Слезы Тесс (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 17

• Предыдущая
• 17/88
• Следующая

Вокруг меня, правильным треугольником стояли трое мускулистых мужчин. Все трое были в чёрных костюмах, они выглядели, как «Люди в чёрном»: тёмные волосы и суровые выражения лиц. Полумесяц золотистым светом нежно разрезал чёрный бархат ночи. К своему удивлению, я не хотела двигаться, только смотреть на небо.

— Поднимайся на борт, — приказал мужчина, его глаза даже в темноте были скрыты за очками. У него был сильный французский акцент, и все это было завернуто во властный мужской авторитет. Положив руки мне на плечи, он толкнул меня вперед по направлению к частному самолету.

Белый фюзеляж блестел яркими бликами, выглядя гладким и современным, источая богатство в каждой детали и каждом миллиметре. Инициалы «К.М» были выгравированы на хвосте и концах крыльев этого роскошного самолёта.

Это принадлежало мужчине, который купил меня? Богатый владелец самолета, который покупал женщин, как пару новых носков? Если же он был так богат, то зачем ему было покупать в своё подчинение несогласных и сопротивляющихся людей? Только если... Я с трудом сглотнула тяжёлый ком, который образовался в моём горле... Возможно, у него были ненормальные, извращенные фетиши. Возможно, ему нравилось причинять боль, или он баловался садистскими забавами.

Сколько времени мне бы удавалось выжить?

Я не собиралась выяснять это.

— Вперед. Поднимайся по ступенькам.

Сейчас или никогда, Тесс.

Чтобы отвлечь их, я балансировала на ступеньках, симулируя полное подчинение их приказам. Почувствовав наполняющую меня энергию, я немного развернула свои стройные ноги, обтянутые высокими носками. Я всегда была бегуном. Я раньше бегала на школьном стадионе, а сейчас каждый день тренировалась на беговой дорожке, чтобы моё тело вошло в форму для отдыха с Брэксом.

Мое тело знало, как сбежать.

Я отключила разум и поддалась инстинктам.

Я рванула вперед.

Холодная бетонная площадка кусала мои ступни, но я только сильнее отталкивалась, чтобы набрать нужную скорость. Мужчины быстро пришли в себя и начали незамедлительно действовать. Они, скорее всего, будут в меня стрелять. Но мне было плевать. Пуля, попавшая мне в голову, была бы лучшей участью.

— Arret! (прим. пер. фр. – Стой!) — закричал мужчина, а затем: — Merde! (прим. пер. фр. – Дерьмо!)

Я втягивала воздух, и он со свистом проходил в мои лёгкие. Я даже не знала, куда бегу. Ангары для самолётов появлялись один за другим, как широко открытые рты. Огни главного терминала, сверкающие и манящие надеждой на спасение, выглядели, как небесные врата в рай, но они находились слишком далеко от меня.

Слова «Шарль де Голль» были яркими и кричащими, наполняя меня безопасностью и надеждой на спасение. Слишком далеко, я никогда не бегала на такие расстояния. Не с одетыми в костюмы, охотничьими псами, которые уже сидели у меня на хвосте, и в следующие секунды могли догнать меня.

Мужчина начал приближаться ко мне, но я рванула из последних сил, вкладывая всю себя в этот рывок. Если б я только могла летать как птица. Возможно, тогда я получила бы желанную свободу.

Крупное мужское тело, как пушечное ядро, влетело в меня, непонятно с какой стороны, прерывая мой бег.

Мы с силой упали на землю. Бетонное покрытие врезалось в моё бедро, и я закричала от нестерпимой боли.

Мой преследователь сел на меня, разведя мне ноги. Он выглядел точно так же, как и остальные охранники: глаза за темными стеклами очков, дорогой черный костюм был свежим и аккуратным, и все в том же духе.

Моя грудь тяжело вздымалась, вновь и вновь наполняясь воздухом и болезненным чувством сожаления, нанося точный удар по ноющим от боли ребрам. Я пыталась. Я проиграла. Следующая партия слез градом катилась по моему лицу, стекая по покрасневшим щекам, пока мужчина пытался поднять меня, ставя ровно.

Я прихрамывала, вздрагивая из-за вывихнутой лодыжки. Я хотела орать и кричать. Моё собственное тело предало меня, сковав ещё одной раной. Теперь я больше не смогла бы ни от кого убежать.

Обратно к самолету я шла с опущенной головой и испарившейся надеждой, в крепких объятиях сильного захвата охранника под номером четыре.

Я не посмотрела в глаза ни одному мужчине, а кротко поднялась по трапу на самолет. Мужчины весело бормотали и смеялись, пока я усаживалась в кресле из белоснежной кожи, полностью поверженная.

Я пыталась. Я провалилась. Пыталась. Провалилась. Это повторялось снова и снова.

Не сдавайся. В следующий раз ты выиграешь. В следующий раз, возможно, получится. Я крепко сжала руки в кулаки. Я никогда не перестану пытаться найти выход из этого ужаса

Никогда.

— Просыпайся. Мы на месте, — чья-то нога толкнула мою вывернутую лодыжку.

Я вздрогнула и открыла глаза. Попытаться уснуть не вышло. Каждую секунду полёта в этой роскоши меня переполняли болезненные идеи, как искалечить охранников или угнать этот чертов самолёт.

Но я ничего из этого не сделала. Я просто сидела в этом кресле, как набитая ватой кукла.

Казалось, прошло так много времени с того момента, как я приставала к Брэксу с желанием разнообразить нашу любовную жизнь. Но сейчас я бы сделала все, что угодно, чтобы вернуться в свою прошлую жизнь и вернуть свою прошлую любовь. Я бы отдала все за нежность и чистоту, вместо этой нестерпимой темноты, греха и извращений, которых я так желала.

Если бы я могла нажать на кнопку «перемотать» всю эту чертовщину, я бы никогда и ни за что не полетела в Мексику.

Я встала, и охранник номер четыре помог мне пройти по шикарному, покрытому коврами проходу. Грубые пальцы сжались вокруг моих горящих запястий и передали меня коллеге, прямо у самого спуска с трапа. Бинт вокруг татуировки едва защищал ее. Боль вспыхнула и зудела. Я ненавидела это.

В тот момент, когда я оказалась на земле, я застыла. Мы стояли посреди ухоженной, покрытой инеем, травы взлетно-посадочной полосы, чуть-чуть поодаль от самого прекрасного дома, какой я когда-либо видела на картинках. Тусклое наружное освещение дома светилось мягкими пастельно-кремовыми и розово-голубыми оттенками света.

Охранник потянул меня за локоть, и мы пошли по траве. Я споткнулась, ошеломленная беспредельным богатством. Кто мог позволить себе собственный самолет и огромный особняк, в который вошел бы даже этот самолет?

Мои пальцы ног окоченели к тому моменту, как мы добрались до крыльца. Высокие колонны в четыре этажа и сложная лепная работа с херувимами выглядели слишком идеально и мило, чтобы принадлежать мужчине, который покупает себе женщин.

Наше дыхание стало паром на холодном воздухе, пока охранник постучался в огромную серебристую дверь, прежде чем повернуть ручку и втолкнуть меня внутрь.

Оказавшись внутри теплого дома, он поднял очки на голову. Его радужка была зеленой и яркой. Я пыталась рассмотреть злобу, такую же, как у тех мужчин, что украли меня в Мексике, но вдруг непрошеное удивление поползло вдоль моего позвоночника. В его глазах я видела сострадание и человечность.

Он низко наклонил голову, смотря перед собой.

Вот оно. Моё новое начало. Мой новый конец.

— Bon soir, esclave (прим. пер. фр. – Добрый вечер, рабыня).

Я подняла взгляд до первой площадки голубой, бархатной лестницы. Огромные произведения искусства в золотых рамках располагались на золотистых стенах.

Высокий мужчина с короткой стрижкой, в дорогом клетчатом костюме, дополненном чёрной рубашкой и серым галстуком, смотрел на меня с площадки.

Все моё тело словно охватило непонятным огнём и пробрало ознобом, когда он стиснул челюсть. Его пристальный взгляд обнажал и пугал меня до дрожи. Все в нем кричало о его властности и жестокости. Он держался гордо и с достоинством, будто это был его замок, а я была последним недостающим элементом этой богатой роскоши.

Наши глаза встретились, и какая-то странная волна дрожи пробежала по всему моему телу. Страх? Ужас? Что-то внутри меня понимало, что он опасен.

• Предыдущая
• 17/88
• Следующая