О сказках, и не только о них (СИ) - Быкова Дарья - Страница 32

• Предыдущая
• 32/52
• Следующая

Я посмотрела на него с подозрением, даже лоб пощупала — вроде горячки нет, и решила всё-таки ответить:

— Нет. Мне воспитание не позволяет. А чем тебе не угодило это окно?

— Это я тебе про порталы объясняю. — Фыркнул элронец. — Вот, закинуть туда камень сможешь…физически, — добавил он, покосившись на меня. — А достать оттуда что-то? Хотя бы даже тот же самый камень?

— Стоя тут? — Уточнила я, решив не удивляться ничему.

— Стоя тут.

— Нет, конечно. — Спокойно ответила я и выжидательно уставилась на Шеррайга.

— Ну вот, — сказал он, как будто всё сразу стало ясно. — И с порталами так же. Моё отличие в том, что я вижу все окна, в то время как остальным нужны специальные светильники, чтобы разглядеть окно. Но достать что-то можно только заранее привязав к этому чему-то верёвку.

И мне действительно стало понятно.

Шеррайг отказался строить портал к месту пропажи Мэрроя, объяснив, что лучше он оставит силы, чтобы экстренно нас переместить куда-нибудь в случае опасности. Он даже добавил с немного горькой усмешкой:

— Знаешь, я раньше досадовал, когда мне приходилось тратить силы, теперь же я радуюсь, что был достаточный перерыв, чтобы хоть немного накопить. Встретиться с Мэрроем хоть с каким-то запасом сил я уже не рассчитываю.

От мысли воспользоваться стационарными порталами мы отказались — даже если портал не «сломается», как это произошло при нашей прошлой попытке, у злоумышленников слишком хорошо налажена поставка информации.

— А на что вообще способен ментальный маг? — спросила я, рассеянно поглаживая шею лошади. Мы только отправились в путь и ехали шагом, давая лошадям разогреться.

Герцог сначала хотел выделить нам лучших скакунов — и посланники принца, и от возможной трагедии избавили его семью, но Шеррайг отказался, и сам выбрал двух неприметных лошадок. И хоть я и понимала, что элронец прав, на отвергнутых им коней посмотрела с плохо скрываемым сожалением.

— На многое. — Улыбнулся мой спутник. — Тебя что-то конкретное интересует?

Он чуть запрокинул голову, подставляя лицо солнцу, и чему-то легко улыбался. Выспался, наконец, что ли?

— А мысли читать может?

— Теоретически, может. При должной подготовке. Но это муторно и неэффективно.

— Почему? — растерянно спросила я, закатывая рукава рубашки, чтобы подставить солнцу руки. Загар не к лицу благородной даме, но мне-то что? — Во всех романах, — сообщила я элронцу, — главный злодей, если он вдруг маг-менталист, обязательно читает мысли и таким образом коварно узнаёт о планах главных героев.

Шеррайг приоткрыл один глаз и насмешливо на меня взглянул.

— Не смею спорить с уважаемыми авторами романов.

И замолчал, паразит. Я возмущённо засопела, продолжая сверлить элронца взглядом. Он вздохнул.

— Мало кто постоянно ходит и размышляет о своих планах, да ещё и законченными предложениями, и непременно от начала плана и до конца. Так что гораздо проще просто вызвать непреодолимое желание поделиться своими планами, а потом поставить блок на память, чтобы человек и не вспомнил, что делился. Или вообще убедить его сделать что-то другое.

— А сканирование памяти? И изъятие воспоминаний? — Вспомнила я господ инквизиторов… будь они здоровы и счастливы, но подальше от меня.

— При сканировании памяти человек, считай, сам рассказывает. Только не словами, а образами, воспоминаниями. А изъятие воспоминаний — это грубое вторжение в мозг, которое его разрушает. При внушении определённый след тоже остаётся, но заметить его куда сложнее. Особенно если внушается что-то не сильно противоречащее желаниям самого человека.

— То есть такая сложная схема — с духами, чтобы не было следов?

— Угу, — Шеррайг немного помолчал. — Но теперь, скорее всего, они будут действовать менее осторожно, раз духи в двух случаях не сработали. Скоро они поймут, что и не сработают, и что эффект духов раскрыт. Если ещё не поняли.

Тут мы пустили лошадей рысью, и разговор вынужденно прекратился. Хотя вопросов в моей голове роилось ещё много. С другой стороны, мне и самой есть о чём подумать — что же всё-таки значит это «откажись от себя». Волей неволей, скатываешься в философские рассуждения — а кто я вообще? Проще всего было бы решить, что надо отказаться от целительского дара. Но я толком-то и не лечила ещё никого, какой же я целитель? Да и не ощущала я себя пока целительницей, скорее, просто студенткой. Молодой девчонкой, у которой всё ещё впереди, и с которой всё будет хорошо, несмотря ни на что.

Пообедали мы в каком-то небольшом городке, там же прикупили еды и свежую газету — аналог нашего Вестника, ночевать нам предстояло в лесу. По крайней мере, мы так думали, глядя на карту, и я уже даже представляла себе Шеррайга, невозмутимо читающего свежую газету, сидя посредине леса, почему-то эта картина меня забавляла. Но неожиданно мы наткнулись на деревню, правда её название настораживало: «Оборотни» — гласила табличка.

— Может, всё же в лес? — с сомнением спросила я. И, поколебавшись, решила всё-таки не сообщать элронцу, что во всех романах встречи с оборотнями, как и въезд в подозрительно возникающие на пути деревушки, плохо заканчиваются. Потом скажу, если что. Он и так не очень-то уважает авторов, судя по всему.

— Плохие предчувствия? — Поднял бровь элронец. — Или предрассудки?

— Чувство самосохранения, — буркнула я, и въехала-таки в ворота.

Ничего страшного в деревне с нами не произошло, она вообще мало чем отличалась от обычных человеческих поселений. Пожалуй, отличий было всего два. У большинства жителей глаза были янтарного цвета, точь в точь как у ара инквизитора, Ягхара д'Арго. И это открытие меня развеселило. А вот вторая особенность деревни заставила меня скрежетать зубами. Девушки смотрели на моего спутника так…так приглашающе и откровенно, что я не выдержала, и стала подозрительно его рассматривать — где там мёдом намазали, а я и не заметила. Более того, внешность у него сейчас была самая заурядная… И ладно я, я-то знаю как он выглядит на самом деле, как он может улыбаться, хмуриться, подтрунивать или злиться. Целоваться, в конце концов. Да он под моей дверью пол ночи сидел! А эти-то с чего вдруг повально повлюблялись? С мужчинами у них тут вроде проблем нет.

Не знаю как Шеррайг выбрал дом, куда попроситься на ночлег, но нас охотно обещали пустить на сеновал, и на самого элронца хозяйка смотрела хоть и радушно, но без фанатизма.

— Что с ними? — спросила я у Шеррайга, когда мы, умывшись с дороги, сели за стол. И выразительно покосилась в окно — в нём можно было наблюдать как несколько красавиц прогуливается туда-сюда, с совершенно невинным видом, почему-то, правда, бросая знойные взгляды на это самое окно.

Шеррайг заинтересованно посмотрел — мне захотелось завязать ему глаза, весело ухмыльнулся — тут уже и пнуть захотелось, и, придав тону озабоченность, спросил:

— А что с ними?

— Похоже на массовое помешательство, — отрезала я. — Надеюсь, не заразное.

— Не заметил. — Весело сверкнул глазами элронец, и на меня накатила тоска, сменив собой иррациональное желание вцепиться кое-кому в руку и не отпускать. Я поняла, что сейчас он доест нехитрый, но вкусный и сытный ужин, и пойдёт к ним. А я буду всю ночь одна на сеновале, исходить от бессильной и бесправной ревности. Ведь в сущности мы друг другу никто, просто случайно сведённые судьбой люди… хотя, в общем-то, даже не все из нас люди.

Герой моих терзаний тем временем бросил на меня непонятный взгляд, поблагодарил хозяйку за ужин, и ушёл… Я ещё успела увидеть в окно, как оживились девушки, и его спину, и, поспешно пробормотав слова благодарности за ужин, бросилась во двор — слёзы жгли глаза, а при свидетелях расплакаться было бы и вовсе невыносимо.

Я присела на лавку возле сеновала, чуть потревожив греющегося там большого пушистого кота, он лениво посмотрел на меня жёлтым глазом, и махнул пушистым трёхцветным хвостом. Помня, что нахожусь в непростой деревне, я внимательно присмотрелась к коту — не хватало ещё кого-то из хозяйских детишек погладить как кота… Но вроде бы кот был просто котом. И я подвинулась к нему поближе, а со стороны ворот из-за дома раздался очередной взрыв веселья и заливистого смеха. Медленно и опасливо протянула руку — кошак настороженно повёл ушами, но большого протеста не выказал.

• Предыдущая
• 32/52
• Следующая