Связанные пламенем (ЛП) - Фрост Джанин - Страница 28

• Предыдущая
• 28/55
• Следующая

– Зачем мне это? "Что произошло в Вегасе, остается в Вегасе" – это призывает людей потакать своим развратным желаниям, будто мне не хватает слышать разврата в их мыслях.

Я могла лишь посочувствовать им. Я не снимала перчаток не из-за опасения ударить кого-нибудь током, а потому что не хотела ощутить следы сущностей, которыми, очевидно, эта комната была пропитана, и переживать события заново. Кстати о разговорах...

– Не мог бы ты... Эм... Отправить охранников немного погулять? – спросила я, закусывая нижнюю губу.

Влад отдал команду на румынском и тут же несколько дверей открылись и закрылись. Теперь мы остались наедине, и я пыталась придумать, как лучше начать разговор, но Влад, как обычно, сразу перешел к делу.

– Почему ты не позволяешь прикасаться к себе? – спросил он с такой легкостью, словно этот вопрос не был таким серьезным.

– Я... Ох, это не так. – Начала я заикаться.

– Сперва я считал, что ты не можешь держать себя в руках рядом с кем либо, я понимаю это. – Продолжил он. – В течении многих лет после плена в детстве, я не мог выносить чьи-либо прикосновения к себе. По правде говоря, это основная причина, почему я предаю этому особое значение и по сей день. Хотя сейчас вместо отвращения я испытываю гнев, когда люди прикасаются без разрешения. Вот почему я принимал твое нежелание ранее, пока не увидел, как ты свободно обнимаешь Мартина и свою сестру. Я понял, что это чувство направлено только на меня.

Я раскрыла рот в изумлении и десятки мыслей пронеслись в моей голове. На этот раз я пожалела, что была вампиром, из-за чего он мог слышать их все целиком и мне приходилось собирать их воедино, чтобы сформулировать четкий ответ, раскрывающий мои намерения.

– Я не могу остановить муки совести, когда прикасаюсь к тебе. – Ответила я в конце концов. Видите? Максимально четко.

Он оперся руками о стойку бара, наклоняясь ближе.

– Почему? Потому что не желаешь признавать того факта, что Максим изнасиловал тебя?

Он до сих пор не верил мне?

– Я уже говорила тебе: он не делал этого!

Влад резко выдохнул, его глаза пылали зеленым светом.

– Вспомни, что я говорил про запах вины, когда ты лжешь? Лейла, любовь моя, я чувствую его каждый раз, когда ты говоришь о произошедшем с Максимом.

Я отшатнулась от нахлынувших воспоминаний, и его руки крепко обхватили мое лицо, заставляя смотреть только на него.

– Именно это я имел в виду, когда говорил, что ты не должна обсуждать эту тему, но ты продолжаешь обманывать себя и меня.

Он говорил твердо, однако его пальцы вызывали во мне желание прильнуть к нему, нежели отстраниться.

– Это позволит тебе чувствовать себя лучше, делая вид, что все вокруг тоже поверили в ложь, но рано или поздно этот обман разрушит тебя.

Я не могла остановить слезы, бегущие по моим щекам, и они потекли быстрее, когда он наклонился над стойкой и поцеловал влажные дорожки.

– Это ничего не меняет между нами, – выдохнул он напротив моей кожи, – Я люблю тебя, Лейла, и не имеет значение, что он или кто-либо еще сделали.

Я закрыла глаза, что-то жаждущее во мне медленно впитывало каждое его слово и каждое касание губ. Я не понимала, что подалась вперед, пока не прижалась щекой к его шее.

Его руки скользнули вниз по моей спине и, плавно двигаясь, он расположил меня на стойке прямо в своих объятьях.

Я хотела бы остаться в его руках навсегда, но недомолвки могут лишь воздвигнуть между нами стены, масштаб которых я оценить не могу. Единственный способ разрушить их – а вместе с тем и наши отношения – сознаться.

– Меня гложет чувство вины не из-за Максима, – заставила я себя произнести. – А из-за того, что сделала я. Максим не насиловал меня. Это правда, только... Это был не единственный раз, когда мы делали это. Во второй раз это происходило с моего согласия.

Он застыл и отстранился прочь. Потеря его тепла, согревающего меня, была подобна пощечине.

– Объясни, – резко выплюнул он.

Я обняла свои колени, чтобы не упасть с узкого пространства столешницы.

– Я потеряла много крови, когда Гарольд сдирал с меня кожу, и Шилагай морил меня голодом. Я была так слаба, так голодна, что не могла собраться с силами, и связаться с тобой, даже после того как поняла, что это может сработать. Максима редко подпускали ко мне одного и всегда под присмотром. Поэтому он не мог тайком дать мне кровь... без особого предлога. – Дрожь сотрясала меня, но теперь, когда я начала свою исповедь, я не могла остановиться. – Я сказала Максиму о потребности в крови, поэтому он убедил Шилагая, что хочет трахнуть меня еще раз. Шилагай не возражал, удовлетворенный тем, что это заставило тебя разрушить свой дом до конца. Они не закрывали дверь, когда Максим пришел ко мне и он смог принести лишь жалкие кусочки скотча. Одним он заклеил мне рот, а другой расположил... Ниже. Тогда он начал делать то же, что ты видел на пленке, только в этот раз он сдернул скотч с моего рта и поцеловал, чтобы отдать ранее выпитую им кровь мне.

Влад издал низкий, первобытный рык. Моя дрожь лишь увеличилась, и я совершенно ничего не видела из-за слез, застилающих глаза.

– Я была так голодна. Это привело меня к полной потере контроля над желаниями. Я всасывала его губы и... И терлась об него и умоляла о большем. Словно эта кровь заставляла мое тело сходить с ума от необходимости, и я... Я уже не думала о том, где я, кто я и что делаю.

Я шептала последние слова, охваченная стыдом, терзающим меня с того самого времени. Мне оставалось, лишь признаться в том, что было дальше, потому что это самое худшие из всего произошедшего.

– Максим сыграл свою роль настолько хорошо, подыгрывая моему голоду, что даже охранники нашли это забавным. Когда я наконец получила достаточно крови, чтобы мое голодное безумие отступило, Максим спросил меня, не хочу ли повторить это. – Я подняла голову, уставившись на Влада стеклянными глазами, полными боли. – И я сказала да.

Он уставился на меня, его взгляд сиял зеленым светом, словно в глазницах и впрямь были изумруды.

– И?

– И? – повторила я в замешательстве. – Я ответила ему – Да! Ты вообще слушал меня?

Я почти прокричала это, съедаемая позором. Влад ожидал, что я продолжу говорить, а затем оба его кулака врезались в столешницу, словно кувалды.

– Если это все из-за чего ты волновалась и стыдилась, то могу сказать, что так поступил бы каждый новорожденный вампир, оставшийся без крови надолго.

Я замерла. Я не рассчитывала, что мне придется разъяснять ему, почему он должен быть в ярости от моих действий!

– Я согласна, моя реакция на кровь была обоснованной, но я понимала, что произойдет, когда просила Максима прийти снова. Я знала, что ради крови мне вновь придется стать его шлюхой! Я так же понимала, что, возможно, Максиму не удастся принести хоть сколько-нибудь ленты в следующий раз, но меня это не волновало. Все, о чем я беспокоилась – как получить побольше крови, даже если это подразумевало фактическую измену тебе! Я понятно объясняю?

Влад вновь низко, гортанно зарычал. Если до этого я думала, что это было от злости, то сейчас, когда он опустил свои ментальные щиты и его эмоции хлынули в меня, я была в шоке.

– Если бы я не услышал про Абхазию в своей голове, Шилагай до сих пор держал бы тебя в плену. Призраки Кэт нашли бы тебя, но поиски могли затянуться на недели или даже месяцы, потому что я не имел ни малейшего представления в какой части света ты находишься. Шилагай намеревался убить тебя или как минимум сломать под гнетом заготовленных пыток, чтобы вывести меня из себя. Сравнивая это, я остаюсь совершенно спокойным, понимая, что тебе пришлось трахаться с Максимом с конвоем из подсматривающих охранников, и самим Шилагаем, если в результате ты смогла получить кровь, чтобы предупредить меня.

Я не могла вымолвить ни слова. Не из-за его пылкой речи, а из-за его эмоций, которые бушевали внутри меня, словно бушующее море, разбивающееся вдребезги о скалы.

• Предыдущая
• 28/55
• Следующая