Шаг сквозь туман 2 (СИ) - Корьев Сергей Юрьевич - Страница 10
- Предыдущая
- 10/81
- Следующая
Я протянула конверт. Бабушка прочитала письмо и спросила, правда ли то, что там написано. Я подтвердила, что истинная правда и ничего кроме правды.
-Раз так, я рада за тебя, внучка. Ты поедешь?
-Разумеется, но не сейчас. Мне надо написать несколько картин, чтобы представить их на суд русской публике. С десяток у меня находится дома и мне, кажется, что тридцати – сорока картин хватит на небольшую выставку. Возьму портреты, пейзажи и ряд натюрмортов. Кое-что доработаю, кое-что напишу заново.
-Раз так, готовься, но у меня к тебе будет серьёзный разговор, - заинтриговала меня бабушка, - пройдём к тебе в мастерскую. Подожди меня там. Мне требуется взять кое-какие вещи.
Мама с удивлением посмотрела на бабушку, но ничего не сказала. Я поднялась наверх, где находилась моя мастерская и присела в кресло. Интересно, о чём будет разговор?
-Сиди, сиди, мне надо кое-что с тобой обсудить. Разожги, пожалуйста, камин, я что-то замёрзла.
И так, надеюсь, ты слышала, что у твоего отца в России осталась сестра, её муж и сын.
-Отец говорил об этом.
-Я рада, что ты знаешь об этом. Незадолго до своей кончины он просил меня найти их. Я обещала. Однако, ты сама видишь, что я стара и не смогла поехать в Россию, да и писем от Розы не поступало довольно долго. Единственное, что мне известно, они жили в Петербурге где-то в районе Обводного канала. Вот здесь все её письма брату. Возьми, прочти их. Там имеется несколько фотографий. Возможно, они пригодятся тебе. Поездка в Россию как раз ко времени. Найди семью Розалии, помоги им, предложи переехать в Лондон. Читай пока, а я пойду, прилягу.
У меня в своё время был разговор с отцом по поводу его сестры, но не думала, что кто-то ещё знает об этом и не ожидала, что вот так скоро мне придётся отправиться в Россию и не только с выставкой картин. Там придётся заняться поисками пропавших родственников. Обещания следует выполнять.
Я открыла первое из писем. Ничего особенного. Обычные семейные новости. Второе, третье письмо. Одно и то же. Здравствуй, дорогой брат, как у тебя дела, как поживаете? У нас пока, слава Всевышнему, всё в порядке. И так далее, и тому подобное. А вот в пятом письме я заметила тревожные нотки.
«Сегодня опять слышались выстрелы. Ты, наверное, помнишь Мириам Абрахамсон. Так вот за ними пришли, и после этого я её не видела. Говорят, всех иудеев будут высылать из Петербурга. Хотя, мне, вроде бы, бояться нечего, я ведь, как ты помнишь, взяла фамилию мужа. Теперь мы Журавлевы. Впрочем, что это я о грустном. Как вы там? Как Съюзен?».
Особо меня взволновало последнее, полученное отцом письмо.
«Здравствуй, дорогой брат!
Наверное, это последнее письмо из Петербурга. Думаю, что придётся переехать туда, где нас никто не знает. Из Минска с оказией я получила весточку от моей старой знакомой Лилиан, ты, наверняка, помнишь их семью. У них был ювелирный магазин. Так вот этот магазин разграбили, Лилиан изнасиловали, а её отца убили.
Не так давно моя соседка обозвала меня жидовкой и сказала, что скоро всех нас перевешают. На улицах неспокойно. На днях разгромили кофейню на углу Невского лишь только потому, что кондитером там был Исаак Гершензон.
Волнуюсь за сына. Он - гимназист. Постараемся, хотя бы на время, выехать в более спокойное место. Как только устроимся, сразу отпишу тебе. Твоя сестра Розалия».
Такое вот послание. Вроде бы ничего, тем не менее, это было последнее письмо, полученное отцом из России. Хотя старый адрес и известен, а вот родственников там я могу и не обнаружить. Все вопросы буду решать по приезду в Россию. У меня есть год в запасе, необходимо подготовиться к выставке. Съезжу снова в Брайтон на море. Напишу несколько пейзажей. Затем поработаю в Лондоне над портретами и сделаю несколько этюдов городских улочек. Думаю, управлюсь к намеченному сроку.
За работой время пролетело незаметно. Приближался четырнадцатый год. Я решила ехать в начале июля. Всё же удобнее. Отправлюсь до Стокгольма на корабле, а там пересяду на паром, затем в Финляндию, а там - до Санкт Петербурга. Телеграфирую мистеру Валлентайну, пусть приезжает в Лондон, затем - в Россию. Возьму с собой Бетси. Тимоти, наверняка, тоже придётся захватить. Этот хитрец всеми способами постарается увязаться за мной в Россию. Любит он попутешествовать.
Весь 1913 год я провела в трудах праведных. Вновь выбралась в Брайтон, съездила в Корнуэлл, даже побывала в Париже, где написала несколько картин на Монмартре. Во время своей работы над этюдами стала свидетельницей одного ужасного происшествия. В тот день, довольно сумрачный и дождливый, я работала над этюдами на набережной Сены. Мне хотелось передать движение современных авто. Тут моё внимание привлёк автомобиль, проезжавший по мосту. Внезапно машина остановилась, и шофёр вышел проверить, в чём дело. В этот момент автомобиль сам по себе внезапно стал катиться к реке. Шофёр пытался открыть дверцу, но ручку заклинило. Авто медленно накренилось и, перевалившись через перила, соскользнуло в реку. Я успела заметить, что внутри находилось двое детей и женщина, вероятно, их гувернантка. Прохожие пытались как-то остановить автомобиль, но ничто не помогло. Машина погрузилась в воды Сены. Выбраться из неё никто не успел. Всё произошло слишком быстро. Когда авто было поднято, в нём обнаружили тела трёх человек: двух детей мальчика и девочки, а также их няни. Впоследствии я узнала, что трагедия произошла с детьми знаменитой танцовщицы Айседоры Дункан, незадолго до трагедии посетившей Россию, где русский художник Лев Бакст, увлекавшийся хиромантией, предсказал ей всемирную славу, а также гибель двух очень близких и любимых людей. Предсказание сбылось.
Хочется отметить, что 1913 год, который во всех газетах почему-то называли переломным, был богат на катастрофы. В последнее время я старалась как можно больше получить информации о России и не пропускала ни одной заметки об этой стране.
Тогда чуть ли не через день разбивались аэропланы. Только в августе газеты сообщили о 10 случаях падения летательных аппаратов. Очень жаль, я бы хотела подняться в воздух и увидеть Лондон с высоты птичьего полёта.
Однако, не всё обстояло так печально. Газеты писали не только о неудачах: “13-го мая известный авиатор-конструктор Сикорский совершил первый полет на колоссальном аэроплане “Гранд”, сконструированном самим летчиком. Полет продолжался 10 минут…”- Это была сенсация - первый в мире многомоторный самолет. В этом же году происходят испытания более совершенного четырехмоторного самолета со сказочным названием «Илья Муромец». Вот бы посидеть в кабине пилота этого аэроплана.
Экономика Российской империи, как отмечалось в газетах, развивалась успешно. Россия входила в число наиболее индустриально развитых стран. Впечатляли темпы, с которыми развивалась страна - она опережала и Америку, и крупнейшие европейские страны. Именно в 1913 году известный русский поэт назовет Россию “Новой Америкой”. А вот эти новости меня порадовали. Можно отправляться в вояж без опаски. Я связалась с банком Льва Рубинштейна, кстати, контора этого банка находилась в Лондоне, и перевела часть денег на свой счёт. Как мне удалось узнать, этот банк был одним из самых крупных и надёжных в России, а сам Рубинштейн считался удачливым банкиром. Даже, если мои выставки и не увенчаются успехом, я всегда смогу воспользоваться деньгами, вложенными в российский банк и при любом раскладе вернуться на родину в более - менее комфортных условиях.
В конце года во всём мире стремительно входило в моду танго. Это был популярный и скандальный танец. Борьбу с ним вели на самом высоком уровне. Епископ Верденский заявил: “Танго, исполненный по всем правилам, является глубокой опасностью для нравов…. предписывается бороться всеми силами с одним из могущественнейших источников растления, подрывающих нравственность французов.” В Германии Император Вильгельм Второй приказывает “офицерам не посещать домов, где танцуют этот танец.” Нарушителям грозит увольнение со службы. Жаль, танго мне определённо нравилось.
- Предыдущая
- 10/81
- Следующая
