Наследие Глории (ЛП) - Александер Робин - Страница 47

• Предыдущая
• 47/50
• Следующая

В Южной Луизиане зимы не особенно холодные, но, когда начинается вся эта возня с новогодней елкой, мы ценим прохладный ветерок. У нас на острове мы не могли рассчитывать на такую удачу. Было жарко, как у черта за пазухой, и через час после начала работы, мы смогли только немного проредить елку, но оба были покрыты смолой и хвоей, ругаясь при этом, как матросы. В это время к нам вышла Адриан, держа на руках Кайю.

“Дорогая, - взволнованно сказала она. - Ты достала для нас елку!”

“Я тоже была очень взволнована этим, пока она не отхлестала наши задницы, - я потерла свои пострадавшие руки. - Я думаю, что в ней кто-то живет, и оно кусается”.

Кайя засмеялась, глядя на меня, и ее маленькая ручка потянулась ко мне, указывая, что она хотела, чтобы я подержала ее у себя на руках. “Сейчас я не могу, милая. Твоя мама выпачкана смолой, - я поморщилась. – Это такая противная и липкая грязь”.

Кайя ответила мне улыбкой.

“Мы скоро закончим, и тогда, мой маленький Будда, я займусь твоим животом".

Это был первый раз, когда я солгала своей дочери - непреднамеренно, конечно. Мы ломали, пилили и укорачивали наше дерево до тех пор, пока оно не стало приемлемых размеров. Естественно, что к тому времени все ушли спать, а мы были готовы затащить елку вверх по лестнице. Папа взялся за ствол и пошел первым. Все, что мне оставалось делать, это следовать за ним по пятам и толкать елку, когда она застревала на лестнице или цеплялась за перила. Вроде бы все достаточно просто, но, будучи Тейт, отец пропустил ступеньку и упал вперед. Я получила удар елкой в лицо.

“Хайден, милая, ты в порядке?”

Я ответила ему из-под веток: “Все хорошо, папа, мой второй глаз отлично работает. Мне, на самом деле, не нужно два глаза”.

Почти в час ночи мы с папой, наконец-то, воткнули в подставку это кусачее дерево. Елка стояла криво, но нас это уже не волновало.

“Спасибо, я очень благодарна тебе за помощь”.

“Ты простишь меня, дорогая, если завтра я не буду помогать тебе натягивать гирлянды?” Выглядел он смертельно уставшим, и я не могла заставить себя сказать ему, что у него на лбу был большой комок серы, с торчащими из нее иголками. У меня был соблазн сфотографировать его и через несколько лет рассказать Кайе, что у деда проросли оленьи рога.    

На следующее утро я проснулась от мягких поцелуев. Когда я открыла глаза, Адриан склонилась надо мной, широко и радостно улыбаясь. “Елка великолепна, милая!”

Я улыбнулась ей. “Я рада, что тебе понравилось, детка, потому что мы не спустим ее вниз до июля”.

Мы рассмеялись, когда услышали воркование и тихое повизгивание из монитора радионяни.

“Я позволю это сделать тебе, - сказала Адриан. - Кайя хочет, чтобы этим утром ты накормила ее завтраком”.

“Я счастлива исполнить такую обязанность”. Я встала и пошла в детскую. Большие голубые глаза смотрели на меня. “Вторая твоя мамочка подогревает для тебя рисовую кашу. А еще я слышала, что у нее есть грудное молоко. Мы подаем только лучшее из лучших. Молоко "Шато Тейт", урожай 2011 года”.

Кайя завизжала от удовольствия, когда я взяла ее на руки. При этом она схватила горсть моих волос.

“Теперь послушай меня, детка. Тебе придется отпустить их, если ты хочешь, чтобы я поменяла твой подгузник”.

Кайя, похоже, была не согласна с этим. Я несколько раз игриво покусала ее за живот, пока она не отпустила мои волосы, снова завизжав от восторга.

“Хочешь ли ты рассказать мне, что подготовила для меня в своем подгузнике, плохая девочка?” Мои руки были готовы развернуть подгузник. Она посмотрела на меня и радостно улыбнулась. “Уважаемые господа, да он полон! Сколько же ты выпила вчера?” Я свернула подгузник, который, казалось, весил десять фунтов, и кинула его в мусорное ведро. “Завтрак и ванна, вот что ты получишь сейчас, малышка”. Я положила на свежие булочки новую крышку, как я любила называть смену подгузника, и подняла на руки свою маленькую обезьянку.

“Мамочка Хайден принесла ребенка за завтрак", - сказала моя мама, улыбаясь, когда я вошла в комнату, покусывая крошечными розовые пальчики. Хотя наша семья проживала в коттедже, наш дом был местом общего сбора. Ирис принесла всем завтрак, и дом наполнился смехом.

Я посадила Кайю в стульчик для кормления, где она получила поцелуй от ее другой мамы. Потом она посмотрела на меня, призывая заняться делом. Выражение ее лица ясно говорило мне: “Начинай кормит меня, я голодна”. Она, как пылесос, заглотила каждую ложку каши, быстро опустошив тарелку.

“Мы сегодня должны украсить елку, потому что завтра Рождество. Санта нуждается в месте, куда можно сложить его дары для одного конкретного ребенка, которого мы все знаем и любим”. Я взглянула на отца, и он спрятал свое лицо за журналом.

При упоминании имени Санты, Тедди пришел и сел рядом со мной. Глаза Кайи загорелись, когда она увидела его. “Как же Санта узнает, что хочет Кайя? Она не умеет говорить, так как он узнает, чего она хочет?”

“Когда ты слишком молод, чтобы писать свои собственные письма Деду Морозу, родители делают это за вас", - объяснила Адриан, присоединившись к нашему разговору.

“Так что Санта принесет Кайе?” - спросил Тедди.

“Ой, мы не можем сказать. Это испортит весь сюрприз, - я прижала свой указательный палец к губам. - Это секрет”.

Тедди покачал головой. “Она не понимает, о чем мы говорим, она ребенок”.

“Как ты можешь быть так уверен в этом?” – улыбнувшись, сказала Адриан.

Тедди подошел вплотную ко мне. “Шепни мне на ушко”.

Я сделала, как он просил. Он странно посмотрел на меня, а затем громко прошептал: “Новорожденные девочки не любят поезда, они любят куклы”.

“Поезд?” Одна из бровей Адриан подпрыгнула вверх.

“Шшш, Кайя тебя услышит, - я посмотрела на Тедди. - Мы должны поработать над твоими навыками шептать тихо”. Когда я снова посмотрела на Адриан, она все еще вопросительно смотрела на меня, приподняв бровь. Я пожала плечами и усмехнулась.

После того, как Кайя закончила свой завтрак, она приняла ванну в кухонной раковине, и вся семья смотрела на это. Я сняла на видео весь этот конфуз. Позже, в своей жизни, я хотела использовать отснятый материал в качестве шантажа. “Это первое Рождество Кайи, - сказала я, щекоча ее. - В следующее Рождество мы собираемся попросить у Санты для нее волос, потому что у Кайи на голове их мало".

Кайя успела заплескать водой Адриан, бабушку с дедушкой, стены и окно над кухонной раковиной, прежде чем Адриан, наконец-то, достала ее из воды и завернула в полотенце, на котором в одном углу был пришит капюшон с двумя маленькими круглыми ушками. Она уже зевала, и отяжелевшие веки опускались на ее глаза, поэтому Адриан отнесла Кайю в детскую и положила спать.

“Прежде чем начать наряжать елку, мы должны закрепить ее к стене", - сказал папа, и мы все посмотрели на елку.

Она накренилась на правый бок и занимала почти целиком одну из стен, хотя мы пытались поставить ее в угол.

Мама пришла и встала рядом с нами. “Это значит, что ты проделаешь дырки в новых стенах?”

“Не больше двух или трех", - сказал папа.

Я помахала им, словно это был пустяк. “Когда мы через несколько лет уберем эту елку, я попрошу Джейкоба заделать отверстия. Нам к тому времени в любом случае придется перекрашивать стены”.

“Вам нужна будет моя помощь? Нет? Хорошо, я все равно собираюсь в Нассау с Элейн и Кристен”. Мама развернулась на каблуках и исчезла.

Папа и я взялись за работу, и спустя час мы закончили ее. Джейкобу придется заделать четыре отверстия – три понадобилось сделать для крепления елки и одна, размером с грейпфрут, появилась там, где папа уткнулся локтем в гипсокартон, когда потерял равновесие.

Несмотря на все неприятности, в доме восхитительно пахло елью, а Кайя повесила свое первое украшение на елку. Но все равно это не было похоже на настоящее Рождество. “Нет кусачего морозного воздуха, нет огня в камине... и нет самого камина", - ворчливо сказала я, когда Адриан посадила Кайю на мое бедро.

• Предыдущая
• 47/50
• Следующая