Край белых птиц (СИ) - Романовская Ольга - Страница 5

— Она же жизнь себе загубила, Арелис! — взвыла Зарина и упала на стул. — Всё, всё прахом! Не выйдет из неё мага.

— Ничего, диплом получит, практику заведёт…

— Да какой диплом! Она и так звёзд с неба не хватала, а теперь всё: семья, муж, дети… Откуда времени на учёбу взяться? А если и не бросит Школу, начнёт халявить, зная, что муж прокормит. Нет бы повременить года три… Решено: выйдешь замуж, когда закончишь Школу и будешь дипломированным магом. Ничего, если твой Тревеус любит, дождётся. И никакого сожительства!

И тут Мериам сделала то, чего мать от неё не ожидала: встала и направилась к двери. На вопрос, куда она собралась, ответила: «Обедать. Я, в отличие от вас не ела».

— Ты хотя бы слышала, что я говорила? — насупилась Зарина.

— Слышала, — кивнула Мериам. — Только замуж выйду через месяц — так по обычаям клана Тревеуса положено. И никакого повторного предложения он мне делать не будет, хватит с него унижений! И с меня тоже.

Она сама не понимала, откуда взялась эта храбрость, но сидеть и молчать адептка не могла.

А внизу сидел Шардаш, который поколебал авторитет деда-мага, того самого, которого Мериам боялась до дрожи. Он некогда сёк её линейкой за ошибки и кляксы в тетрадях.

— Арелис, ты слышал?! — взвилась Зарина, метнув умоляющий взгляд на мужа. — Она смеет огрызаться!

Арелис промолчал, но из комнаты дочь не выпустил.

— Папа, я не маленькая девочка, ты больше меня в угол не поставишь. Да, я не оправдала ваших ожиданий, но осталась Аиша. Она умнее, серьёзнее и прочее, и прочее. А я не хочу идти по стопам дедушки, слышите, не хочу! И не буду великим магом! Не дадите согласия на брак, поженимся так и никогда к вам больше не приедем.

Мериам расплакалась, уткнувшись носом в дверной косяк.

Зарина завела речь о дочерней неблагодарности, но Арелис оборвал её:

— Ты уже высказалась, мы не выслушали Мирри. Раз она взрослая, пусть объяснится. Итак, Мериам, я внимательно слушаю. Мама тоже. Где, когда и как ты познакомилась с оборотнем, что он действительно из себя представляет, как развивались ваши отношения, не повлияли ли на успеваемость, что с твоей репутацией и, главное, действительно ли ты его любишь? Я не хочу, чтобы моя дочь сглупила и связала судьбу не с тем мужем. Разводов у оборотней нет, предупреждаю, Мирри, поэтому я бы на твоём месте не торопился.

Мериам взглянула на отца, взяла его за руку и прошептала:

— Я действительно люблю Тревеуса, жизнью за него пожертвую! И он самый лучший, не соблазнял меня, а наоборот…

— Ты сама себя предлагала?! — Зарина вскочила так резко, что опрокинула стул. — Ты слышал, Арелис, твоя дочь — шлю….

— Замолчи! — рявкнул Арелис. — И иди вниз, послушай, о чём твой отец с женихом Мирри разговаривает. У меня уже уши болят от твоего визга, надоела!

Зарина зашипела и будто плюнула ядом:

— Забыл, кто мне в любви клялся? Да я стольким женихам отказала ради тебя, тогда ещё адепта сопливого! Баталию с отцом выдержала, доказала, что только ты мне нужен, а теперь: «Надоела!»?

Арелис досчитал до десяти и спокойно ответил:

— Остынь. Дело серьёзное, а ты слишком эмоциональна. Пойди-ка, солнышко, к матери, узнай, что она думает. И я тебя люблю, хотя ты, Зарина, иногда порядочная стерва.

Зарина разгладила платье на пышной груди, подошла к мужу и прошептала:

— Сегодня долго мне это будешь доказывать. Очень долго.

После поцеловала Арелиса в висок, одарила Мериам испепеляющим взглядом и ушла.

— Ничего, через часик остынет, — успокоил адептку отец. — Если твой с Себастьяном поладит, мать его как сына примет. А ты не молчи, рассказывай. Пока что я отвечаю за твою жизнь и, между прочим, тоже хлопотал, когда узнал о том страшном приговоре. В министерство ездил, через тестя пытался до верхушки министерства добраться, но где наш Онве, а где Наисия!

Арелис вздохнул, обнял дочь, усадил на кровать и сел рядом.

Мериам коротко рассказала о Шардаше, стараясь представить его в лучшем виде. По этой причине она умолчала об убийствах, конфликте с Белой стражей и договоре с Темнейшим. Зато не забыла упомянуть о положении в ордене Змеи, нежности, заботе, подвигах во имя любимой. Закончив, Мериам с надеждой посмотрела в глаза отцу, ожидая вердикта.

— Хорошо, — неохотно согласился Арелис, — я приму твой выбор. Надеюсь, осознанный. Но справки наведу и сам ещё раз поговорю. Ты девочка наивная, а любовь частенько делает нас слепыми. Даже возраста его не знаешь, а ему наверняка не тридцать, Мирри. Хорошо, если мой ровесник, а если нет? И тёмный. Был бы светлым — другое дело, но тёмный… С другой стороны, паладином не каждый может стать. Только не торопитесь со свадьбой, обождите до весны. Я хочу, чтобы это было не тихое семейное торжество — всё же ты Ики.

— Спасибо! — просияла Мериам и поцеловала отца.

Тот улыбнулся в ответ и предложил спуститься вниз, чтобы узнать, прошёл ли проверку Тревеус Шардаш у Себастьяна Даргона. Его слово было решающим.

Мериам ожидала чего угодно, но не деда, расспрашивающего Шардаша о каком-то заклинании. Профессор терпеливо объяснял, а Себастьян записывал на салфетке, любезно поданной Ветрувией. Сама она стояла за спиной мужа и загадочно улыбалась.

Зарина и Аиша дулись в гостиной. Судя по всему, их партия проиграла.

— Вот, пожми руку будущему зятю, — кивнул зятю на Шардаша Себастьян. — При положении, в колдовстве лучше меня разбирается, с Министром магии знаком и ради твоей дочки дюжину высших кровопийц порешил. Пространственные коридоры без палочки открывает! Представляешь, отсюда в Бонбридж! Я проверил: действительно море, порт, лавчонки всякие. Словом, не обсуждается, девчонка будет Шардаш. А я уже правнуками займусь, по математике так же, как эту рыжую натаскаю.

Мериам застонала, вспомнив методы обучения деда. Такого она и врагу не пожелает!

Арелис кивнул и извинился перед профессором за недружелюбный приём. Подумав, действительно протянул руку. Шардаш пожал её и в свою очередь попросил прощения за грубость в Тассе.

Ветрувия, напевая, прошествовала мимо обескураженной Мериам, не верившей в столь скорый благополучный исход, и послала Аишу за бутылкой игристого вина из собственных запасов — отпраздновать помолвку внучки.

Вместе с Аишей ушла и Зарина — развеяться. Вернувшись, она уже сквозь зубы улыбалась Шардашу и заверяла, что именно так представляла себе будущего зятя.

Ролейн Асварус с тоской посмотрел на стол, накрытый на четверых.

Пламя свечей в серебряных подсвечниках дрожало в гранях бокалов, золотистый магический свет клубился под потолком, создавая иллюзию тепла и уюта — будто солнечный полдень проник сквозь стрельчатые окна и навеки остался в комнате, попав в ловушку.

Магистр хотел, но не смог отказаться от приглашения Темнейшего: между ними только-только начали восстанавливаться нормальные отношения.

Император исполнил всё, что обещал, попытался исправить цену страшной ошибки. Увы, создавать души Темнейший не умел, поэтому ограничился воскрешением пары дроу, которых не успели досуха выпить вампиры клана Вечности. Жертвы аромитов, увы, были безнадежны, от них остались тела без душ и ауры. Император предложил сделать зомби, но родственники отказались, предпочтя похоронить своих мёртвых.

Стараниями Ионафана между Империей и Туманными землями, страной тёмных эльфов, был вбит клин. Должно пройти не одно столетие, чтобы дроу забыли о реках крови и волнах ужаса пяти страшных дней. Но Темнейшего, похоже, это не волновало: его заботило лишь отношение Ролейна Асваруса к своей особе. Только ради него он тратил время на каких-то дроу — существ низшего плана по сравнению с демонами.

Магистр тоже чувствовал себя виноватым. Он понимал, подозрения императора пали на него не случайно, а из-за той безумной выходки в порыве гнева. Асварус в который раз убедился в пользе духовных практик и медитаций: они помогали жить разумом, а не эмоциями. Если бы магистр поговорил тогда с Темнейшим, а не приставил меч к его горлу и не пырнул кинжалом, виня в предательстве, тот не поверил бы уликам Ионафана.