Заблудившийся автобус - Стейнбек Джон Эрнст - Страница 28

• Предыдущая
• 28/54
• Следующая

Мистер Причард сказал:

– Надеюсь, вы не считаете это непорядочным. Я занимаюсь коммерцией тридцать пять лет и поднялся в моей компании на самый верх. Я могу гордиться моей репутацией.

– Я вас не критикую, – сказал Эрнест. – Эта ваша мысль мне кажется очень дельной. Я – за, только…

– Что только? – спросил мистер Причард.

– С деньгами у меня слабовато, – сказал Эрнест, – а мне надо по-быстрому зашибить. Перехватить, на худой конец.

– Зачем вам деньги? Может быть, я вам ссужу…

– Нет, – сказал Эрнест, – сам достану.

– Что, придумали новый поворотик? – спросил мистер Причард.

– Да, – сказал Эрнест, – послать мою идейку в патентное бюро с почтовым голубем.

– Надеюсь, у вас и в мыслях нет…

– Конечно, нет, – сказал Эрнест. – Боже упаси. Но у меня будет веселей на душе, если этот конверт прилетит в Вашингтон в одиночку.

Мистер Причард откинулся на спинку и улыбнулся. Дорога впереди вилась и петляла и промеж двух громадных уступов ныряла в следующую долину.

– Молодой человек. Не волнуйтесь. Мне кажется, мы с вами столкуемся. Только не думайте, пожалуйста, что я хочу вас обойти. Моя репутация говорит сама за себя.

– Да я не думаю, – сказал Эрнест. – Не думаю. – Он искоса взглянул на мистера Причарда. – Дело-то в том, что у меня в Лос-Анджелесе пара роскошных дамочек, и я боюсь забраться в их квартирку и обо всем на свете забыть. – Реакция была та, на какую он рассчитывал…

– Я пробуду два дня в Голливуде, – сказал мистер Причард. – Можем обговорить там наши дела.

– К примеру, у дам на квартире?

– Надо же время от времени слегка расслабиться. Я остановлюсь в Беверли Уилшир. Позвоните мне туда.

– Обязательно, – сказал Эрнест. – Вы какой масти дам предпочитаете?

– Поймите меня правильно, – сказал мистер Причард. – Просто посидеть и выпить виски с содовой – все-таки у меня определенное положение. Так что прошу понять меня правильно.

– Ну как же, – сказал Эрнест. – Если желаете, попробуем подобрать эту блондинку.

– Не глупите, – сказал мистер Причард.

Прыщ пересел вперед. Под подбородком он ощущал жгучий зуд и знал, что образуется новый вулкан. Он сел наискосок от Милдред Причард. Он не хотел трогать новообразование руками, но руки не подчинялись. Правая поднялась, и указательный палец потер шишечку под подбородком. До чего болела шишечка. Этот будет зверь. Прыщ уже знал, каков он будет с виду. Хотелось выдавить его, расцарапать, содрать. Нервы были натянуты. Он загнал руку в карман пиджака и сжал кулак.

Милдред рассеянно смотрела в окно.

– И мне охота в Мексику, – сказал Прыщ.

Милдред удивленно обернулась к нему. Очки отразили свет из окна и уставились на него бельмами бликов.

Прыщ сглотнул.

– Никогда там не был, – сказал он слабым голосом.

– Я тоже, – сказала Милдред.

– Да, вы-то едете.

Она кивнула. Она не хотела смотреть на него, потому что не могла отвести глаз от прыщей, а он стеснялся.

– Может быть, и вы скоро съездите, – смущенно сказала она.

– Угу, я поеду, – сказал Прыщ. – Я всюду поезжу. Я любитель путешествовать. Для меня лучше нет чем путешествовать. Так жизнь узнаешь.

Она опять кивнула и сняла очки, чтобы отгородиться от него. Теперь она видела его не так ясно.

– Я думал, хорошо бы стать миссионером, как Спенсер Трейси, уехать в Китай и лечить их от всяких болезней. Вы были в Китае?

– Нет, – сказала Милдред. Она была зачарована ходом его мыслей.

Большинство своих мыслей Прыщ черпал из кинофильмов, остальные из радиопередач.

– А народ в Китае очень бедный, – сказал он, – есть такие бедные, что умирают с голоду прямо у тебя под окном, если какой-нибудь миссионер не выйдет помочь. А помог ты им – ну, они тебя любят, и пусть только япошка какой-нибудь сунется – они его сразу ножом. – Он мрачно кивнул. – Я думаю, они такие же, как мы с вами, не хуже, – сказал он. – А Спенсер Трейси приехал и стал их лечить – и они его полюбили… и знаете, что он еще сделал? Он открыл в себе душу. А там была девушка, и он сомневался, то ли жениться на ней, то ли нет, потому что она была с прошлым. Ну, конечно, оказалось, что она в этом не виновата, и вообще это неправда – все старуха на нее наговорила. – Глаза у Прыща блестели от жалости и воодушевления. – Но Спенсер Трейси не поверил этой клевете, он жил в старом дворце с тайными коридорами и подземными ходами и… ну а потом пришли япошки.

– Я видела картину, – сказала Милдред.

Автобус на второй скорости брал последний подъем. Но вот расселась впереди вершина, и распахнулось пространство, и с крутого левого поворота открылась внизу хмурая, под серыми тучами, долина, и тусклой сталью блеснула в грозовом свете широкая излучина реки Сан-Исидро. Хуан включил пятую передачу и поехал под уклон.

Река Сан-Исидро течет по долине Сан-Хуан, виляя и поворачивая, покуда не изливается лениво в бухту Блек Рок под косой Бэт. Сама долина длинная и не очень широкая, и река, которой течь не так уж далеко, старается побольше растянуть свой путь, перекидываясь от одного края плоской полосы к другому. То прижмется к горе и протиснется под обрывом, то растечется мелко по песчаным перекатам. Изрядную часть года воды в реке нет совсем, и песчаное ложе сплошь зарастает ивняком, который тянется корнями к подземной воде.

Когда вода уходит, в ивняке селятся кролики, еноты, койоты и мелкие лисы. В верховьях, на севере и на востоке, река идет не одним руслом, а собирается из многих ручьев, так что на карте истоки напоминают дерево с короткими голыми веточками. Сухие каменные холмы с крутыми склонами, расселинами и водомоинами весь год держат реку на голодном пайке, зато в дождливую пору, в конце зимы и весной, каменистые склоны впитывают мало воды, а остальную сбрасывают черными стремительными ручейками, и ручейки выбегают из ложбин, растут и впадают в ручьи побольше, а те сливаются в северном конце долины.

Вот отчего поздней весной, когда холмы впитают столько воды, сколько могут, река Сан-Исидро от сильной грозы вздувается за несколько часов бешеным паводком. И тут пенная желтая вода грызет берега, и громадные ломти угодий обваливаются в реку. Тут трупы коров и овец катятся в желтой стремнине. Это шальная, вспыльчивая река; часть года – мертвая, а остальную часть – смертоносная.

Если провести прямую из Мятежного угла в Сан-Хуан-де-ла-Крус, она пересечет долину посередине, и как раз тут река делает большую излучину, кидаясь петлей к горе на восточном краю и утекая прочь между полей и ферм. В прежнее время дорога шла вдоль излучины и карабкалась по склону, чтобы не пересекать реку. Но появились инженеры, бетон и сталь, и через реку легли два моста, скостивши с ее шалостей двадцать километров.

Это были деревянные мосты, но усиленные стальными стержнями и опирались концами на бетонные устои, а серединами – на бетонные быки. Дерево было выкрашено красным суриком, и железо тоже покраснело от ржавчины. Ивовые фашины на кольях отражали воду в пролеты, чтобы грызущий поток не подмывал предмостья.

Мосты были не очень старые, но сооружены в ту пору, когда не только налоги были низки, но и собрать их целиком не удавалось по причине так называемых «трудностей». Окружной инженер решил строить то, что по средствам, а средства позволяли только простейшую конструкцию. И лес не мешало бы взять потолще, и раскосов поставить побольше, но надо было уложиться в определенную сумму, и он уложился. И каждый год фермеры средней долины созерцали реку с насмешливой опаской. Они знали, что в один прекрасный день будет быстрый сокрушительный паводок и мосты снесет. Каждый год они ходатайствовали перед округом о замене деревянных мостов, но маловато было голосов в сельской местности, чтобы этим ходатайствам вняли. Средства шли большим городам, где были не только голоса, но также имущество, подлежащее обложению. Народ не стремился на среднеплодородные земли. Клочок с хорошей заправочной станцией в Сан-Хуане давал казне больше, чем полсотни гектаров пашни в долине. Фермеры знали, что гибель мостов – вопрос только времени, и тогда уж, говорили они, эти, в округе, небось прочухаются.

• Предыдущая
• 28/54
• Следующая