Драконий коготь - Баневич Артур - Страница 6

• Предыдущая
• 6/80
• Следующая

— Овечье дерьмо? — поморщился унтер. — А, такое беленькое…

— Оно не беленькое, — поднял туфлю Дебрен. — Если как следует приглядеться, то можно увидеть любопытные вещи. В этих вот растворах, — указал он на баночки, — мы обнаружили колбасный жир, вино из Бомблоньи и сахар. В больших количествах. Это заставляет меня задать не очень приличный вопрос: что с этой Замарашкой делал князь в трапезной?

Унтер поднял брови.

— Я спрашиваю, потому что не все понимаю. На балах юбка хорошо прикрывает ноги. Что-нибудь, конечно, может и на туфлю капнуть, но не столько же. Или Игон…

— Ничего вы не знаете, — буркнул унтер. — Вы его за развратника принимаете, мужелюба. А он лишь одну-единственную ищет. И от отчаяния ежемесячно костюмированные балы закатывает. Конечно, на маскарадах бывает весьма специфическая атмосфера, и не раз уже некоторые из приглашенных без венка [3] домой вернулись, а то и с нежданчиком в животе. Только это не Игона работа. Дружки пользуются возможностью, предоставляемой княжескими поисками. А поскольку они, как правило, бывают в масках, то некоторые и кажутся Игону дамами. А-то и пареньком. Потому как и этих тоже в замок приглашают.

— Балы и маски, — уточнил Дебрен. — Странный способ найти любовь. Потому что, насколько я понимаю, князь именно ее ищет. Что можно узнать по маске о девушке… Хм… об отроке?

— Я не стал бы об этом говорить, но вы знаете цеховые правила. И тайну хранить обязаны, — вздохнул Путих, глядя на белую туфельку. — Получается вроде бы, что если девушку найдете, то по оригинальному букету запахов. Так что, вероятно, вы не будете шокированы, если я скажу, что и Игон руководствуется нюхом.

— Это всему Гусянцу известно, — пожала плечами ворожейка. — А чего ради Дебрен пришел портянки стирать и пахнидлами пользоваться?

— Если б ты не сидела на балах, уткнув нос в тарелку, — прижал ее унтер, — то легко бы унюхала, что не всему. Девушки, верно, надевают на себя все самое лучшее, но с запахами у них дело обстоит похуже. Однако надо также признать, что Игон все шире раскидывает сети. Пастушки получают приглашения, перекупщицы, телятницы… Еще пара таких балов — и, пожалуй, придется за монашенками посылать. Так что и атмосфера делается все тяжелее.

— Знаете, сколько вязанка хвороста стоит? — встала на сторону пастушек Нелейка. — А бадья? А какое-никакое мыло?

— Так я же не обвиняю их в том, что они мало мылом пахнут. Я говорю…

— Вот именно. — Борис поднял туфлю и показал высверленное в подошве отверстие. — Дебрен зондировал подошву через это отверстие. И обнаружил крупное уплотнение мыла. Серого.

— Что из этого следует? — насупил брови Путих. — А, Дебрен?

— Что моется она, однако, регулярно, — не дала заговорить Дебрену Нелейка. — Не обижайтесь, господин унтер, но поскольку у вас по дворцовым дворам птица бегает и другие животины, то девушка, направляясь на прием, могла запросто во что-то вляпаться.

Она сказала это решительно и, кажется, убедила Путиха. Дебрен смолчал. Скорее всего потому, что пересчитывал флаконы.

— Борис, — указал он алхимику на поднос. — Это все?

Старик хлопнул себя по лбу, подошел к заставленному посудой шкафу, погремел стеклом и алюминием. Вернулся еще с одним флаконом. Дебрен вынул пробку, сунул палец в суспензию, облизнул, потер ноздрю. Путих с отвращением поморщился, но смолчал. Магун сел, прикрыл глаза, принялся сканировать очередные спектральные линии.

— И долго он так? — услышал он шепот унтера.

— Он спец, — шепотом ответил Борис. — Странно даже, что чароходец. Он у императоров мог бы получить постоянную должность. Ну, ненадолго.

Дебрен наконец напал на нужную зону. Взял соответствующий ей катализатор, снова прикрыл глаза. Медленно повторял формулы.

— Может, перекусим малость, Нелея? Ты всегда за троих ешь.

— Я не голодна, — шепнула она.

Дебрен не был уверен в том, что странное, прозвучавшее в ее голосе, действительно было странным.

Потом молчали. Долго. Одну шестую. Может, даже четверть клепсидры.

— Пожалуй, поймал, — вздохнул он, открывая глаза. — Так, на девять десятых. Это что-то для разогрева.

— Э-э-э… сивуха? — Путих нерешительно замялся, не зная, удивляться ему или сомневаться. — Столько чар, чтобы распознать сивуху? Хм…

— Не внутри. Снаружи. Мазь, значит.

— Против ревматизма? — обрадовался Борис. — Я тоже пользуюсь. — Он запустил руку под халат и из одного из многочисленных карманов извлек небольшую баночку с чем-то густым и пахучим.

Дебрен инстинктивно отвел активированный чарами нос.

— На драконьем яде, — похвалился алхимик. — Чудо!

— И действует? — непроизвольно спросила Нелейка. И, не ожидая ответа, быстро сказала: — Впрочем, не важно. Если на драконьем, то наверняка жутко дорогое. А девка — голая. В смысле финансов. Да и запах совсем другой.

— Откуда ты взяла, что голая? — возразил Путих. — Княжество у нас маленькое, всего лишь буферное, но именно буферность помогла многим разбогатеть. На торговле. На маскарадах у Игона полно купеческих дочек. Вроде бы взято за правило на каждый бал новых девиц или кавалеров приглашать, но вы же знаете, у нас кто хочет и при деньгах, тот на любой маскарад пролезет, пусть даже на двадцатый кряду. Я не борюсь с этим, потому что дворцовой администрации тоже на что-то жить нужно, а жалованье-то как надо бы не повышают. Богатые девицы едят меньше, чем некоторые гадалки. В основном танцуют да на гербованных молодцев поглядывают. На князя тоже, но не только.

— Богатые девушки босыми не шляются, — холодно бросила Нелейка. — Упреждая вопрос, скажу: я знаю, что босыми, потому как именно те, что босыми шляются, пользуются согревающей мазью. Да и во фривольной обуви на балы приходят. Это самая дешевая обувка в городе. Хозяин лавки продает их ниже себестоимости, потому что для улицы они в общем-то не годятся. А от высоких каблуков уже нескольким бабам сильный вред был, когда они навзничь упали. Да и размер у этих туфель скверный. На буферности между Жмутавилем и Большим Совро наше княжество неплохо жирку набралось, и у девушек размер ног увеличился пропорционально росту жизненного уровня. И наконец — солома: у нас только бедные девушки привыкли соломой туфли набивать. Зажиточные если не носками, так портянками тонкими пустоты заполняют.

— Ну да… — Дебрен посмотрел на унтера. — Уж коли о буферности и политике речь зашла. Как там с осадой?

— Осады нет. Есть состояние осадного положения. Как только девица драпанула, Игон с ходу повелел все дворцовые ворота запереть, а какой-то кретин это и на городские распространил. Раз-два, декрет огласили, дескать, поскольку мы буферные, нейтральные, постольку дело декрета требует. Ну и теперь, чтобы в соответствии с законом осадное положение отменить, требуется осуществить определенную процедуру. На что дня два уйдет. — Он вздохнул. — Об этом я тоже хотел с вами поговорить. Поторопитесь, дорогие. Потому что из-за этих двух дней купцы намереваются меня за яйца повесить. Убытки растут. А тут еще Игон уперся, мол, процедуру не скоро скро… скор… ну, не начнет, потому что ежели Замарашка все же проезжей была, то наверняка уедет и князя на веки вечные счастья лишит. — Он отодвинулся от стола.

— Ну, пойду рапорт о событиях писать. А вы сосните парочку клепсидр, потому как, пожалуй, больше мы ничего во тьме не навоюем. Или, может, у кого есть другая мыслишка?

Три головы согласно показали, что, дескать, нет.

— Так я и думал. Но ежели нога попадется, ты уж ее к туфле-то приладишь? А, Дебрен? Управишься?

Магун подтвердил.

— Тогда доброй ночи. Управление Охраны Трона потихоньку отберет из вчера приглашенных тех, которые под описание ваше подойдут. Но это уж завтра.

Ночь была светлая, лунная, но булыжная мостовая отвратительная. Сразу за дворцовыми воротами Нелейка споткнулась, и если бы Дебрен не схватил ее за локоть, она свалилась бы носом прямо в кучу дерьма. Ее локоть Дебрен уже не отпускал. Положил руку ворожейки на сгиб своей, как рыцарь руку дамы. Она не возражала, хоть теперь шла немного напряженнее. Они двигались медленно, пожалуй, не только из-за скверной мостовой.

• Предыдущая
• 6/80
• Следующая