бабка Нора и кое-кто из Пинхоу. Держа сосиску в протянутой руке и пятясь, Мур невольно миновал шеренгу Марианниных тетушек.

– Какое диковинное создание, – сказала одна.

– Сразу видно, что еще маленький: весь в пушку. А что, симпатичный, хотя страшненький, конечно…

А третья спросила:

– Эй, юноша, что это вы делаете с моей сосиской в тесте?!

А та, которую Мур определил как маму Марианны, протянула задумчиво:

– А знаете, когда он подрастет, станет точь-в-точь как грифон, которого Чарльз нарисовал на вывеске. Ну и крупный же он будет. Видите, какие огромные лапы?

Не успел Мур придумать, что ответить, как Фэрли собрались уходить – они надуто семенили в сторону ворот, угрожающе бормоча что-то про то, что теперь, без волшебства, придется им тащиться домой пешком.

– Это не совсем как гланды, – сообщил им Крестоманси, когда они протопали мимо него. – Если вести себя осторожно, со временем может отрасти снова.

Он стоял между Томом и мисс Розали, и Фэрли вряд ли слышали его, поскольку именно в этот момент мисс Розали бодро рассказывала:

– Сэр, я составила список из сорока двух обвинений в злоупотреблении волшебством в одном только Ульверскоте. Зачитать?

– Не нужно, – ответил Крестоманси. – После. – И обратился к собравшимся Пинхоу: – Должно быть, вы отдаете себе отчет, что я могу отобрать и ваши способности и арестовать почти всех вас. Однако вместо этого я обращаюсь к вам с просьбой о содействии. У вас разработана совершенно новая отрасль волшебства, а в мои обязанности входит изучать неизвестное волшебство. Особенно мне бы хотелось узнать о направлении, которое вы называете ведовством. – Он коротко глянул в сторону Мура. – Думается, мне необходимо изучить ведовство как можно скорее. Мы бы хотели, чтобы все те из вас, кто найдет силы и возможности, посетили замок и поделились с нами своими методами работы.

За это его пробуравили сразу восемь возмущенных взглядов Марианниных дядюшек и дедушек. Папа Марианны от отвращения дзынькнул ножовкой. Милли с радостной улыбкой поспешила к тетушкам, но все они дружно повернулись к ней спинами – кроме мамы Марианны, которая скрестила руки на груди и уставилась на нее исподлобья: вылитая тетя Джой.

– Это ведь вы миссис Пинхоу, та самая знаменитая травница? – спросила Милли. – Буду вам очень, очень благодарна, если вы придете и дадите мне урок-другой…

– Как – взять и выдать все секреты? – уточнила мама. – Мечтать не вредно.

– Душенька, ну зачем же вам вообще таить все в секрете? – удивилась Милли. – Представьте себе, что было бы, если бы вас сегодня убили в драке!

– Я старалась передать знания о травах дочери, – сказала мама. И сердито покосилась на Марианну. – Не то чтобы у меня это получилось…

– Еще бы! И не могло получиться, – закивала Милли и улыбнулась Марианне. – Ваша дочь – кудесница, а не ведьма. Совершенно иной подход.

Мама уставилась на Марианну так, словно у той вдруг отросли бивни и хобот, а Милли вздохнула и поспешила обратно к Крестоманси:

– Любовь моя, садись скорей в машину. Ты выглядишь как выжатый лимон.

– Сначала мне надо побеседовать с Дедом Пинхоу, – сказал Крестоманси.

• Предыдущая
• 60/65
• Следующая